Леонид Осипенко - Атомная подводная эпопея. Подвиги, неудачи, катастрофы
На борту «К-278» была одна ядерная установка и вооружение: ракеты и торпеды, две из которых имели ядерные головки. Однако лодка не предназначалась для нанесения ядерных ударов по берегу: ее боевая задача заключалась в защите от подводных ракетоносцев противника — «убийц городов».
Не пройдет и пяти лет после столь знаменательного погружения на километровую глубину, как «К-278» безжизненной будет лежать на дне океана, оборвав перед этим жизнь 42-м морякам.
Гибель «Комсомольца», произошедшая уже в период гласности, породила поток публикаций в недавно еще немой прессе. Впервые подробно описывались обстоятельства трагедии и анализировались ее причины, общественность наконец узнала о множестве проблем, ранее скрываемых от нее под предлогом секретности.
Катастрофа «К-278» — крупнейшая за историю подводного плавания — пролила свет на пороки системы, подвергавшей смертельной опасности не только экипажи подводных лодок, но здоровье и жизнь множества мирных жителей планеты.
Что же произошло на «Комсомольце» в роковой день 7 апреля 1989 г.?
Объемный пожар
Лодка возвращалась из автономного плавания на небольшой глубине. В момент аварии она находилась в нейтральных водах Норвежского моря, в 180 км к юго-западу от острова Медвежий и в 490 км от норвежского побережья. На борту был второй экипаж под командованием капитана 1 ранга Евгения Алексеевича Ванина. До родных берегов оставалось совсем немного.
В 11.00 был объявлен подъем для первой боевой смены, третья — готовилась к обеду. По заведенному порядку, вахтенный офицер Александр Верезгов принял доклады из отсеков. В седьмом — необитаемом — находился лишь вахтенный матрос Нодар Бухникашвили. Черноусый парень из Абхазии не знал еще, что произносит свои последние в жизни слова: «Седьмой осмотрен. Сопротивление изоляции и газовый состав воздуха в норме. Замечаний нет». Последние, потому что уже в 11.03 на пульте вахтенного механика Вячеслава Юдина выпал сигнал: «Температура в седьмом отсеке больше 70°». Юдин немедленно доложил командиру, объявившему аварийную тревогу.
Одеваясь на ходу, на главный командный пункт прибежали старшие офицеры. Здесь уже лихорадочно запрашивали объятый пламенем отсек: «Седьмой! Седьмой!»
— Люди есть там? — спросил командир.
— Старший матрос Бухникашвили. На связь не выходит.
В центральном посту находились командир капитан 1 ранга Е. Ванин, Б. Коледа (старший на борту), командир БЧ-5 В. Бабенко, командир дивизиона живучести В. Юдин, а также боцман В. Ткач. Глубина 157 м, лодка потеряла ход. Главная задача — всплыть. Уже дан ЛОХ (система пожаротушения) в седьмой отсек. Лопнула магистраль воздуха высокого давления, подавать воздух на продувание, значит, «подливать масло в огонь», то есть подавать кислород в отсек, где бушует пламя. Мичман Владимир Каданцев по приказанию командира подает воздух в корму. Через 11 минут с момента начала пожара лодка всплыла на поверхность. По записи в журнале центрального поста это произошло в 11.14; участникам аварии показалось, что прошла вечность.
Поднят перископ, в него видно, как валит пар в районе седьмого отсека, а противогидролокационное резиновое покрытие вспучилось и слезает с легкого титанового корпуса, словно чулок.
Между тем огонь из седьмого отсека перекинулся в шестой, что связано с разгерметизацией переборки между ними. Посланная в шестой отсек аварийная партия в целях произвести разведку, никаких результатов не дала. Более того, пожар в виде взрыва произошел и в пятом отсеке. Это случилось, когда лодка была уже в надводном положении — примерно в 11 часов 40 минут. Вот как доложил об этом при опросе правительственной комиссией капитан-лейтенант С.А.Дворов (магнитофонная запись): «В этот момент возник объемный взрыв или пожар, не знаю как назвать, в пятом отсеке. На высоте один метр над палубой и до самого подволока пронеслось пламя голубого цвета, как из огнемета, по всему проходу от кормовой до носовой переборки (то есть пламя возникло в кормовой части пятого отсека у переборки шестого; это свидетельствует о появлении нового очага, связанного с каким-то новым источником, и, вероятнее всего, о продолжении пожара, упорно продвигающегося из кормы в нос, по мере отступления личного состава, теряющего возможности в борьбе за живучесть. — Н.М.).
Сноп пламени прошел, загорелась одежда, волосы, и через минуту его уже не было. Люди потушили на себе одежду. Сильно обгорел Волков (руки) и другие. Огонь шел из кормы в нос по среднему проходу.
Предполагаю, что это были пары масла, возможно, из масляных цистерн...» И далее: «после вспышки у Коли Волкова расплавилась маска...».
Матрос Ю.В. Козлов так говорил перед комиссией о виденном в пятом отсеке: «Возгораний не было. Сильного потока пламени не было. Типа вспышки. Я не могу этого объяснить. Лежа на правом боку, краем глаза видел: что-то пронеслось, была вспышка синевато-голубого цвета. По времени это была секунда. Мне обожгло руку (голубой одет от избыточного кислорода — Н.М.).
Хроника событий
По состоянию на 12.10 обстановка на лодке была крайне сложной.
Вахтенный журнал: «12.10. Передано 8 сигналов аварии, квитанций нет». Из семи отсеков четыре горят, связи с ними центральный пост не имеет уже почти в течение часа. Центральный пост подводной лодки, то есть главный командный пункт в лице командира (и его помощников), обстановкой не владеет, и что делается в отсеках не знает. Из неохваченных пожаром трех отсеков два сильно задымлены. Нет возможности пустить вытяжной общекорабельный вентилятор (хотя лодка в надводном положении), чтобы провентилировать третий и второй отсеки.
Не запущен дизель-генератор, следовательно, не принята на него нагрузка. Драгоценная емкость аккумуляторной батареи тает на глазах, приближается время, когда лодка останется без электроэнергии и не сможет дать радиосигнал. Потерян почти весь запас воздуха высокого давления (он выдут через неотсеченные разгерметизировавшиеся магистральные трубы в седьмом отсеке). Единственный выход с лодки — это всплывающая камера. Та самая, в которой потом останется и погибший командир Е. Ванин, и с ним четыре человека.
Если бы командир знал обстановку на лодке, возможно, он бы и дал открытым текстом сигнал SOS уже в то время, тогда даже тихоходная плавбаза «Алексей Хлобыстов» успела бы прибыть к месту аварии лодки до ее гибели.
Что же записано в вахтенном журнале на этот момент:
«12.11. — В первом обстановка нормальная. Водород, кислород, углекислый газ в норме. Состояние личного состава хорошее;
