Исай Абрамович - Книга воспоминаний
Тем не менее ХV съезд, даже не пожелав разобраться, откуда грозит опасность, во главу угла поставил вопрос о дисциплине и борьбе с фракционностью. Запретив, как уже сказано выше, печатание платформы оппозиции в партийной печати, ЦК санкционировал не только исключение из партии, но и арест директора типографии «Красный пролетарий» Фишелева, «самовольно» напечатавшего платформу.
Выступая на ХV съезде, Рыков и Сталин, говоря об отречении от своих взглядов, проводили аналогию с обстановкой X съезда.
Аналогия эта не выдерживает критики. На X съезде никто не требовал от «Рабочей оппозиции» отречения от своих взглядов — требовали только отказа от их пропаганды. Сталин же и разделявшие его концепцию делегаты ХV съезда в своих выступлениях и репликах требовали от оппозиционеров средневековых покаяний. Современные историки намеренно обходят, игнорируют эту разницу.
Нужно совершенно забыть или никогда не знать атмосферу, внутрипартийный климат, существовавший при Ленине, чтобы сравнивать с ней внутрипартийную атмосферу, созданную сталинским руководством.
«Рабочая оппозиция» расходилась с большинством партии по программным вопросам, она утверждала, что не партия, а профсоюзы являются авангардом пролетариата. Ленин определил это течение не меньшевистским, как назвал его Сталин, а «анархо-синдикалистским», и Х съезд признал несовместимость пропаганды взглядов «Рабочей оппозиции» с принадлежностью к коммунистической партии.
Оппозиция же 1926–1927 г. стояла на программных позициях большевизма, и ни один из выступавших на ХV съезде ораторов от большинства не смог опровергнуть этого, не смог доказать выдвинутые против оппозиции обвинения в «меньшевистском уклоне».
Взгляды мясниковской группировки, которая защищала «свободу печати от монархистов до анархистов включительно», тоже не имели ничего общего с большевизмом и не выдерживают сравнения с взглядами оппозиции 1926–1927 годов.
Но разве можно сравнивать отношение Сталина к оппозиционному блоку с отношением Ленина к «Рабочей оппозиции» и даже к «группе Мясникова»?
Достаточно ознакомиться с письмом Ленина к Мясникову от 5.VIII.1921 года (ПСС, т.44, стр. 81–82), чтобы убедиться, с какой внимательностью и предупредительностью относился Ленин к своему идейному противнику. Владимир Ильич писал Мясникову:
«Оторванность комячеек от партии? Есть. Зло, бедствие, болезнь. Есть. Тяжелая болезнь. Лечить ее надо не „свободой“ (для буржуазии), а мерами пролетарскими и партийными. То, что вы говорите о поднятии хозяйства, об автоплуге и прочем, о борьбе за „влияние“ на крестьянство и т. д., содержит в себе много верного, много полезного. Отчего бы вам не выделить это? Мы сойдемся и будем работать дружно, в одной партии. Польза будет громадная».
Разве Ленин предлагал исключить из партии «Рабочую оппозицию», как проделал это Сталин с ближайшими соратниками Ленина? Нет, хотя взгляды «Рабочей оппозиции» отклонялись от программы партии.
Приведенная Рыковым на ХV съезде партии выдержка из резолюции Х съезда, относящаяся к «Рабочей оппозиции», приведена им не полностью. Полностью она выглядит так:
«Съезд РКП(б), решительно отвергая указанные идеи, выражающие синдикалистский и анархический уклон, постановляет:
1. Признать необходимой неуклонную и систематическую борьбу с этими идеями;
2. Признать пропаганду этих идей несовместимыми с принадлежностью к Российской коммунистической партии;
3. Поручить ЦК партии строжайшее проведение в жизнь этих своих решений. Съезд указывает вместе с тем, что в специальных изданиях, сборниках и т. п. можно и должно быть уделено место для наиболее обстоятельного обмена мнений членов партии по всем указанным вопросам». (Стен. отчет X съезда, стр.576)
Вот именно эту последнюю фразу и опустил Рыков.
Из стенограмм X съезда и из приведенного текста его решения явствует, что:
а) Х съезд не исключил «Рабочую оппозицию» из партии и не требовал от ее членов произнесения покаянных речей;
б) Х съезд не только разрешил, но даже рекомендовал обмен мнениями «в специальных изданиях, сборниках и т. д.».
Можно ли сравнивать отношение к оппозиции Х съезда, руководимого Лениным, и ХV-го, руководимого Сталиным? Ведь ни накануне ХV съезда, ни на самом съезде не было допущено никакого «обмена мнений», оппозиции заткнули рот, всех оппозиционеров исключили из партии, а затем постепенно передали в распоряжение органов ОГПУ и отправили в ссыпку. А ведь в 1927–1928 году в стране не было ни голода, ни Кронштадтского восстания!
Ленин и возглавляемый им ЦК ни на Х-м, ни на ХI-м съезде не спешил с исключениями из партии, хотя оппозиция и после Х съезда продолжала вести фракционную работу. Наоборот, ЦК делал все, чтобы облегчить оппозиции постепенное сближение с партией: выдвигал оппозиционеров на руководящую работу (Шляпников впервые был избран в ЦК именно на Х съезде), доверял им руководство чисткой партийных организаций в ряде крупных центров страны, и т. п.
Сталин делал все наоборот. Ленин рекомендовал X съезду избрать в ЦК двух членов «Рабочей оппозиции». Сталин, не дождавшись ХV съезда, в канун открытия дискуссии исключил из партии двух руководителей оппозиционного блока — Троцкого и Зиновьева. А ряд известных оппозиционеров, в том числе и бывшие члены ЦК, и герои гражданской войны (как, например, Мрачковский) были посажены в тюрьму или отправлены в ссылку.
Второго декабря 1927 года открылся ХV съезд. На другой день, 3-го декабря более 120 ответственных представителей оппозиции обратились к съезду с предложением установить в партии мир. В основу этого мира подписавшиеся предлагали положить следующие принципы:
1. Прекращение всякой фракционной работы, роспуск всех фракционных организаций в РКП(б) и в Коминтерне.
2. Подчинение решениям съезда.
Подписавшиеся выразили свое непоколебимое решение пресекать любую попытку раскола и организации второй партии, как противоречащую учению Ленина и обреченную на гибель.
В то же время подписавшиеся представители оппозиции твердо заявили, что они не могут отказаться от взглядов, в правильности которых они уверены и которые изложены ими перед партией в платформе и в тезисах.
«Мы, — писали в своем заявлении 121 оппозиционер, — будем работать для партии, защищая свои взгляды в строгих рамках устава и решений партии, что является правом каждого большевика, зафиксированным в ряде основных решений съездов при Ленине и после него». В заключение подписавшиеся заявляли: «Перед съездом и во время съездовской дискуссии мы боролись за свои взгляды со всей твердостью и решительностью. Решив подчиниться съезду, мы с той же твердостью и решительностью проведем это в жизнь, как верные солдаты большевистской пролетарской армии».
