Анатолий Елкин - Ярослав Галан
Он откладывает работу над другой задуманной им пьесой «Граф на скале» — о митрополите Андрее Шептицком и его растлевающем влиянии на галицийскую общественность, и начинает тщательно изучать молодые колхозы, борьбу, происходящую в них. Драматург наращивает на удачно найденный сюжет жизненные наблюдения, подыскивает такие детали, которые усилили бы правдивость основной сценической ситуации. Он уезжает в Закарпатье на отдых, но, вместо того чтобы сидеть в санатории, целыми днями разъезжает по отдаленным селам, беседует с крестьянами, присутствует на первых организационных собраниях новых колхозов.
Галан настроил всего себя, всю свою творческую силу на выполнение этой первоочередной задачи — создать пьесу о борьбе старого с новым на его родной земле.
Так рождалась последняя, предсмертная пьеса писателя. Галан писал о том, что нужнее всего было народу в тот горячий момент коллективизации и решительного боя с остатками украинского националистического подполья и его идеологией.
Действие пьесы происходит в послевоенной галицийской деревне. Исторической осенью 1939 года пришла вместе с Красной Армией «вторая молодость» древней львовской земли, к новой, счастливой жизни пробудились люди.
Атмосфера этого обновления замечательно передана в драме: придя к руководству государством, став хозяевами своей судьбы, простые люди поняли, что свободный человек может претворить в жизнь самые смелые мечты о большом человеческом счастье. Вот почему вчерашние батраки уверены, что «через год-два маленький сегодня колхоз даст стране Героя». В пьесе есть сцена, как бы сфокусировавшая в мгновенно мелькнувшем воспоминании героя и его характер, и его судьбу. Районный агроном Мыкола Воркалюк разговаривает с председателем колхоза Иваном Негричем:
«Мыкола. Помнишь, Ивасик, то утро во времена Пилсудского, в Дрогобычской тюрьме, когда мы впервые получили брошюру „Что такое коллективизация“? Помнишь, Иван, что ты сказал тогда?
Иван (оживленно). Сейчас… То было… в семнадцатой камере.
Мыкола. Когда я прочитал вслух эту брошюру, ты сказал: „Теперь мне плевать на их приговор!.. Пусть дают мне уже не три, а тридцать лет тюрьмы, — все равно колхоз в Яснычах будет!..“»
Драма раскрывает характеры в борьбе психологической. Но у психологии этой, подчеркивает Галан, социальные истоки совсем не местного, чисто галицийского порядка.
Мир широко раздвигается рамками драматического повествования: у молодого колхоза много трудностей — недобитые кулаки, националисты, агенты зарубежных разведок пытаются во что бы то ни стало сорвать посевную. Нравственная борьба здесь осмысляется драматургом в большом идеологическом плане борьбы двух миров и идеологий.
Один из таких шпионов показан драматургом в образе сына агронома Мыколы Воркалюка — Луки. По заданию своих хозяев Лука распространяет провокационные слухи о близкой войне, намекает на грозные кары Москвы в случае неурожая и, наконец, чтобы сорвать выход людей на поля, выпускает из клетки стоявшего неподалеку зверинца льва.
Литературных критиков смущало появление льва в пьесе. Ход этот виделся «обнаженно аллегорически». Они не понимали, что здесь аллегория ненадуманна, продиктована естественным ходом событий, исторически закономерна: выпускаемый Лукой на свободу из клетки лев — это та звериная, враждебная всему новому стихия украинского буржуазного национализма, с помощью которой его главари безуспешно пытались затормозить по обе стороны Карпат победу коллективизации, натравливали одни национальности на другие.
В одном лагере с Лукой оказывается и тесть Мыколы Воркалюка — Штефан. В прошлом кулак, он не хочет смириться с происшедшими социальными изменениями. Галан не лакирует, не приукрашивает действительность. Он показывает жизнь послевоенной западноукраинской деревни во всей ее сложности и противоречиях. В борьбе за установление нового, колхозного строя раскалывались семьи, близкие родственники и даже члены одной семьи оказывались на разных сторонах баррикад, делались смертельными врагами. Многое из изображенного Галаном в пьесе «Любовь на рассвете», как мы уже рассказывали, действительно имело место в жизни.
В самой обстановке действия драмы Галан подчеркивает внутреннюю психологическую борьбу героев. Подобная направленность даже бытовых характеристик здесь несомненна. Например, в хате колхозника Воркалюка «на левой стене густо развешаны пестрые ярмарочные олеографии, на которых можно увидеть Иисуса и Марию с сердцами, проколотыми мечом… святого Николая… распятого Иисуса и т. д. На правой стороне — портрет Ленина…»
Какой психологический, нравственный подтекст стоит за всем этим! Это «ружье», как принято называть в драматургии такие детали, «стреляет» без промаха и точно в цель.
Содержание пьесы «Любовь на рассвете», как и всякой подлинно реалистической драмы, шире ее фабулы. Конфликт, определяющий развитие действия в пьесе, подготовлен событиями, происшедшими задолго до ее начала. В черновых набросках к драме есть замечание Галана о принципах построения в ней образов: «Пусть говорит также и прошлое, — пишет он, — ведь жизнь героев драмы не начинается с их появлением на сцене». Логика развития характеров персонажей будет неясна без выявления этого прошлого, которое «надо искать прежде всего в самом произведении» (К. С. Станиславский).
Предыстория героев, развернутая в репликах, разговорах, репризах, воспоминаниях действующих лиц, — существенное звено в социально-психологической характеристике персонажей. Драма Мыколы Воркалюка, сын которого оказался предателем, не стала бы драмой психологической, если бы Галан не раскрыл драматизм расхождения биографий, судеб отца и сына: то, за что боролся один, оказалось преданным другим.
Преданным оказалось самое святое для Воркалюка: ведь в конце концов он строил новую жизнь для молодых, для таких, как сын.
Мыкола Воркалюк, как и Иван Негрич, сидел в польских тюрьмах, в партизанском отряде доказывал с оружием в руках свою верность новой, социалистической Родине. Он представитель тех революционных сил западно-украинской деревни, которые сложились еще до 1939 года. Он молодой гражданин СССР только юридически — духовно он уже давно им был. Его классовая зоркость, непримиримость выработаны в суровой подпольной борьбе. Тем тяжелее переживает Воркалюк падение сына.
Здесь тоже психологическое столкновение: одни в минуты тяжелых испытаний, как Лука, ломаются, других, как Мыкола, сломить невозможно.
Лука побывал в рядах гестаповцев и, пройдя школу иностранной разведки, возвращается в родное село. Предысторию Луки составляют такие предшествовавшие началу действия пьесы события, которые во многом определяют движение драмы: Лука убил родителей приемной дочери Варвары — Параски. Не будь в пьесе этого прошлого, не была бы показана сложность борьбы, померкли бы многие краски образов любящей Луку учительницы Варвары и ее приемной дочери, была бы смазана противоречивость их чувств.
