Евгений Весник - Записки артиста
В гоголевском «Ревизоре» в постановке И. В. Ильинского (1966) мы были партнерами: Бабочкин играл Почтмейстера, я – Городничего, и… на каждом спектакле после сыгранной им сцены в первом акте он не уходил к себе в гримуборную, а оставался в кулисах, наблюдая за исполнением мною чертовски трудного монолога моего героя в конце первого акта… Мне это льстило, меня это мобилизовывало, подстегивало… И каждый раз в антракте Борис Андреевич делился со мною своими впечатлениями, давал советы, предлагал все новые и новые приспособления, детали и краски… Я был ему чрезвычайно благодарен за это, гордился его вниманием и считал, что аплодисменты зрительного зала после исполненного монолога адресованы не только мне, но и Борису Андреевичу… Внимание, которое он проявлял в мой адрес, я лично объясняю тем, что мы оба были влюблены в талант и ум Алексея Денисовича Дикого, тем, что в наших, очень разных судьбах Дикий сыграл огромную, если не решающую (для меня уж точно!) роль. Эта влюбленность в третьего человека как бы сближала нас двоих! «ДИКИЙ» – пароль в атмосферу ДОВЕРИТЕЛЬНОСТИ. Дикий сыграл большую роль в судьбе Бабочкина – режиссера в Большом драматическом театре в Ленинграде; в очень трудное для Бабочкина время Дикий пригласил его на главную роль в свою гениальную постановку по пьесе «Тени» Салтыкова-Щедрина в московском Театре имени Пушкина, блестяще сыгранную Борисом Андреевичем! Театральный мир вспомнил «Чапаева», и о Бабочкине снова заговорили как о блестящем актере, продемонстрировавшем высочайший класс перевоплощения, так как «Чапаев» и главный герой «Тени» – совершеннейшие антиподы («Каждый артист должен быть характерным», – сказал К. С. Станиславский).
Состоявшийся режиссер и подтвердивший свой высокий класс артист Бабочкин был принят в труппу Малого театра, на сцене которого он создал целую галерею артистических и режиссерских шедевров.
А обо мне и говорить нечего: я до сих пор влюблен в Дикого, всегда посвящал ему свои удачи, всегда в процессе работы внутренне как бы советовался и сверял себя с А. Д. Диким!
Я уверен – немногие видели Бабочкина растерянным, а я… видел. И был приятно удивлен открытием новой, неожиданной краски его сложного характера…
«Борис Андреевич! Жена Алексея Денисовича Дикого – Александра Александровна – просила передать вам, что вы…» – далее шли совсем нелестные слова. «За что же так сурово?» – спросил, насторожившись, мастер. «Вчера был день смерти Дикого. Она по традиции ждала вас или хотя бы вашего звонка. Все собравшиеся были обеспокоены, не случилось ли с вами, не дай Бог, чего-либо. Звонили вам, никто не отвечал…»
Бабочкин заплакал. Ей-ей! Отменил репетицию, поехал к Александре Александровне и… стоял перед ней на коленях! Бабочкин – на коленях! Это невероятно! Но факт…
…Работа Бабочкина в роли Почтмейстера прошла незамеченной – и очень-очень зря! Потому что она подарила зрителям замечательного комедийного артиста! Невозможно забыть, как уморительно смешно, по-ребячьи искренне, не моргнув глазом, он опровергал самого себя в коротком диалоге с Городничим в первом акте «Ревизора».
Последняя реплика: «А если так, то не будет войны с турками» – всегда произносилась с такой верой в свою безапелляционную правоту, с таким удивлением по поводу того, что присутствующие должностные лица не разобрались в сложившейся международной обстановке, что сдержать себя и не рассмеяться (что совершенно не вязалось со сценическими предлагаемыми обстоятельствами) было делом далеко не простым! Уморительно смешно играл Бабочкин! Лучший Почтмейстер!
К. С. Станиславский об одном из качеств, определяющих артистический талант: «…бесстрашие, в смысле отречения от своего мира мыслей и отдачи своего „я“ во власть предлагаемых обстоятельств пьесы»… Этим качеством Борис Андреевич был одарен щедро, потому и остался в памяти людей крупнейшим русским артистом.
Марчелло Мастроянни
У меня, право же, есть некоторые основания попытаться написать легкий «акварельный эскиз» моих впечатлений от «контактов» с одним из лучших в мире артистов – Марчелло Мастроянни, так как навряд ли кто-либо из нашего русского актерского братства так серьезно «прочувствовал» и «продегустировал» нюансы его ювелирных творческих перевоплощений в многочисленных сложнейших ролях, как я, – скрупулезно, из кадра в кадр следовавший за ним «по тропинкам» его неожиданных разнообразных артистических средств выражения и таинств удивительной, колдовской силы заразительности.
Я имел честь «озвучивать», то есть дублировать мастера в таких заслуженно нашумевших фильмах, как «Брак по-итальянски», «Развод по-итальянски», «Вчера, сегодня, завтра», в которых он исполнил главные роли совершенно не похожих друг на друга пятерых мужчин. «Пятерых» – потому что в последнем фильме, состоящем из трех никак не связанных между собой сюжетной канвой новелл, он сыграл соответственно три роли… и преподал уроки перевоплощений, причем минимальными артистическими средствами.
Я утверждаю, что решающий инструмент в процессе перевоплощения – всегда – наблюдательность.
Первая новелла: физически изможденный мужчина с взъерошенными волосами и впалыми глазами, жена которого за спекуляцию сигаретами должна быть судима и посажена в тюрьму. Но она беременна, поэтому, согласно закону, – неприкосновенна. Задача мужа: беспрерывно в течение многих лет поддерживать ее неприкосновенность! Тип: уставший неврастеник, на грани нервного срыва… говорит, чуть не плача, отрывисто…
Вторая новелла: журналист с прилизанными волосами, покрытыми лаком и с ровно-ровно выложенным пробором. Сдержан, аскетичен, малословен, холоднодушен – сама индифферентность… Говорит тихо, медленно…
Третья новелла: стаккатированно-синкопированный, капризно-темпераментный, глуповато-восторженный, слегка курчавенький и подзавитый провинциал. Говорит быстро-быстро…
Прически, качества темпераментов, разные темпоритмы речи – вот основные средства гениальных метаморфоз!
Пользуется Мастроянни этими средствами словно пинцетом – осторожно, маленькими дозами, легко, ненавязчиво: настоящая психологическая и техническая эквилибристика! Чувствуется, что фильм задуман специально для демонстрации великим артистом возможностей человеческих перевоплощений!
Браво, Мастер!
Вторя ему на дубляже, «идя» за ним след в след, – признаюсь, я обогащался артистическим опытом!
Спасибо, Мастер!
Несколько акварельных мазков к эскизу… Мастроянни начинал в театре.
Влюблен в чеховскую драматургию.
В Италии играл Соленого в «Трех сестрах».
