К Акула - Боем живет истребитель
Реакционное венгерское правительство почти до самого конца своего существования оставалось верным Гитлеру. Политика этого правительства не, могла не сказаться на психологии, а следовательно, и поведении населения страны, тем более что оно долгие годы находилось под воздействием фашистской пропаганды. В Мадоче мы замечали: бедняки тянутся к нам, ищут общения с нами, но делают все это с оглядкой на зажиточных односельчан, которые относились к нам с нескрываемой сдержанностью.
Было ясно, что все изменится, если Венгрия будет освобождена и ее профашистское правительство свергнуто. Это хорошо понимали наши летчики.
На открытом партийном собрании эскадрильи коммунист Кирилюк дал слово сражаться с утроенной энергией, увеличить счет сбитых стервятников. Его поддержали и другие члены партии. Техники и механики вызвались без задержек готовить самолеты к боевым вылетам, в самые сжатые сроки восстанавливать и вводить в строй поврежденные машины. Все это свидетельствовало о высоком боевом духе личного состава. Было приятно сознавать, что в эскадрилье сложился спаянный коллектив, в котором царит атмосфера дружбы, теплоты, сердечности, взаимопонимания и товарищеской выручки. Мы прошли с боями добрую часть Украины, Молдавию, Румынию, Болгарию, Югославию. На этом длинном пути по-разному складывались обстоятельства, были всякие ситуации, встречались всевозможные соблазны, но, ни один человек не сбился с правильного пути, не стал на путь нарушения присяги, уставов и приказов. Правда, был неприятный случай с младшим лейтенантом Кодольским, который объясняется не отсутствием дисциплины, а причинами психологического свойства. Не было у нас "персональных дел", мы никого не привлекали к ответственности. Таков результат ежедневной индивидуальной работы с людьми, партийного влияния на них. Конечно, большую роль играли та те значительные задачи, которые приходилось нам решать. А важность цели рождает великую силу.
...Мадоча недалеко от Дуная. Само село на возвышенности, а вот аэродром в низинке. Он сырой и ненадежный.
Наша эскадрилья приземлилась здесь первой. Затем привел своих орлов Кравцов. Из БАО здесь оказалось всего несколько человек, мы сами рассредоточили самолеты и организовали их охрану.
Наступил вечер. Никто из местных жителей к нам не пришел. Пришлось выбрать старинное пустующее помещение с метровыми стенами, устроиться в нем на ночлег, продумав на всякий случай систему круговой обороны. В третьем часу ночи нас подняла на ноги вспыхнувшая где-то рядом перестрелка. Мы схватились за оружие, приготовились к бою. Смотрю, к нашему дому подкатывают машины с вооруженными людьми в кузовах. Остановились. Люди поспрыгивали на землю, стали закуривать: крутить самокрутки, высекать кресалами огонь. Стало ясно: наши. Никто другой кресалами не пользовался, этот прадедовский способ добывания огня надежно прижился среди наших солдат, они не отказывались от него даже сейчас, когда у каждого имелись новейших образцов зарубежные зажигалки.
По этому поводу ходил тогда такой анекдот. Сошлись как-то немецкий и советский солдаты, стали спорить, кто из них ловчее. Был сильный ветер. Наш солдат угостил фрица самосадом, сказал:
- Прикури сам.
Немец чиркал-чиркал спичками - все гаснут. Вытащил зажигалку -тоже без толку.
Тогда Иван извлек из кармана кремень, кресало, фитиль. Чирк - заалел огонёк, от ветра еще больше стал разгораться. Вот так дал наш солдат фрицу прикурить...
Мы вышли на улицу, разговорились: оказалось - это прибыла комендатура, да в темноте наткнулась на расставленных нами часовых, что и вызвало перестрелку.
Все хорошо, что хорошо кончается. Мы улеглись досыпать.
Утром приняли остальную часть полка в сразу же приступили к решению боевых задач.
В небе нам часто стали встречаться "мессершмитты" с желтыми коками. Ходили они, как правило, парами, появлялись всегда неожиданно в разгар боя, стремительно, на больших скоростях производили атаки и быстро исчезали, чтобы тут же вновь появиться с выгодной для них стороны.
Нам не удавалось помериться силами с ними в схватке - они ловко увертывались. На земле мы часто обсуждали их коварную тактику, вырабатывали свою.
Вносилось много предложений - серьезных, дельных и таких, что сразу начисто отметались.
У нас наметился свой план действий. Направляясь к новому месту базирования - в Кишкунлапхазу, мы этот план "проиграли". Вначале все шло вроде бы нормально. Затем мы так увлеклись, что даже не заметили, как ревущим клубком повисли над новым аэродромом.
- Прекратите ваши забавы, - загремел по радио голос Онуфриенко, - на подходе вторая эскадрилья... После посадки командир полка спросил:
- Что, опять эксперименты? - И, не дожидаясь ответа, продолжал: - Быстрее заправляйтесь - и на задание. Там продолжите...
В Кишкунлацхазе снова занялись своим обычным делом. Но однажды, возвратясь из полета, Петр Якубовский сказал мне:
- Коля, привет от "желтых коков"...
- И тут объявились? Ну что ж, придется заняться ими...
- Да, придется.
Вскоре, сопровождая штурмовиков, я столкнулся с "желтыми коками". Обычно, пока штурмовики обрабатывают передний край противника, ведущий прикрытия находится там, откуда ему все видно, удобно мгновенно, с большим запасом скорости появляться в нужном месте. Так было и на этот раз: мы с ведомым находились сверху, в районе выхода штурмовиков из атаки, а пара Горькова замыкала их строй.
Вдруг из-за облаков выскакивает пара "желтых коков", устремляется к Горькову, с ходу открывает огонь. Борис ныряет под трассы, а "мессеры", не сворачивая, бьют по "илам". Гриценюк заградительной очередью отсекает их, и они тут же снова ныряют в облака.
Пара Горькова занимает свое место в строю, идет домой.
Молодцы ребята, не дали "желтым кокам" сделать свое черное дело. Было бы, конечно, еще лучше, если бы сразили хоть одного "мессера". Но это не так просто - машинами управляют опытные асы.
После посадки обсуждаем подробности боя. Ребята в один голос твердят:
- У "желтых коков" бортовые радиолокаторы.
Действительно, ничем иным нельзя было объяснить их внезапное появление из-за облаков в самый невыгодный для нас момент.
Ладно, поживем - увидим, чья возьмет.
Рано или поздно генеральная схватка должна была состояться. И она состоялась севернее Секешфехервара.
Было это так. Кирилюк, Калашонок, Маслов, Горьков и я вылетели для прикрытия наступающих войск. На станции наведения в это время находился Гриша Онискевич. При нашем подходе к заданному району он сообщил:
- Будьте внимательны - впереди "фоккеры" и "мессеры".
Через несколько минут сталкиваемся с группой в 10- 15 самолетов, Кирилюк вступает в бой. Мы с Горьковым - наверх, связываем боем "мессеров". И тут-то я проморгал: не заметил, что к Маслову уже пристраивается "желтый кок". И откуда он, черт, только взялся! Кричу Маслову:
