Стюарт Каган - Кремлевский волк
Сталин продолжал смеяться.
– Не дайте себя обмануть, господин Посол! Когда будете уходить, внимательно посмотрите вокруг себя! Понимаете, о чём я говорю? Если волки показывают свои зубы, то они, в отличие от меня, не смеются!
Лазарь уже в течение нескольких недель не видел Сталина. Он только надеялся, что Роза и сама сумеет сделать всё как надо. Лазарь вспомнил свою религию и еврейский праздник Пурим, который они справляли в далёких теперь Кабанах. Каждую весну в марте месяце евреи отмечают праздник Пурим. Этот праздник посвящается знаменательному событию в истории еврейского народа. Три тысячи лет назад еврейская красавица Эсфирь и любимая жена персидского императора Артаксеркса погубила персидского премьер-министра Амана, который, якобы, планировал уничтожить еврейский народ. Вместо этого Эсфирь послала на казнь самого Амана, а с ним и многих персов. Аману перед смертью отрезали уши. Праздник Пурим считается весёлым праздником. Сжигаются и бьются палкой чучела Амана; печётся печенье в виде уродливых человечков – это Аман, дети отрывают ему руки и ноги, и едят их. Положено напиваться, чтобы нельзя было отличить плохого злодея от хорошего. При упоминании слова «Аман», все должны шуметь и топать. Самый деликатес в Пурим – блюдо называемое «Уши Амана» – это сладкие маковые пирожки.
– Эсфирь – думал Лазарь – Роза, Эсфирь, Роза… – Лазарь чувствовал свой пульс, бьющимся синхронно с пульсом истории. Это было то, ради чего он терпел, маскировался и работал всю свою жизнь. Настал его звёздный час.
Поздно вечером в воскресенье 1 марта 1953 года члены нового Президиума собрались в кабинете Сталина в Кремле. Ничего необычного в этом заседании не было: члены партии и правительства часто обсуждали со Сталиным важные государственные дела в такой поздний час. Лазарь сразу перешёл к делу. Он предложил назначить комиссию, чтобы разобраться с «делом врачей». Он сказал: «Нет никаких доказательств их вины, а их уже два месяца держат в тюрьме». Сталин был ошеломлён таким оборотом. Он откинулся на спинку своего кресла и, не отрываясь, смотрел на Кагановича, словно он ослышался. Но Лазарь не терял времени: он сразу предложил провести голосование. Один за другим все собравшиеся за столом подняли руки, только Берия и Хрущёв отказались. Лазарь грозно взглянул на своего выдвиженца, но этот лысый коротышка отвёл взгляд и уставился на Сталина. Лицо Сталина побагровело. Сталин поднялся с кресла и ударил кулаком по столу: «Предатели». Члены Политбюро застыли на своих местах, только Лазарь продолжал стоять на своём месте. Лазарь твёрдо заявил: «Если мы свободно не выйдем из вашего кабинета, то в Кремль будут введены верные нам части!» Сталин взглянул на Берия. Тот притаился в углу, и мотал головой из стороны в сторону.
Сталин вышел из-за стола. Было видно, что он потрясён. Он ткнул пальцем в грудь Лазаря: «Предатель».
Затем Сталин попытался дотянуться до кнопки, чтобы вызвать охрану, но Микоян и Молотов оттолкнули его руку. Спотыкнувшись о край ковра, Сталин упал, при этом головой он ударился об угол стола…
Он лежал, не шевелясь, и его глаза уставились в потолок, слюна капала на его усы. Все присутствующие в оцепенении и с ужасом смотрели на лежавшего у их ног Сталина…
Сталин начал стонать…
Булганин подбежал к Сталину. Молотов бросился к шкафчику с лекарствами. Лазарь взял со стола тяжёлую, мраморную промокательницу и разбил ей стекло шкафчика. Посыпалось стекло. Ворошилов встал в дверях, чтобы никто не вошёл и не вышел, но только Берия пытался выбежать. Лазарь вложил в руки Молотова пузырёк с прозрачной жидкостью. Булганин поддерживал Сталину голову. Глаза Сталина были фиксированы на одной точке. Молотов поднёс пузырёк к губам Сталина. Булганин надавил ему на щёки. Рот Сталина открылся, и Молотов вылил содержимое пузырька в рот Сталину. Сталин автоматически проглатывал жидкость, осталось только на донышке. Закончив, он закрыл глаза. Булганин продолжал держать его голову в своих руках и немного её покачивал. Через несколько минут Сталин начал дышать ровнее, багровость его лица исчезла. Присутствующие в кабинете переглянулись. У некоторых на глазах стояли слёзы. Никто не произнёс ни слова. Всё было почти кончено.
Поскольку Сталин ещё дышал, его перевезли на дачу в Кунцево. Никто специально не хотел скрыть, что это случилось в Кремле. Это получилось само собой. Первое правительственное сообщение и передавало, что это случилось в Москве. Просто основная масса людей подключилась к ситуации в Кунцеве, а непосредственные участники, поскольку это очень смахивало на убийство, сочли за благо, не упоминать о кремлёвском происшествии – в Кунцеве, пусть будет в Кунцеве. Чем меньше об этом известно, тем лучше.
ГЛАВА 6
5 марта 1953 года
Проехали пять огромных чёрных лимузинов. Арбат пришёл в норму. «Хозяин поехал», – провожали взглядами лимузины прохожие.
В одном из них сидел Лазарь Каганович и перебирал чётки в руках. Казалось, он слышал, что говорили прохожие.
«Да – это так – хозяин», – согласился Лазарь, он становится хозяином. Приходит решающий день. Он слегка отодвинул шторку и посмотрел в окно. Городские улицы сменились подмосковными деревенскими улицами. Ещё везде лежал снег. Сказка. Девственная чистота. Подмосковные дачи имели свою прелесть: с их белыми стенами, печками и треугольными крышами. Сорок лет назад он впервые приехал в Москву. Сорок лет, а кажется, что это было только вчера. В ноябре ему исполнилось шестьдесят. Также быстро пролетели и эти четыре дня с того заседания Политбюро, на котором произошла стычка со Сталиным. Лазарь хорошо запомнил выражение лица Сталина в тот момент, когда он потребовал отменить приказ о прекращении дела врачей: Сталин явно не ожидал такого оборота дела.
– Неужели он подумал, что я забочусь о евреях? Что я переметнулся? Что я стал их защитником? – Лазарь нахмурился.
– Сталин подумал, что кровь всё-таки сильнее личной преданности. – Пробормотал Лазарь.
Как однажды сказал дядя Лёвик: «Кровь это твоя кровь, твоя кровь, твоя кровь!». Лазарь тряхнул головой. Это был вопрос его личного выживания, а не евреев в целом. Но он же еврей. Спасая себя, не спасал ли он еврея, а значит и евреев в целом? Лазарь уставился в потолок автомобиля. А может ли еврей прийти к власти в этой стране? Если его отверг Сталин, то разве русские не сделают тоже самое? Могут ли они вообще принять еврея? Вопрос был болезненным. Его лицо скривилось в гримасе. «Так вот о чём думал дядя Лёвик? Вот о чем он в действительности думал!» – Произнёс Лазарь, сдерживая дыхание: «Главное, чтобы евреям было хорошо».
В памяти Лазаря постоянно прокручивалась как бы плёнка того события, особенно, Сталин, пытающийся вызвать помощь. Он видел Микояна, отталкивающего сталинскую руку от звонка. Почему из всех это был именно Микоян? Лазарь был удивлён:
