Федор Бологов - В штабе гвардейской дивизии
Для развития наступления командующий 57-й армией генерал М. Н. Шарохин решил в двадцатых числах ноября переправить на плацдарм в районе. Батина 6-й гвардейский корпус и ввести его в сражение на правом фланге.
Приказ о переправе через Дунай и наступлении был получен - дивизией во второй половине дня 21 ноября. Предписывалось в ночь на 24 ноября переправиться по понтонному мосту на правый берег реки в районе Батина и не менее чем двумя стрелковыми полками с ходу вступить в бой, сбить противника и овладеть рубежом Майш, Безедек. В дальнейшем развивать наступление в направлении Боряд, Видань. Дивизии придавались один минометный и один гаубичный полки. В то же время в передовой отряд корпуса было приказано выделить один усиленный стрелковый батальон. Командиром его назначили заместителя командира дивизии Героя Советского Союза подполковника Г. С. Иванищева.
Получив приказ, генерал Дрейер ознакомил нас с обстановкой и подчеркнул, что частям дивизии предстоит вступить в бой сразу же после переправы, поэтому надо максимально использовать оставшееся время для проведения всех мероприятий по подготовке наступления.
- Какие у вас есть предложения? - спросил у меня комдив.
Я хорошо знал, что генерал Дрейер в деталях уже продумал замысел, но он любил выслушать мнения подчиненных по различным вопросам организации боя, достигая этим две цели: во-первых, у офицеров штаба вырабатывается самостоятельное мышление, инициатива и творчество, а во-вторых, они глубже понимают общую задачу дивизии и тот вклад, который могут внести в организацию боя и его всестороннее обеспечение.
Я сказал, что, учитывая осенний период - дожди, грязь и болотистую местность в полосе предстоящего наступления, мы должны нанести ряд рассекающих ударов вдоль шоссейных магистралей и захватить узлы основных дорог, чтобы не дать противнику возможность выйти из-под удара. Что касается построения боевого порядка дивизии, то оно, как обычно, должно иметь два эшелона. В первый эшелон я предложил поставить 55-й и 57-й гвардейские полки, поскольку они меньше шли своим ходом и ближе сосредоточены к району переправы, а во второй - 60-й гвардейский полк, который следует передвигать в центре полосы наступления дивизии в двух-трех километрах от полков первого эшелона.
Удовлетворенный моим ответом, Николай Михайлович заслушал соображения нового начальника штаба полковника Бориса Григорьевича Герасимовича, прибывшего на эту должность в двадцатых числах ноября после окончания академии Генерального штаба, командующего артиллерией подполковника В. Г. Беликова и, обговорив с полковником В. Е. Ященко, какие необходимо провести мероприятия по партийно-политической работе, объявил свое предварительное решение. Начальнику штаба он тут же приказал составить план рекогносцировки и уточнить в штабе корпуса время ее проведения.
После совещания у командира дивизии главной заботой штаба стало быстро отдать предварительные распоряжения войскам, провести разведку маршрутов, спланировать марш дивизии к переправе, организовать разведку и службу регулирования, а затем составить план работы штаба по подготовке и планированию наступательного боя.
Начальник штаба полковник Б. Г. Герасимович был спокойным, выдержанным человеком, имел хорошую теоретическую подготовку и высокую штабную культуру. Вскоре мы разработали все боевые документы и довели их до войск.
К этому времени произошли изменения в составе оперативного отделения и произведены некоторые кадровые перестановки в полках. Начальник штаба 57-го полка майор Г. Т. Кузин попал в госпиталь по болезни. На его место перевели из 60-го полка начальника штаба подполковника Семена Ильича Шеменко, а вместо него в 60-й полк начальником штаба был назначен мой помощник майор Петр Борисович Софрыгин.
Вскоре после ухода Софрыгина из оперативного отделения на его место прибыл майор Грипак Петр Яковлевич. Стройный, подтянутый, симпатичный и веселый молодой офицер любил пощеголять и покрасоваться собой. Сначала я присматривался к Грипаку, дотошно разбирался в его работе, чтобы составить точное представление о его штабных навыках, военных знаниях и просто понять, что это за человек. Должен сказать, что он быстро расположил меня к себе, как грамотный, трудолюбивый и исполнительный офицер. Умел быстро и четко исполнить любой боевой документ и хорошо разбирался в общевойсковом бое.
В тот день я поручил ему провести рекогносцировку маршрутов выдвижения частей дивизии к переправе и организовать комендантскую службу. Он успешно справился с этим.
В ночь на 23 ноября командиру дивизии с рекогносцировочной группой с трудом удалось переправиться через Дунай. Из-за угрозы ударов авиации противника мост днем не работал. После частых дождей изменился уровень воды. Саперам приходилось по нескольку раз в сутки перестраивать причалы и пристани. Все это срывало установленный график переправы и порождало неорганизованность.
Когда мы подъехали, на переправе образовалась пробка: стояли машины, орудия, повозки, кухни; толпились люди. Командиры частей и подразделений доказывали друг другу и коменданту переправы необходимость первыми попасть на тот берег.
Генерал Дрейер вышел из машины, связался с комендантом переправы и, привлекая всех штабных офицеров, начал наводить порядок. Его высокая фигура и властный голос способствовали этому, и вскоре на переправе был установлен относительный порядок, что помогло нам пробраться на наплавной мост, длина которого составляла более 480 метров. Перед нами снова, в который уже раз, открывалась широкая гладь голубого Дуная.
Рассекая грязь и маневрируя между глубокими выбоинами, наши машины к рассвету 23 ноября достигли населенного пункта Гайич. Противник еще обстреливал его тяжелой артиллерией, виднелись глубокие воронки и разрушенные дома. Однако в селе уцелело много кирпичных домов, и командир дивизии решил разместить в одном из них нашу рекогносцировочную группу, а впоследствии расположить в нем командный пункт дивизии.
После короткого отдыха генерал Дрейер приказал мне и майору Саутину установить связь со штабом впереди действующей 19-й стрелковой дивизии и уточнить обстановку, а также подобрать место для НП, откуда можно было бы провести рекогносцировку местности.
Порывистый ноябрьский ветер дышал холодом. На машине ехать было невозможно - дороги залило водой, и мы с Саутиным отправились пешком. С трудом добрались до командного пункта 19-й стрелковой дивизии. Он в то время размещался на западной окраине Тополе.
Начальник штаба дивизии полковник Никитин ознакомил нас с обстановкой. В то время 19-я стрелковая дивизия совместно с 7-й гвардейской вели ожесточенные бои за расширение плацдарма. Противник силами 31-й дивизии СС, не считаясь с потерями, контратаками и огнем всех средств стремился удержать промежуточный рубеж и не допустить дальнейшего расширения плацдарма нашими войсками. С утра части 19-й дивизии уже отбили две контратаки противника силою до полка каждая. Начальник штаба дивизии просил побыстрее сменить их 315-й стрелковый полк и совместными действиями разгромить противника на этом промежуточном рубеже. Мы сказали, что все зависит от переправы. Если наша дивизия переправиться по запланированному графику, то смена полка может быть произведена не позднее 24 ноября. Предварительно мы согласовали порядок смены войск, освобождения дорог для выхода наших частей на исходное положение. Обменялись кодовыми позывными и установили сигналы взаимодействия.
