Николай Скрицкий - Флагманы Победы. Командующие флотами и флотилиями в годы Великой Отечественной войны 1941–1945
В мирное время балтийцы готовились вести артиллерийский бой на море, высаживать десанты и бороться с ними, проводить торпедные атаки, тральные работы и другие традиционные операции. Однако главные силы неприятельского флота активности не проявляли. Морякам пришлось столкнуться с активными постановками мин, в том числе с неконтактными взрывателями, с кораблей и самолетов, к чему тральные силы не готовили. Не хватало тральщиков. Основной силой стала авиация, которая помогала остановить гитлеровское наступление на суше. Подводники понесли значительные потери и только во второй половине июля начали возвращаться с победами[423].
Отступление армии на восток создало проблемы, в довоенное время не изученные. Флоту пришлось защищать свои базы и с суши. 29 июня нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов приказал: «Сааремаа и Хийумаа оборонять при всех условиях обстановки на сухопутном фронте. План обороны в кратчайший срок представить на утверждение… Деритесь за каждую пядь земли в любых условиях возможного окружения. Уверен, что командиры, бойцы выполнят свой долг перед Родиной и оправдают доверие партии».
Кроме Моонзундских островов, в подчинении флота оказалась и база Ханко. Все это пришлось оборонять в условиях, когда самому флоту угрожала опасность.
6 июля начальник штаба флота Ю.А. Пантелеев доложил Трибуцу, что между наступающими к Пярну немецкими войсками и Таллином советских частей нет. Командующий приказал вывести из строя порт Пярну; это удалось сделать, затопив несколько судов.
Связи с 8-й армией не было. В июле-августе командующий лично возглавил оборону Таллина. Пока высланные вперед части сдерживали противника, с 17 июля под городом сооружали три линии обороны. Несмотря на недостаток войск, Трибуц рассчитывал удержать базу.
10–11 июля вице-адмирал побывал на Ханко, убедился в том, что защитники держатся против неприятельских атак и обстрела. Он поставил задачу ханковцам оттянуть как можно больше сил противника и обещал помощь. Вскоре на Ханко прибыли торпедные катера, 100-мм орудия и другое необходимое[424].
Тем временем германские войска начали угрожать уже Кронштадтской военно-морской базе, что в мирное время не предполагали. Чтобы Трибуц мог сосредоточиться на действиях в Рижском и Финском заливах, нарком ВМФ приказал создать Управление морской обороной Ленинграда и Озерного района (МОЛ), которому подчинил части и учебные заведения в городе.
Вечером 12 июля был обнаружен на подходах к Ирбенскому проливу неприятельский конвой, и Трибуц решил разгромить его, используя различные боевые средства. Вечером конвой обстреляла батарея с полуострова Сырве, утром 13 июля удар нанесли торпедные катера, а за ними – бомбардировщики. Конвой полностью разгромить не удалось из-за слабого взаимодействия действовавших сил. Эсминцы его так и не нашли. Однако при всех недостатках удалось нанести неприятелю крупные потери и поднять дух моряков.
Ввиду продвижения противника потребовалось создать новую минно-артиллерийскую позицию с батареями на островах Гогланд, Лавенсаари, Большой Тютерс. Для постановки мин Трибуц приказал создать соединение под названием «Восточная позиция» из минных, сетевых заградителей, эсминцев, сторожевых кораблей, тральщиков и морских охотников. К концу июля несколько тысяч мин и минных защитников преградили Финский залив[425].
В ночь на 8 августа 1941 года советские бомбардировщики с аэродрома Кагул на острове Сааремаа совершили первый налет на Берлин. Они продолжали налеты до 5 сентября, сбросив более 300 крупных бомб. Все необходимое для самолетов доставляли корабли КБФ.
К концу июля германское командование было вынуждено повернуть часть сил с Ленинграда на Эстонию, чтобы выполнить указания Гитлера: истребить советские войска и не дать им эвакуироваться из Таллина. Ввиду усилившегося нажима противника 7 августа Трибуц доложил о сложившемся положении. 15 августа было принято решение подчинить 10-й корпус командующему флотом, и на него возложили оборону главной базы. Используя артиллерию кораблей и отряды морской пехоты, удавалось удерживать главную базу. Из Таллина вывозили материальные ценности[426].
Так как фронт ушел далеко от Таллина, 26 августа Ставка разрешила эвакуировать город. Расчеты и подготовку операции проводили под обстрелом неприятельской батареи с полуострова Виимси. Участник событий В.М. Крылов вспоминал о Трибуце:
«Казалось, он никогда не терял самообладания, даже в очень критические моменты. Так, когда бои шли уже в предместьях города, накануне посадки войск на суда, на участке 156-го стрелкового полка группа немецких автоматчиков проникла в тыл штаба полка, и штаб, с некоторыми подразделениями, оставив занимаемый рубеж, устремился к гавани. Думается, нет надобности объяснять, чем это грозило в той обстановке.
Ценой огромных усилий и жестокими мерами положение было восстановлено, но в тот момент я случайно был свидетелем крупного разговора командования корпусом и В.Ф. Трибуца с командиром 156-го полка полковником Бородкиным. Убедился тогда, утверждаю и сейчас, что только выдержка и самообладание командующего флотом спасли полковника Бородкина. Несколько позднее выяснилось, что полковник Бородкин находился в тот момент во втором батальоне и о случившемся узнал чуть ли не позднее всех, но под горячую руку для него исход разговора мог стать трагическим»[427].
Не исключая продолжения отхода войск, Трибуц сохранял рассредоточенными по бухтам транспортные средства, и, когда поступил приказ эвакуировать главную базу, эти суда и боевые корабли приняли всех, кого предстояло вывезти. Благодаря тому, что командующий приказал заранее разработать план эвакуации, большинство защитников Таллина удалось спасти.
Был у вице-адмирала и другой замысел: перевезти войска с Ханко и Моонзундских островов в Таллин и объединенными силами начать наступление в сторону Нарвы.
20 августа он предложил этот план, но с ним не согласились: штаб Северо-Западного направления считал постановку вопроса преждевременной. Вскоре вопрос отпал. Однако и тогда, и после войны Трибуц считал, что можно было надеяться на успех[428].
В Таллине собралось около 200 кораблей и судов, которым предстояло пройти 321 километр по заливу, берега которого были у противника. Следовало ожидать как атак катеров, так и налетов авиации и минных постановок на фарватере. В то же время на помощь своей авиации, перелетевшей под Ленинград, в районе от Таллина до Гогланда рассчитывать не приходилось. Операция была подготовлена. За несколько дней до начала на Гогланде была образована группа кораблей прикрытия для контроля за фарватерами и несения дозорной службы. Немногочисленные тральные силы провели контрольные траления на отдельных участках фарватера. Военный совет принял предложение начальника штаба флота Ю.А. Пантелеева вести суда и корабли по наиболее удаленному от берегов среднему фарватеру. С начала войны по нему прошли 223 конвоя с незначительными потерями.
