Дмитрий Зубов - Тень люфтваффе над Поволжьем. Налеты немецкой авиации на советские промышленные центры. 1942–1943
Серьезные убытки были нанесены жилищно-коммунальному хозяйству завода. В ходе налетов были полностью разрушены 42 деревянных дома и 5 складов. Различные повреждения получили 39 каменных и 109 деревянных домов, здание клуба, бани и другие строения. В поселке автозавода две трети жилого фонда нуждались в среднем или капитальном ремонте. У многих домов и бараков покосились стены и несущие балки, были выбиты рамы и косяки, снесены крыши. В общей сложности требовалось восстановить жилой фонд в объеме 6400 квадратных метров и построить взамен разрушенного 10 000 квадратных метров. Фугасными бомбами и пожарами были уничтожены 6 километров высоковольтных и свыше 7 километров низковольтных линий электропередачи, 1,3 километра водоводов. Также подлежали восстановлению 5000 квадратных метров автомобильных дорог. В общей сложности ЖКХ ГАЗа понесло убытки на сумму 15,6 млн рублей[212].
Помимо самого автозавода серьезные повреждения были причинены расположенному на его территории авиамоторному заводу № 466. Была практически стерта с лица земли сортировочная станция, расположенная северо-западнее ГАЗа, а также находящийся здесь же секретный танкоремонтный завод (он же рембаза № 97), на котором проходили расконсервацию и ремонт танки, поставляемые в СССР по ленд-лизу. При этом было уничтожено определенное количество американской и английской техники.
Согласно сводкам МПВО за июнь 1943 года, в Горьком в результате авиаударов погибли около 400 человек, еще 864 получили ранения. Причем наибольшее число пострадавших пришлось на седьмой налет, когда немцы бомбили сразу пять районов города. Фактическое число жертв осталось неизвестным вследствие откровенно халатного их учета. Донесения учитывали лишь убитых, чьи трупы были найдены непосредственно после налета, те же, кто остался под завалами или попросту испарился во время взрыва, уже никуда не записывались. Обращает на себя внимание и отсутствие пункта «пропавшие без вести», которые появляются при любом, даже стихийном, бедствии.
Разрушение Горьковского автозавода и других предприятий нанесло огромный ущерб всей военной промышленности, значительно снизив темпы производства всех видов вооружений от снарядов и автоматов до танков и самолетов. ГАЗ поставлял десятки наименований деталей для средних и тяжелых танков, в том числе шестерни для коробок передач, детали бортовых фрикционов и шасси. В отраслевой переписке Наркомата танковой промышленности констатировался провал выпуска танков в июне 1943 года. В частности, Кировский завод № 200 в Челябинске выполнил план по тяжелым танкам КВ на 64 %, по Т-34 – на 70 %, а Омский танковый завод № 174 и вовсе сдал фронту только 59 % плановой продукции[213]. Производство же нового легкого танка Т-80, намечавшееся как раз на июнь, и вовсе было полностью сорвано немецкими бомбежками.
Кроме того, немцы, сами того не зная, так сказать, «предотвратили» производство американских дизельных двигателей в СССР. «В 1942 г. специально для нужд танковой промышленности в США была закуплена лицензия на дизельный двигатель GMC мощностью 210–230 л/с, который планировалось ставить на легкие танки, САУ, бронетранспортеры и тягачи, разработка которых велась на предприятиях НКТП, – сообщает военный историк Михаил Свирин. – Особо большие надежды вызывала возможная установка указанного дизель-мотора на легкие танки Т-50 или улучшенные Т-70 (вместо ГАЗ-203)…
Производство дизеля GMC планировалось развернуть на ГАЗе и ЯАЗе. Но на этом пути возникло препятствие, которого никто не мог предугадать. Имя этому препятствию – действия люфтваффе. 5 июня во время массовой бомбежки г. Горького основной удар пришелся по моторным цехам ГАЗа, и опытный цех, где ставилось производство GMC, надолго вышел из строя.
Ярославский завод, имевший главным образом деревянные конструкции, после бомбежки «зажигалками» пострадал особенно тяжело…» [214]
На заводе № 112 «Красное Сормово» в Горьком при плане на июнь 355 средних танков Т-34 удалось выпустить только около полусотни. Причиной тому опять же стало прекращение поставок деталей с автозавода и коробок передач со станкозавода № 113. Директор завода Рубинчик, как мог, выкручивался из положения, часть деталей пытались изготавливать кустарным способом, но план все равно был сорван. Впоследствии в годовом отчете о работе завода за 1943 год по этому поводу будет указано следующее: «Все это создало крайне тяжелые условия, привело к срыву программы июня месяца и не дало возможность развернуть еще лучшую работу в июле и последующих месяцах»[215]. Если в мае заводы произвели в общей сложности 2303 танка всех типов, то в июле выпуск составил 1481 штуку, то есть на 30 % меньше. Суммарно вследствие налетов на города Поволжья Красная армия недополучила примерно 2000 танков, кроме того, был значительно замедлен рост их производства во второй половине 1943 года.
Таким образом, несмотря на то что Горьковский автозавод, вопреки немецким данным, не выпускал «800 танков Т-34 в неделю», цель операции – частично парализовать выпуск танков – была достигнута опосредованно.
На Саратов и прилегающие объекты в течение июня 1943 года, по данным службы МПВО, были сброшены около 1000 фугасных и 5000 различных зажигательных бомб. В результате всех налетов были разрушены крекинг-завод имени Кирова, авиационный завод № 292, Улешовская и Увекская нефтебазы, сильно пострадал шарикоподшипниковый завод ГПЗ-3. Кроме Сталинского района, бомбежки причинили ущерб поселкам Князевка, Юриш, Красная слобода, Мочиновка. Всего в Саратове были разрушены 306 жилых домов и бараков[216].
Разрушение крекинг-завода имени Кирова и прилегающих нефтебаз создало критическую обстановку с поставками горюче-смазочных материалов и бензина на фронт. В результате налетов сгорела 31 000 тонн ГСМ, а вследствие остановки нефтеперегонки армия недополучила накануне Курской битвы 22 000 тонн топлива. Это чуть меньше, чем имелось на 5 июля на пяти фронтах – Западном, Брянском, Центральном, Воронежском и Степном – 28 491 тонна, из них отечественного производства всего 13 975 тонн. Чтобы выйти из создавшегося положения, командованию пришлось урезать фронтам лимиты расхода горючего, ограничив их подвижность. В дальнейшем, поскольку Саратовский крекинг-завод по-прежнему не работал, нехватку горючего пришлось компенсировать за счет неприкосновенных запасов и поставок по ленд-лизу.
Ущерб, причиненный Ярославскому шинному заводу, составил 50,7 млн рублей, в том числе только за счет разрушения основных средств – 18,7 млн рублей. Общая картина разрушения была здесь настолько ужасной, что первое время вызвала в коллективе завода некоторую неуверенность в успешном завершении восстановления.
