Иосиф Лаврецкий - Хуарес
Хотя положение продолжало оставаться напряженным, Хуарес, как всегда, проявлял свойственную ему выдержку, так восхищавшую его поклонников и возмущавшую его противников. Он продолжал верить в прогресс своей родины, в ее будущее. Однако силы его уже были надломлены. Весной 1870 года у него произошел инсульт. 2 января следующего года его постигло огромное горе — умерла донья Маргарита. Она с детьми вернулась из Соединенных Штатов в Мехико вскоре после освобождения столицы. Семья Xyapеса обосновалась в скромном домике неподалеку от президентского дворца, том самом домике, который был куплен еще в начале тройственной интервенции. Дон Бенито окружил свою супругу трогательным вниманием. Hо выпавшие на ее долю тяжелые испытания, смерть пятерых из двенадцати детей сказались на ее здоровье. Она скончалась в 44-летнем возрасте.
Хуарес был потрясен смертью своей верной подруги, с которой он прожил двадцать семь лет. Во время похорон он потерял сознание. Донье Маргарите были устроены гражданские похороны — без участия церковников. В траурной процессии участвовало почти все население столицы.
Овдовев, Хуарес еще с большой энергией принялся за государственные дела. Теперь улыбка исчезла с его лица, его черные как уголь глаза еще строже смотрели на посетителя, он стал еще более скуп на слова, чем прежде.
И все же, несмотря на все превратности судьбы, на личные горести и невзгоды, на ожесточенную борьбу с его бывшими соратниками, на долю Хуареса в эти послевоенные годы выпало я немало счастливых моментов. Он стал свидетелем позорного краха тех, кто пытался поработить его родину я против кого он и его народ боролись с таким героизмом я решительностью.
В 1868 году генерал Прим свергнул в Испании прогнивший режим Изабеллы II, правительство которой столько раз покушалось на независимость Мексики. Хуарес принял предложение Прима восстановить дипломатические отношения, подчеркнув при этом, что он никогда не отождествлял испанский народ с его реакционными правящими кругами. В том же 1868 году произошло восстание на Кубе, кубинский народ начал войну за независимость. Близился час освобождения последней испанской колонии на Американском континенте.
Но больше всего обрадовало Хуареса позорное поражение Наполеона III в войне с Пруссией. 1 сентября 1870 года Наполеон III вместе со стотысячной армией сдался пруссакам в Седане, и некоторое время спустя в Меце без боя вместе с армией, насчитывавшей 173 тысячи человек, им же сдался маршал Базэн, осужденный потом за предательство на пожизненную каторгу. Вторая наполеоновская империя рухнула, точно карточный домик. Французская печать отмечала, что ее падение было следствием Ватерлоо, понесенного Наполеоном III в Мексике. Английские газеты писали, что «Мексика стала Москвой второй империи».
На обломках империи Наполеона III возникла республика. О ее характере Хуарес знал мало, но он сразу встал на ее защиту против «волка Бисмарка», как он называл прусского канцлера. Общественность Мексики направила французским республиканцам послание, призывая их продолжать борьбу с пруссаками и обещая послать им на помощь Мексиканский легион, в который сразу же вступило 600 добровольцев.
Хуарес отослал послание консулу Монтлюку в Париж, сопроводив его пространным письмом, написанным с редкой для его автора страстностью. В нем было сказано: «Это послание, которое я одним из первых подписал, свидетельствует не только о нашей солидарности с несчастным французским народом, которому стольким обязано священное дело свободы, но и о том, что мы никогда но смешивали его с подлым правительством Бонапарта. Поражение этого бандита, в течение пятя лет сеявшего смерть и разорение в нашей прекрасной стране, было встречено мной с невообразимой радостью. Его трагикомическое падение доставило мне, как мексиканцу и как республиканцу, наслаждение, в то же время у меня вызвало глубокую печаль продолжение войны прусским королем и вызванные ею ужасы. И все же, если отвести взгляд от сцен истребления и разрушения и обратиться от страданий сегодняшнего дня к будущему, то можно сказать, что ужасный катаклизм, угрожающий Франции катастрофой, является в действительности предвестником ее возрождения. Ибо пет сомнения, что Франция возродится к свободной политической жизни, без которой нация при всем значении литературы, науки и искусства является всего лишь человеческим стадом под стражей армии и церкви, этих извечных опор деспотизма, которые мои друзья и я пытались разрушить в Мексике».
Далее Хуарес высказывает твердое убеждение, что французский народ, освободившийся от позорного наполеоновского режима, может и должен победить пруссаков, если он развернет против них всенародную партизанскую войну. Нужно действовать против врага небольшими мобильными отрядами, советовал Хуарес, нападать на его тылы, перерезывать его линии связи, не давать ему покоя ни днем ни ночью, уничтожать его склады, амуницию, боеприпасы, измотать его до такой степени, чтобы он, пленник своих завоеваний, капитулировал или эвакуировал свои войска. «К этому сводится вся история освобождения Мексики, это то, что мы делали в 1862–1867 годах, — писал дон Бенито. — И если презренный Базэн, достойный слуга своего не менее презренного императора, пожелает с пользой провести свой тюремный досуг, который он заслужил своим одиозным предательством, то он сможет со знанием, дела просветить своих соотечественников относительно непобедимости партизанского движения, борющегося за независимость своей родины».
Необходимо продолжать борьбу против пруссаков, убеждал французских демократов Хуарес, даже в том случае, если падет Париж и прусский король переберется в Тюильри. Максимилиан четыре года владел мексиканской столицей, но это не спасло его от расплаты в Керетаро. Эти годы мексиканские патриоты колесили по стране; были среди них и такие, которые не выдерживали трудностей борьбы, перебегали к врагу. Но ни он, Хуарес, ии его единомышленники не поддались унынию, они продолжали сражаться, пока не добились победы.
«Я надеюсь, что то же произойдет и во Франции, — заканчивал свое письмо дон Бенито. — Ее дело после падения Бонапарта стало делом всех свободных народов. Эта истина так понятна мексиканским демократам, что шестьсот ветеранов войны за независимость, которые сражались в течение пяти лет с войсками Базэна, считают своим долгом направиться во Францию. Вооруженные и экипированные на свои собственные средства, они надеются присоединиться к добровольческой армии Гарибальди, который спешит к вам на помощь. И я гордо заявляю вам: Мексиканский легион достоин бороться и умереть вместе с французской армией, сражающейся сейчас за святое дело мировой республики».
