Ярослав Иосселиани - В битвах под водой
— Вы нам окажете плохую помощь, если мы будем готовы только к зиме, возразил я, — надо раньше! Война ведь…
— Молодец, — отчеканил Вульф первое слово по-русски, — раньше, я думаю… трудно будет, но… мы поможем. Может быть, вы и успеете пройти курс боевой подготовки раньше. Если бы это сказал не русский офицер, я бы не поверил, но вам я верю. Не понимаю только, как вы можете бить немцев? Как вы их побеждаете? Это же уму непостижимо!.. Когда вы думаете начать выходить в море?
— Через два-три дня, если, конечно, вы дадите обеспечение.
— Молодец! — повторил Вульф. — Вот почему вы бьете фашистов! Вы много работаете, не ленитесь, не теряете время. Молодец! Вы знаете, мне уже пятьдесят лет, и я видел жизнь. Кто много работает, тот всегда побеждает. А кто много отдыхает… у того дела плохи…
От Вульфа и другие английские офицеры узнали о наших планах.
— Прежде чем выйти в море, надо изучить условия навигации в нашем районе. А минная обстановка очень сложна. Плавание по реке и в прибрежной полосе тоже имеет свои особенности, — выразил свое мнение и командир флотилии. — Изучение всего этого потребует немало времени, я думаю, не меньше чем полмесяца.
— Мы не имеем столько времени, — решительно сказал Трипольский. — Кое-что мои офицеры уже знают, кое-что доизучат, а для обеспечения безопасности плавания в районах боевой подготовки мы будем просить, чтобы английские командиры лодок пока оставались на кораблях.
— Наши командиры в вашем распоряжении, — любезно согласился командир флотилии, — но доверяете ли вы нам?
— Как же не верить союзникам? Какое мы имеем право сомневаться в вашей честности? — удивился Трипольский.
— А мне почему-то казалось, что вы, русские, хотите все делать сами.
— Напрасно. Мы очень благодарны за помощь и не отказываемся от нее.
— Молодец! — снова громко воскликнул Вульф.
— Вы говорите по-русски? — Трипольский повернулся в сторону краснощекого механика флотилии.
— Только одно слово знает по-русски, — пояснил я, — но весьма широко им пользуется…
— Он на каждом языке знает по одному слову и умудряется разговаривать на всех языках, — подхватил командир флотилии.
Через три дня наши подводные лодки действительно начали боевую подготовку в море.
«Урсула», получившая новое название «В-4», в течение двух дней была приведена в порядок и одной из первых вышла в море. На лодке еще оставались англичане, заканчивавшие сдачу отдельных механизмов, и командир лодки лейтенант Дэвис, который теперь выполнял роль лоцмана. Без него нам трудно было бы ориентироваться в минированных водах Великобритании.
Стояла ясная, солнечная погода. Над утопавшим в зелени городом Данди метеорами носились в разных направлениях многочисленные группы самолетов. Корабли один за другим покидали обширный рейд. На реке Тей, на которой стоит город, царило не меньшее оживление, чем в воздухе. В общем гуле моторов и сигналов мы незаметно снялись со швартовов, дали ход обеими машинами и направились вниз по реке. До выхода в море нам надо было пройти около десяти миль. Однако едва «В-4» отошла от пирса, как матрос, укладывавший швартовные концы, уронил за борт пеньковый канат. Конец намотался на винт лодки, и правую машину пришлось остановить.
— Придется возвратиться, — покачал головой Дэвис.
— Нет, — решительно возразил я, — матросы освободят винт.
— Не смогут. А мы идем на торпедные стрельбы. Задание ответственное.
— У нас есть водолазы, которые в боевых условиях занимались очисткой винта даже от стальных тросов.
— Ну, как хотите, мистер Иосселиани…
Дойдя до удобного места, «В-4» застопорила ход и, свернув с фарватера, чтобы не мешать движению судов, стала на якорь.
— Фомагина с водолазным прибором на мостик!
— Может быть, пошлем моего старшину? Мои люди лучше знают подводную аппаратуру, — предложил обеспокоенный Дэвис.
— Я в своих людях уверен.
— Но, мистер Иосселиани, если кто-нибудь утонет из-за… нашего с вами упрямства…
— Моряка, который утонет в таких простых условиях, не жаль, — по-русски вставил молчаливый Глоба, внимательно слушавший наш разговор.
Все на мостике рассмеялись. Дэвис заинтересовался, что сказал мой помощник, и мне пришлось перевести ему эту фразу.
— Ваш помощник стоит вас, — безнадежно махнул рукой лейтенант Дэвис.
Фомагин быстро надел на себя легководолазное снаряжение, привычным движением привязал стальные резаки, с ходу прыгнул в воду и исчез в мутных волнах реки.
Вскоре мы снялись с якоря и полным ходом поспешили в район боевой подготовки. Другие лодки уже занимали назначенные им позиции и выполняли упражнения по плану.
Эскортный корабль «Лок Монтитц», служивший учебной мишенью, галсировал между условными точками в море, и подводные лодки по очереди выходили против него в атаку.
Мы доложили семафором командиру дивизиона Трипольскому о причинах нашей задержки и начали боевую подготовку со второго-упражнения.
«Лок Монтитц» подал сигнал о начале упражнения с выпуском учебных торпед.
Атака завершилась успешно. Торпеды прошли точно под кораблем-целью и на заданной дистанции всплыли. Их подобрал буксирик, специально снаряженный для этой цели.
Еще четыре раза выходили мы в атаку по «Лок Монтитц» и, выполнив план боевой подготовки, получили разрешение вернуться в базу.
Не успели мы ошвартоваться, как увидели на пирсе Трипольского. «Лок Монтитц» вернулся с моря раньше нас, и комдив теперь встречал провинившуюся «В-4». Еще издали он погрозил мне пальцем. Как только лодка ошвартовалась, к борту подошел водолазный бот с водолазом в скафандре.
— Зачем это? — удивился я.
— Я сообщил семафором, чтобы осмотрели винты корабля, — объяснил лейтенант Дэвис.
Водолаз был спущен и вскоре доложил, что никаких ненормальностей ему обнаружить не удалось.
На следующий день предстояли дружеские состязания.
Дело в том, что накануне в офицерском салоне в «Мейфилде» командир флотилии вызвал на борьбу Трипольского. При этом он предложил неизвестный нам вид борьбы — не то японского, не то индийского происхождения. Суть такой борьбы заключается в том, что противники ложатся головами друг к другу и, упершись плечами, соединяют руки. Затем, заложив ногу за ногу противника, борющиеся стараются перетянуть друг друга через себя. По окончании борьбы победитель садится верхом на побежденного. И хотя Трипольский был выше ростом англичанина и много тяжелее его, тем не менее он несколько раз кубарем летел через худого, но жилистого командира флотилии.
