Махмуд Гареев - Моя последняя война. (Афганистан без советских войск)
Но как стало ясно позднее, вооруженная оппозиция не собиралась брать Кабул штурмом. Главную ставку она делала на подрывные действия, на своих сторонников внутри города. Цель состояла в том, чтобы перетянуть на свою сторону некоторые посты на подступах к городу, вызвать мятеж и волнения внутри города и в этой обстановке внезапно скрытно проникнуть в город и захватить его важнейшие объекты. Такая акция могла иметь успех сразу после ухода советских войск. Но моджахеды решили нанести первый удар по Джелалабаду и время было упущено.
Но по прибытии в Кабул в начале февраля 1989 г. мы ожидали наихудшего. Во всяком случае нельзя было исключить и прямого наступления на город в сочетании с подрывными действиями, поскольку в тот период моджахеды имели для этого благоприятные возможности. Поэтому в первую очередь занялись изучением охраны и обороны Кабула. Еще до того, как покинул Афганистан генерал Варенников, я вместе с начальником Кабульского гарнизона генералом А. Лудином выехал на передовые позиции северо-западнее Кабула. Меня привезли на хорошо оборудованный участок обороны, который был подготовлен еще советскими войсками, как образцовый опорный пункт, и его показывали всем высокопоставленным руководителям во время их наездов в Кабул. Было видно, что он недавно обновлен. Как мне объяснили, эту оборонительную позицию готовили для показа генералу Д. Т. Язову во время его посещения Кабула в январе 1989 г., но он так туда и не приехал.
Мы с генералом А. Лудином побывали и на некоторых других оборонительных позициях. Как и следовало ожидать, последние по своему инженерному оборудованию мало были похожи на образцовый участок и даже там, где были оборудованы подразделениями 40-й армии, начали разрушатся. Железные печки вывезли в Кабул. Некоторые блиндажи были почему-то разобраны. Из-за отсутствия топлива обшивки траншей и деревянные перекрытия использовались для разведения костров, приготовления пищи и обогрева личного состава. Часть древесных материалов целыми связками и на машинах отправлялись на городские рынки для продажи.
Но самым удивительным и неожиданным для меня оказалось то, что на многих оборонительных позициях и постах почти никого не было. Даже на «образцовом опорном пункте» с трудом, после длительного поиска, мы нашли одного солдата, который, забаррикадировав вход в блиндаж железными кроватями, спал в углу на полу. Свое оружие и еще несколько автоматов он спрятал под кучей матрасов и подушек. Выяснилось, что данный пост должен оборонять взвод, в котором числилось 12 человек. По словам этого солдата командир взвода еще вчера убыл по вызову командира роты, взяв для своего сопровождения нескольких солдат. Остальные солдаты ушли в соседний кишлак для покупки продуктов. Кстати, когда мы проехали к тому месту, где должен был находиться командир роты, мы там застали только двух связистов, которые сказали, что командир роты убыл к командиру батальона. Примерно такая же картина была и на других участках.
Генерал А. Лудин заверил меня, что просто мы приехали в неподходящее время и все, что мы видели, это случайное стечение обстоятельств. Откровенно говоря, я был в тревоге. Но генерала Варенникова не стал расстраивать подробностями увиденного. Было просто неудобно после первой же кратковременной поездки делать какие-то обобщающие выводы, да еще перед самым его отъездом из Кабула. Теперь ответственность за все это лежала на мне и надо было самому, не полагаясь ни на кого, вместе с афганским командованием более основательно разбираться с положением дел.
Но задача организации обороны Кабула оказалась более запутанной и сложной, чем мы предполагали. Главная трудность состояла в том, что после снятия с обороны Кабула советских частей у афганского командования не было достаточных сил и средств для надежной охраны и обороны Кабула. Дело усугубилось тем, что еще накануне вывода советских войск президент Наджибулла, не доверяя армейским частям, вывел из Кабула и направил в Джелалабад основные части 1-го армейского корпуса, которые казалось бы составляли основную силу, оборонявшую Кабул, о чем нам пришлось разговаривать с председателем КГБ В. А. Крючковым перед моим убытием в Афганистан.
В этих условиях еще до окончания ухода советских войск из Кабула были наспех сформированы части так называемой «национальной гвардии», на которых была возложена оборона Кабула. Для военнослужащих гвардии (с целью их большой заинтересованности в службе) были установлены довольно высокие оклады. Для обороны Кабула были привлечены и некоторые племенные части, перешедшие на сторону государственной власти. Поскольку в гвардии людей не хватало, приходилось направлять для обороны Кабула, некоторые части из других ведомств. Подразделения гвардии в обороне должны были поддерживать армейская артиллерия и авиация. Но все эти части, не относящиеся к гвардии, получали денежное содержание в несколько раз меньше чем гвардия, что с самого начала вызывало недовольство и различные осложнения.
Но самое парадоксальное состояло в том, что оборона Кабула была всецело возложена на гвардию, подчиненную министру государственной безопасности. Чувствовалось, что такое решение принято с подачи представителей нашего КГБ, которые больше заботились о внутренней безопасности президента, чем об угрозе Кабулу. Министр обороны, генштаб и министр внутренних дел были по существу отлучены от задач обороны Кабула. Министр обороны, например, отказывался выделять артиллерию, авиацию и свои резервы для обороны Кабула. Начальник Кабульского гарнизона, которого в последующем назвали командующим обороны Кабула, не имел никаких сил и средств, которые бы полностью ему подчинялись. Даже частями гвардии он не мог распорядиться без ведома министра госбезопасности.
Таким образом дело оказалось таким запутанным, что хотя в Кабуле и имелись силы (до 60 тыс. военнослужащих), но использовать их для обороны города было невозможно. Получилось, что за оборону города, кроме президента и начальника гвардии, никто не отвечал. На каждом заседании Ставки Верховного Главнокомандующего все перечисляли недостатки обороны города и никто за них не отвечал.
Было ясно, что оставлять в таком виде организацию обороны Кабула нельзя. Нужно было как-то развязывать этот искусственно запутанный узел, который парализовал управление, сковал имеющиеся силы и средства и делал столицу государства по существу беззащитной. С учетом сложившегося положения были рассмотрены и обсуждены различные варианты решения задачи. Была возможность поручить оборону города армии, подчиненную министру обороны, но этого из-за политического недоверия не хотел президент. С целью привлечения к обороне Кабула армейских частей попытались сделать командующего обороной Кабула заместителем министра обороны, но все равно последний не разрешал ему распоряжаться армейскими частями, тем более, что он был человеком президента и министр обороны генералу Лудину не доверял. Наконец прорабатывался вариант, по которому предлагалось оборону Кабула выделить в отдельную военную структуру, не подчиненную ни одному из силовых министерств, выделив для нее необходимые войска из ведомств и наделив командующего обороной Кабула функциями первого заместителя Верховного Главнокомандующего вооруженными силами республики. Но в этом случае для новой структуры, становящейся еще одним самостоятельным военным ведомством, нужно было создавать свои тылы, базы снабжения, части обеспечения и другую инфраструктуру, на что реально не было необходимых сил и средств.
