Владимир Голяховский - Американский доктор из России, или История успеха
— Почему школа называется австрийской?
Ирма и ее мать замялись:
— Ну, знаете, чтобы не называть ее немецкой, не вызывать ненужной негативной реакции.
— Кого принимают в школу?
— По отбору, конечно, но больше детей иммигрантов из Европы.
(Ага, внуков нацистов, понял я.)
— Только из Гватемалы?
— Нет, еще из Бразилии, Боливии и других южноамериканских стран.
(Получалось, что отовсюду, куда скрылись после Второй мировой войны фашистские преступники.)
— На каком языке ведется преподавание, на испанском?
— Нет, зачем же, испанский дети и так знают. Здесь им преподают на немецком и на английском.
При входе в главное здание висел портрет австрийца Курта Вальдхайма, тогдашнего Генерального секретаря ООН. Оказалось, он посещал эту школу, был ее патроном.
Позднее выяснилось, что в гитлеровские времена он был лейтенантом немецкой армии и даже участвовал в депортации невинных людей, за что его, хоть и с опозданием, морально осудили во всем мире.
В кабинете директора нас угостили вкусными белыми немецкими булками с немецкой колбасой и чаем. Я попросил, чтобы несколько булок отнесли ожидавшим нас перед школой автоматчикам.
В общем, было ясно, что в глубине маленькой Гватемалы скрывалось ядро немецкой культуры, ее культивировали здесь бывшие военные преступники и их дети. Возможно, многие из учеников когда-нибудь вернутся в Германию. Это был удивительный пример живучести национальных традиций, несмотря на все политические и военные пертурбации, в абсолютно чужих условиях. Так сохранялся дух всех погибших цивилизаций.
Вечер в доме здешнего хирурга показал, как живут состоятельные люди в отсталой стране. Наша машина свернула в переулок неподалеку от центра города и остановилась у больших ворот с вооруженным охранником. Из ехавшей за нами охраны вышел автоматчик, переговорил со стражем ворот — и нас пропустили. Я думал, что дом стоит здесь же, рядом, но мы еще долго ехали по узкой густой пальмовой аллее. В черте центра города стоял лес тропических деревьев. Наконец взору открылась громадная холмистая поляна, на возвышении белый двухэтажный дом, настоящий дворец колониального стиля, с колоннами и пристройками. Хозяин настоящим барином сидел в шезлонге под тентом и первым делом предложил нам сладковатый аперитив «Маргарита». Тут же появился смуглый слуга и принес напитки в роскошных бокалах. Хозяин явно демонстративно наслаждался своим богатством:
— Лучше жизни, чем в нашем краю, нет нигде на свете — ни в Мексике, ни в Бразилии.
После двух аперитивов он повел нас показать свое хозяйство.
Мы обошли дом вокруг. Перед ним — сад с клумбами и аллеями, где возился садовник. Позади дома громадный бассейн. Вдали конюшня с двумя лошадьми и двумя пони и гараж с тремя машинами. Хозяин показал нам также теннисный корт и баскетбольную площадку. В отдалении со всех сторон поляна была окружена тропическим лесом. Над нами с громким криком пролетали стаи ярких попугаев и туканов.
Хозяин рассказал, что этот участок купил его богатый дед в начале века. Для безопасности он содержит круглосуточную вооруженную охрану, которую сегодня по случаю нашего приезда пришлось усилить.
— У нас бандиты ведут охоту на американцев. Они захватывают их заложниками и, если им не заплатят выкуп, убивают. Недавно так убили одного американского журналиста.
Черт подери — приятно слышать! Значит, вот почему за мной таскаются четыре автоматчика!
Не только дом и участок выглядели, как поместье, но и по числу слуг это жилище не уступало настоящей помещичьей усадьбе: сквозь двери и окна видно было, как суетились на кухне повара, в доме горничные и уборщицы, во дворе садовник, на конюшне конюх.
— У нас все состоятельные люди держат много слуг. Их труд очень дешевый. Это местизос. Мы делимся на три группы: на потомков испанцев, к которым относится мой род, на потомков майя и на этих вот местизос. Они все нищие, живут впроголодь и за гроши работают на кофейных и хлопковых плантациях. Они настоящие дикари, поклоняются каким-то своим божкам и не говорят по-испански. У них много наречий, подчас они даже не понимают друг друга. Мы их тем более не понимаем. Кому из них повезет, тех берут в богатые дома. У меня три семьи этих местизос.
От всего этого повеяло Средневековьем. Но жена и дети хозяина были очень современные и приветливые. В комнатах много тропических птиц в клетках, в основном — попугаи необычно ярких расцветок. Десятилетняя дочка хозяина принесла мне своего ручного молодого тукана. Тело птицы небольшое, иссиня-черное, на груди желтое пятно, как манишка, голова тоже ярко-желтая, а громадный клюв, в два раза больше тела, — светло-зеленый с оранжевыми полосами; поразительное строение и поразительная окраска! Я взял птицу в руки. Тукан беспокойно ворочал громадным клювом и подозрительно смотрел на меня темным глазом.
За длинным столом нас услужливо обносили кушаньями молчаливые, застенчиво улыбающиеся смуглые слуги. Хозяин с хозяйкой общались с ними жестами. Потом на просторной веранде пили кофе. Хозяин опять хвастался:
— Наш кофе — не хуже бразильского! Половина дохода нашей страны — от этого кофе. А другая половина — от хлопка, бананов, табака и какао. Хотите увидеть нашу страну? Завтра я приглашаю вас поехать в нашу древнюю столицу Антигуа. Там есть такой ресторан, какого не найдете во всей Южной Америке!
Испанцы завоевали царство Майя, на территории которого теперь находится Гватемала, в 1523–1524 годах, а в 1542 году основали свою столицу в построенном ими городке Антигуа. Потом он был разрушен землетрясением. Городок бедный и запущенный, сохранилось всего три-четыре старых строения, но он привлекает туристов своим историческим прошлым. На центральной площади — толпа торгующих туземцев, в основном женщин, с ними маленькие грязные дети. Они следуют за всеми по пятам, навязывая свой товар: красивые ткани, вышитые яркими цветами, одеяла, накидки «пончо», подушки и много других самодельных сувениров. Доктор сердито их отгонял, пренебрежительно говоря:
— Поглядите на них — все эти женщины постоянно беременны, все!
— Не обвиняйте только их, — парировала Ирма, которая была с нами.
В хваленом ресторане во дворе сидели привязанные на цепочках обезьяны и попрошайничали. Рядом с ними гордо разгуливали также привязанные попугаи. Нас приветствовал хозяин, и тут же, одно за другим, стали появляться на столе изысканные тропические блюда.
Но главное наше впечатление было впереди: через день мы с вылетели на маленьком самолете в город двухтысячелетней истории Тикал, в самом центре джунглей.
