Жан Маре - Жизнь актера
— Скажите, вы не хотели бы побриться? — спрашиваю я осторожно.
— Хотел бы, но у меня нет денег.
Я останавливаюсь возле парикмахерской в ближайшей деревне, даю моему спутнику деньги и жду его на террасе соседнего бистро. У меня возникает желание уехать. Но я не чувствую себя вправе поступить так. Вдруг подходит какой-то незнакомец. Ба! Да это же обладатель зеленого костюма. Да, это он, но неузнаваемый. Его не только побрили, но и подстригли, и причесали. Теплая салфетка после бритья очистила лицо.
Мы снова отправляемся в путь. Боясь его обидеть, я робко спрашиваю, не хотел бы он надеть чистое белье. Останавливаюсь прямо на горной дороге, открываю свои чемоданы и даю ему брюки, рубашку, сандалии. Возможно, он воспользуется этим пустынным местом, чтобы убить меня...
Мы останавливаемся у ближайшего ресторана. Я смотрю на своего спутника, он так преобразился, что стал почти красивым.
— Возьмите меня к себе на службу, я буду чистить вам обувь.
Наверное, это казалось ему выражением высшей преданности. Но я не мог оставить его у себя.
Я снимаюсь в фильме «Призыв судьбы». Мне доставляет огромную радость сниматься с Роберто Бенци, я играю его отца. Нет ничего более волнующего, чем видеть, как этот ребенок мгновенно превращается в выдающегося дирижера, а после этого снова становится ребенком. На первых репетициях многие музыканты не верили в его исключительный дар. Они расставляли ему ловушки. Роберто стучал по пюпитру своей дирижерской палочкой и кричал: «до-диез» или называл какую-нибудь другую ноту, которой ему не сыграли. Вскоре все его обожали.
Я согласился участвовать в этом фильме в надежде на то, что теперь меня будут приглашать не только на роли героев-любовников.
Вернувшись в Париж, я отправился к администратору «Комеди Франсез». На лестнице я столкнулся с Мари Белл и Фернаном Леду. Они стали расспрашивать о моих планах.
— Как? Вы не знаете, что я уволился?
Господин Тушар принял меня очень сердечно.
— Я никому не говорил о вашем уходе, надеясь, что вы передумаете.
— Нет, господин администратор. Впрочем, все равно уже слишком поздно. Я только что сказал об этом Мари Белл и Фернану Леду.
Оказалось, что заявление нужно подавать за шесть месяцев до ухода. Следовательно, я должен работать в театре еще три месяца. Кроме того, Лоренс Оливье приглашает меня в свой театр в Лондоне, чтобы я показал свою постановку «Британика». Но, поскольку вместе со мной приглашается вся «Комеди Франсез», я не могу принять приглашение, если не буду членом труппы. Господин Тушар предложил возобновить контракт на год, обещая, что предоставит мне полную свободу.
Комитет направил письмо Лоренсу Оливье, в котором сообщалось, что я играл в двух пьесах Расина: в «Британике» и «Митридате». Ему советовали посмотреть обе и сделать выбор. Лоренс Оливье приехал в Париж и в субботу посмотрел вечерний спектакль «Митридат», а в воскресенье утром — «Британик». Это был последний раз, когда я играл Нерона. Публика устроила мне овацию, и в конце спектакля меня одного вызывали на поклон не менее пятнадцати раз. Мне несли охапки цветов, а площадь перед «Комеди Франсез» была черна от народа, когда я выходил из театра. Толпа окружила меня. Каждый старался протиснуться поближе.
Вернувшись в Лондон, Лоренс Оливье сообщил, что он выбирает «Британик». Было еще несколько писем. В конце концов Лоренс Оливье прислал телеграмму. Телеграммы обычно кратки и точны, иногда их текст может показаться резким. Телеграмма Оливье была составлена следующим образом: «Если я не получу «Британика» с Маре, я отказываюсь приглашать «Комеди Франсез».
Значит, приглашают не «Комеди Франсез», а Жана Маре в окружении «Комеди Франсез»! Разразился грандиозный скандал.
Неожиданно серьезно заболела находившаяся в Голливуде Вивьен Ли, и Лоренс Оливье тут же отправился к ней. А администрация «Комеди Франсез» напрямую договорилась с театром Олд Вик, что труппа приедет со спектаклем «Британик» без Жана Маре.
19
Кокто снимает «Завещание Орфея». Мое участие ограничивается одним днем съемок, и я снова поражаюсь и восхищаюсь всем, что делает Жан.
Я отправляюсь в турне, которое устраивает Эрбер, играть в спектакле «Адская машина». Во время поездки я узнаю о смерти Ивонны де Бре. Она играла в пьесе Жана Жироду «Ради Лукреции». Однажды она сказала смеясь:
— Представь себе, меня просят играть в пьесе Жана Жироду.
— И что же?
— Я не могу играть в пьесах Жироду.
— Ты все можешь, Ивонна. Нужно, чтобы ты сыграла в этой пьесе.
Она сыграла потрясающе. Настолько потрясающе, что, когда она появлялась, все остальное становилось ничтожным.
Та зима была очень холодной. Она возвращалась из театра, расположенного неподалеку от ее дома, без пальто и заболела. Диагноз — гиперемия в результате воспаления легких. Она умерла в своей постели, читая книгу.
Я был потрясен. Мое горе было безмерно. И я сам удивился, что могу страдать так сильно. Я абсолютно не отдавал себе отчета в том, как сильно люблю Ивонну.
Первой моей мыслью было прервать турне и лететь в Париж. Вся труппа отговаривала меня, доказывая, что сама Ивонна предпочла бы, чтобы я остался.
— Что ты будешь делать в Париже? Лучше, если ты сохранишь ее в памяти живой.
Я остался. Вечером, после спектакля, друзья говорили:
— Когда ты сказал об Иокасте: «Она умерла», — это прозвучало очень убедительно и сильно.
— Если вы полагаете, что я думал об Ивонне, вы ошибаетесь, — ответил я. — Я ни секунды не думал о ней.
Ивонна так радовалась при мысли, что побывает в моем доме в Марне. Увы! Она не увидела его. Мой друг Люлю Ватье приходила в отчаяние от сумм, которые я тратил на содержание дома. Однако, видя, что она не сможет меня ограничить, уже гораздо позже она сказала:
— Чтобы заставить тебя сохранить хоть что-то, нужно позволить тебе тратить,
Подруга Жана Мисиа Серт говаривала:
— Люди, которые копят, ничего не имеют. Богат только тогда, когда тратишь.
Еще будучи совсем молодым, я заметил: когда я трачу, деньги сами текут ко мне, а когда экономлю — их приток прекращается. Я и сейчас придерживаюсь этого принципа.
У меня всегда бывали то взлеты, то падения в области финансов. Пока я строил дом в Марне, то претерпевал период весьма угрожающего падения. Люлю рассказала об этом Жану, а он, чтобы помочь мне, предложил выкупить за четыре миллиона мою часть дома в Мийи-ля-Форе. Сумма показалась мне несколько маленькой, но я знаю, что дружба подвергается опасности, когда возникают денежные вопросы. Жан добавил, конечно, чтобы оправдать свое скромное предложение:
