Григорий Ревзин - Риэго
VI
ИЗГНАНИЕ И ВОЗВРАЩЕНИЕ
В конце октября 1821 года кортесы приняли закон об упразднении монашеских орденов. В ответ церковники с невиданной дотоле дерзостью повели пропаганду среди крестьянства, всячески стараясь подбить его на реакционный мятеж. Король отказался утвердить это парламентское решение, и между троном и правительством возник конфликт.
— Ваше величество поступит мудро, — сказал выведенный из себя Аргуэльес, — если откажется навсегда от противодействия кортесам. Этим вы избавите Испанию от новой революции. А ведь разъяренные и доведенные до крайности революционеры не пощадят и династии!
И на этот раз Фердинанд испугался, отступил. Он старательно соскоблил с парламентского акта свое размашистое «нет» и поставил сбоку «утверждаю».
Но этим дело не кончилось. Прикинувшись, будто он глубоко оскорблен оказанным на него давлением, Фердинанд отказался почтить своим присутствием торжественное закрытие сессии кортесов, покинул Мадрид и заперся в Эскориале. Здесь, вдали от беспокойной столицы, он' чувствовал себя увереннее. В уединении дворца-монастыря можно было наметить и кое-какие планы.
Попытаться пустить в ход гвардию?.. Хвала господу, Армии наблюдения более, не существует! Если отдать пост капитан-генерала Кастилии своему, надежному человеку?..
И вот, совершенно неожиданно для правительства и для Постоянной депутации кортесов[37] появился королевский указ об отставке сторонника либералов генерала Вигодета и о назначении на пост капитан-генерала Кастилии реакционного генерала Карвахаля.
Министры вдруг прозрели: им стал ясен контрреволюционный замысел короля. Но на кого опереться в предстоящей борьбе?.. Либералам пришлось поневоле обратиться за помощью к народным клубам.
С трибун клубов, на перекрестках улиц снова начали раздаваться призывы к оружию, угрозы по адресу короля. Вожди восторженных заговорили о том, чтобы, подняв народ, отправиться за королем в Эскориал.
Фердинанд забил отбой — отменил назначение Карвахаля и поспешил вернуться в Мадрид.
Утром 21 ноября толпы разъяренных мадридцев поджидали Фердинанда за городскими воротами на эскориальской дороге. Король, королева и инфанты въехали в столицу под негодующие крики народа. Эта сцена напоминала вынужденный переезд Людовика XVI из Версаля в Париж в октябре 1789 года.
Вечером на дворцовой площади мадридцы танцевали, пели Трагалу, провозглашали здравицы в честь Риэго.
Стали требовать выхода короля к народу. Когда Фердинанд показался на балконе, над морем голов подняли к нему мальчика, одетого в траур, — сына некогда казненного генерала-патриота Ласи:
— Вот мститель за своего отца!
— Скоро придет твой час, проклятый Бурбон!
— Смерть палачу!..
* * *Вожди восторженных, оказавшие правительству поддержку в критическую для него минуту, предъявили теперь ряд требований, и первое из них — возвращение Риэго из ссылки. Аргуэльес предложил для изгнанника пост капитан-генерала Арагона. Одновременно Мина и многие другие восторженные получили назначения в военном командовании и в администрации.
Между обоими крылами либерального движения на короткое время воцарился мир.
Риэго пробыл в Сарагосе на посту капитан-генерала восемь месяцев — с января по сентябрь 1821 года. В этом своем почетном изгнании Рафаэль имел достаточно досуга, чтобы отдать себе ясный отчет в судьбе Испании и в собственной своей участи. Как и другие искренние революционеры среди либералов, он ясно видел, что дальнейшее развитие политической жизни в тех формах, какие установились после мартовского переворота, роковым образом приведет к новому торжеству абсолютизма. Король, высшее духовенство, крупные помещики Испании, действуя заодно с абсолютистскими государствами Европы, столкнут конституционный режим в пропасть.
Что же нужно делать, чтобы парализовать союз темных сил?
Велика была популярность Риэго в массах городского населения. Но эта любовь к герою революции пугала и раболепных и умеренных. Больше того, она рождала неприязнь к нему даже среди политических деятелей одного с ним лагеря.
Кирога, ставший депутатом кортесов, не останавливался перед клеветой, чтобы очернить своего недавнего соратника. Не отставал от него и весьма влиятельный в кортесах и среди масонов Алкала Галиано, при всяком удобном случае заявлявший об опасности для дела свободы чрезмерной славы «некоторых честолюбивых вождей».
Ненависть с одной стороны, зависть — с другой… Герой Кабесаса чувствовал, насколько ложно его положение: большая популярность без подлинного влияния. Риэго не мог оставаться безучастным при виде того, какая огромная опасность угрожает конституционному режиму. Нужно было избавить Испанию от Фердинанда и его окружения! Но как сломать многовековой трон, не подставив страну под удары Священного союза?
Казалось, судьба посылает испанским революционерам союзника. В 1821 году в Сарагосе укрывался от преследований полиции Людовика XVIII видный французский карбонарий Кюньо де Монтарло, автор грандиозных политических планов освобождения Европы от гнета Священного союза. Монтарло сделал шаги к сближению с капитан-генералом Риэго. Знакомство двух революционеров вскоре закрепилось их политическим единомыслием.
В тайном карбонарском кружке, созданном Монтарло, приняли участие и другие французские эмигранты-карбонарии, а также несколько ближайших друзей Риэго. Здесь зародилась мысль о создании федеративной испанской республики. Мнение большинства склонялось к тому, что следует сначала вызвать к жизни республиканское движение во Франции, а затем объединить силы французских карбонариев и восторженных Испании, чтобы одновременно покончить с монархией в обоих королевствах.
* * *Планы сарагосских карбонариев зрели, однако, в недоброе время. В Испании стремительно нарастала реакция.
В начале марта Фердинанд уволил в отставку правительство Аргуэльеса и назначил новых министров во главе с крайне умеренным либералом Фелиу.
В отличие от Аргуэльеса, боровшегося на два фронта — против восторженных и против раболепных, Фелиу сосредоточил всю силу своих ударов на радикальном движении. Он сменил капитан-генерала Мадрида, назначив на этот важный пост вернувшегося из американских колоний генерала Морильо, а политическим начальником столицы сделал бригадира Сан-Мартина. Оба эти генерала были известны своими реакционными настроениями.
Особенно ненавистен был новому правительству капитан-генерал Галисии Мина, душа революционных обществ этой провинции. Когда Фелиу попытался сместить его, отважный герильер перешел к открытому неповиновению. Мину поддержали все воинские части Галисии.
