Татьяна Муравьева - Иван Федоров
К основанию Острожской академии была причастна и племянница князя Острожского — Эльжбета. Ивану Федорову не раз случалось видеть в сумерки в саду княжеского замка печальную женщину в черном, прогуливающуюся в полном одиночестве. Драматическая история жизни Эльжбеты послужила основой для множества романов и пьес, написанных в последующие столетия. Наверняка слышал ее и Иван Федоров.
Эльжбета была дочерью старшего брата князя Острожского — Ильи. Будучи уже немолодым, князь Илья женился на двадцатилетней Беате Костолецкой — незаконной дочери короля Сигизмунда Старого, единокровной сестре нынешнего короля Сигизмунда-Августа. Через полгода после свадьбы Илья Острожский скончался, по слухам — от яда, поднесенного ему молодой женой. Перед смертью он завещал все свои несметные богатства ребенку, которого Беата носила под сердцем. Опекунами будущего наследника или наследницы он назначил короля Сигизмунда-Августа, сводного брата своей жены, и своего брата — князя Константина.
В 1539 году княгиня Беата родила дочь, названную Эльжбетой. Эльжбета оказалась самой богатой невестой во всей Польше. Едва девочке минуло тринадцать лет, к ней начали свататься многочисленные женихи. Одним из них был Дмитрий Сангушко. Молодой, красивый и отважный, он пришелся по сердцу юной Эльжбете. Князь Константин, считавший для себя выгодным породниться с родом Сангушко, поддержал сватовство. Но княгиня Беата объявила, что дочь ее еще слишком молода, чтобы думать о замужестве, и предложила подождать до ее совершеннолетия, которое для девушек в тогдашней Польше наступало в пятнадцать лет. Однако жених не захотел ждать. Князь Константин вызвался помочь нетерпеливому Сангушко получить невесту немедленно. Во главе вооруженного отряда жених и опекун напали на замок, где жила Эльжбета с матерью, княгиню Беату заперли в ее комнате, и замковый священник обвенчал юную княжну с Сангушко в замковой часовне.
После совершения обряда молодой муж увез Эльжбету в свое родовое поместье, а княгиня Беата, пылая гневом, бросилась в Краков к королю с жалобой на похитителей дочери. Король назначил суд. Ни князь Острожский, ни Сангушко на суд не явились и были осуждены заочно. Князь Константин лишался опекунских прав, а Сангушко, если он немедленно не вернет Эльжбету матери, приговаривался к смертной казни.
Узнав о приговоре, Сангушко велел жене переодеться в мужское платье и вместе с ней бежал в Чехию, где надеялся найти приют у своего родственника — чешского гетмана. Король снарядил погоню. Погоня настигла беглецов на постоялом дворе в чешской деревушке Лисе. Неравная схватка была короткой. Израненного, истекающего кровью Сангушко связали, отвезли в ближайший городок и заперли на ночь в сарае, с тем чтобы утром переправить в Польшу на суд королю. Однако несчастный скончался, не дождавшись рассвета.
Перепуганную, еще не осознающую, что она стала вдовой, Эльжбету доставили в Познань к матери.
Вскоре король, оставшийся теперь единственным опекуном Эльжбеты, подыскал ей нового жениха — графа Лукаша Гурко. И княгиня Беата, и Эльжбета пришли в ужас: граф Гурко был старше невесты почти на сорок лет, а кроме того, славился злобным, деспотичным, необузданным нравом. Княгиня Беата попыталась напомнить королю о законе, принятом их отцом Сигизмундом Старым, согласно которому никто не может принудить девушку или вдову к нежеланному замужеству. Однако король не хотел ссориться с могущественным и многочисленным родом Гурко и настаивал на немедленном бракосочетании.
Эльжбету нарядили в подвенечное платье. В последнюю минуту невеста предприняла отчаянную попытку к бегству. Обманув служанок, она выскользнула из своей комнаты и спряталась в каморке под лестницей. Но ее быстро нашли, силой поволокли к алтарю и, несмотря на то, что ни княгиня Беата, ни сама Эльжбета не дали согласия на брак, обвенчали с графом Гурко.
Все эти события происходили накануне сейма. На другой день после бракосочетания король отбыл на сейм, граф Гурко вынужден был последовать за ним, оставив жену и тещу в замке. Княгиня Беата немедленно воспользовалась отсутствием ненавистного зятя. Мать и дочь, сделав вид, что отправляются на прогулку, покинули владения Гурко, добрались до Львова и попросили убежища в Доминиканском монастыре.
Граф Гурко потребовал, чтобы король вернул беглянок, но конфликт с вольным городом Львовом и братьями-доминиканцами не привлекал короля, и он, отговариваясь занятостью государственными делами, все откладывал и откладывал решение этой семейной проблемы. Несколько лет Эльжбета и княгиня Беата жили спокойно. Наконец граф Гурко потерял терпение. Он привел под стены монастыря свое войско с пушками и начал осаду по всем правилам военной стратегии. Однако братьям-доминиканцам такое было не впервой. Они успешно оборонялись, стреляя из пушек, не менее метко, чем осаждающие.
Тем не менее княгиня Беата понимала, что рано или поздно монастырь будет взят, и придумала рискованный, но как ей казалось, верный способ сделать брак дочери с Гурко недействительным. Она послала тайного гонца к одному из давних претендентов на руку Эльжбеты — Симеону Юрьевичу Слуцкому, и тот под видом нищего проник в монастырь.
В монастырском храме Эльжбета была обвенчана в третий раз и стала женой Слуцкого. Повторное замужество при живом муже было серьезным преступлением, но Беата рассчитывала сослаться не на закон, а на традицию, согласно которой брак, заключенный с согласия матери, аннулирует предыдущий, заключенный против ее воли. Кроме того, она предполагала сослаться на то, что сама Эльжбета была католичкой, Гурко — протестантом, а Слуцкий — православным. Это давало возможность придраться к формальной стороне обряда и объявить венчание с Гурко недействительным.
Однако уловка не помогла.
Сигизмунд-Август, наконец, решил, что сопротивление двух женщин воле короля оскорбительно для королевской власти, и потребовал от городских старшин выдать Беату и Эльжбету. Городские старшины поступили просто и действенно: перекрыли водопроводные трубы, идущие к монастырю — и монастырь сдался на милость осаждающих.
Король не стал наказывать Эльжбету за двое мужество, но и не признал ее третьего брака. Эльжбету разлучили с матерью, и Гурко увез ее в свой замок в Шамотулах. Но тут Эльжбета, бывшая до той поры покорной игрушкой в руках жестокой судьбы, показала характер: она объявила, что Слуцкий — ее супруг перед Богом и быть женой Гурко она не может и не желает. В знак печали по поводу вынужденной разлуки с мужем она облачилась в траур, за что получила у местных жителей прозвание «Черной княгини».
