Сборник статей - Личности в истории
Но как быть, если самое большое число – мириада (10 000), а песчинок явно больше? Это не остановило Архимеда. Нет больших чисел? Значит, их надо создать! И ведь создал! По похожему, но более простому принципу мы образуем большие числа и сейчас. И еще одним результатом этой работы стала модель небесной сферы, которая приводилась в движение и по которой можно было наблюдать перемещение планет, Луны и Солнца, а также изменения фаз Луны, лунные и солнечные затмения. Эту модель после падения Сиракуз отвезли в Рим, и там, в храме Меркурия, она находилась до IV века, пока Рим не разрушили варвары.
Это лишь несколько хитростей, которых в его работах множество.
Такие люди, как Архимед, всегда были маяками. С них берут пример, у них учатся, ими вдохновляются. И какой ученый не мечтает хоть раз вскричать: «Эврика!» И знать, что тоже не зря прожил жизнь. Как Архимед, настоящий воин науки, который жил достойно и умер достойно – с палочкой для письма в руке.
Готфрид Лейбниц и Философский камень
Елена Белега
Накануне Иванова дня, 3 июля, в два часа после обеда в церкви св. Николая проходил обряд крещения. Когда пастор взял ребенка на руки, чтобы облить, трехдневный мальчик, к удивлению всех, внезапно поднял головку, вытянул шейку и принял крещение с открытыми, устремленными ввысь глазами.
Фридрих Лейбниц был потрясен происшедшим во время крещения сына и дрожащей рукой начертал в журнале домашней хроники следующие слова: «Я того желаю и пророчу, что это служит признаком веры и лучшим знамением того, что этот сын пройдет свой жизненный путь с очами, поднятыми к Богу, будет пламенеть любовью к нему и в этой любви совершит великое к славе Всевышнего…»
Сам Готфрид Вильгельм Лейбниц подтвердил отцовское предчувствие, став выдающимся философом, математиком, изобретателем, дипломатом и юристом. Можно было на этом и закончить, если бы не мучительный вопрос: «Каким образом из одаренных детей получаются гении???»
Вундеркинд
Конечно, Готфрид Лейбниц родился в необычной семье: его отец – профессор морали и ведущий частную практику юрист – последние 12 лет своей жизни был также и университетским секретарем философского факультета. Жажда к научной работе уживалась в нем с практической деятельностью, которую он вел в связи с управленческими и административными делами. Матерью Лейбница была дочь известного в то время юриста и университетского профессора официального, то есть римского, права, женщина замечательного ума и сердца.
Готфрид Лейбниц
Конечно, Готфрид Лейбниц родился в необычном месте – городе Лейпциге. Этот город целиком состоял из зеленого юношества: примерно на 20 000 жителей города приходилось 3000 студентов, которые обучались в Лейпцигском университете. «Хвалю наш Лейпциг! Он у нас маленький Париж и людей воспитывать умеет!» – восклицал герой гетевского «Фауста». Хотя отец умер, когда Готфриду исполнилось всего шесть лет, вопроса, что делать дальше, не возникало. Любовь к наукам в этой семье передавалась по наследству и была естественна. Итак, с шестилетнего возраста – самая лучшая в Лейпциге школа, с пятнадцатилетнего – университет.
Помните знаменитое пушкинское: «Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь»? Так вот, во времена Лейбница учились «помногу», и еще как! Его биографы до сих пор спорят, кто внес наибольший вклад в воспитание юного гения, но, в конце концов, сходятся на том, что своим характером и знаниями он обязан в первую очередь самому себе. Он был самоучкой или, как сам называл себя, «автодидактом». В школе вместо игр он нашел наслаждение в истории, в поэзии. Жажда к чтениям привела его к древним авторам. Предложите современным родителям и их детям выучить латынь по подписям к картинкам в книжке – вас поднимут на смех. А восьмилетний Готфрид выучил! За этим последовало то, что легко можно представить и сейчас. Его сверстники, узнав о самостоятельном штудировании латинского, немедля донесли учителю о новом методе, и учитель повелел запретить читать и отобрать книги, сложные для ребенка (так как считал, что для ребенка Ливий годится только как котурн для пигмея). Но судьба распорядилась по-своему. Свидетелем этого разговора оказался живший по соседству с Готфридом ученый и много путешествующий дворянин, который убедил учителя и наставников, что неразумно все мерить одной меркой. Этот ученый муж доказал нелепость и неуместность подавления проблесков развивающегося гения суровостью и грубостью учителей. И юный Лейбниц был допущен в отцовскую библиотеку! «Чудо учености», Лейбниц потрясал тем, что чтение многочисленных и разнообразных сочинений не порождало хаоса в его голове, а, напротив, развивало природную склонность ко всякому изучению. И Лейбниц учился всю жизнь.
Гениальность – не знак ли это Провидения?
Во времена Лейбница студенты университета, прежде чем заняться, например, юриспруденцией, о которой мечтал Лейбниц, обязательно должны были получить общее образование на философском факультете (где изучали математику, физику, географию, историю, этику). И когда к 20 годам Готфрид Вильгельм прошел все необходимые ступени для защиты степени доктора юриспруденции в своем родном Лейпцигском университете, он обнаружил, что существует очередь из гораздо более родовитых и старших по возрасту соискателей. В результате ему было отказано в защите сразу после получения права на нее. Причем здесь тоже не обошлось без забавной истории: Лейбницу предлагалось сначала «отрастить бороду», а затем помышлять об ученой степени. Ждать своей очереди означало «скопировать» отца и навсегда остаться частичкой университетского целого.
Что же делает этот юный гений? Он оставляет Лейпциг. Диссертацию он, конечно, защитил, причем блистательно, в менее знаменитом университете Альтдорфа. Но судя по тому, что он отказался от предоставленной в Аль-тдорфе кафедры и позиции профессора, Готфрид уже принял решение, и не в пользу академической карьеры. Великолепно образованный молодой Лейбниц целенаправленно ищет просвещенного монарха, который бы руководствовался в своей деятельности советами и чаяниями философа. В двадцатитрехлетнем возрасте Лейбниц занял видное положение при майнском дворе. Он был приглашен составлять свод новых законов и выполнять дипломатическую миссию. Затем последовал Ганновер и предложенное ему герцогом место библиотекаря, на котором он служил почти до конца своей жизни. В 1714 году курфюрст Ганновера был приглашен на английский престол, но предупрежден, чтобы не брал с собой Лейбница (сказался конфликт с Ньютоном). Новоявленный король Георг I согласился, и Лейбниц доживал свой век в немецкой провинции.
