Ольга Власова - Рональд Лэйнг. Между философией и психиатрией
Критерий «отклонения от курса» – это критерий онтологический. Принимая во внимание эти отличные друг от друга параметры, следует представить две различные точки зрения. В частности, принципиально важно не вводить в заблуждение человека, находящегося «вне строя», говоря, что он «отклонился от курса», если это не так. Принципиально важно не совершать позитивистской ошибки, полагая, что коль скоро группа организована «в строй», то она, безусловно, следует «верным курсом». Это софистика гадаринских свиней. Но также небезусловно и то, что человек, находящийся «вне строя» следует более «верным курсом», чем сам строй. Не стоит идеализировать кого-то лишь потому, что его считают находящимся «вне строя». Также нет необходимости убеждать человека, оказавшегося «вне строя», что его исцеление состоит в том, чтобы вернуться в строй. Личность «вне строя» часто полна ненависти к формирующей строй группе и страха быть отвергнутой.
Если сам строй отклонился от курса, то человек, который действительно хочет следовать «верным курсом», должен покинуть строй[287].
Куда движет человека шизофрения и какова окончательная цель этого движения с точки зрения курса общества, Лэйнг сказать не может. Он лишь предполагает, что шизофрения может иметь какое-то социобиологическое значение в биологически дисфункциональном обществе, и говорит, что исследование этой функции еще впереди. Но каким путем ведет шизофрения и чем он отличается от пути социального большинства? Обращаясь к этому вопросу, Лэйнг переходит к, пожалуй, основному концепту своего творчества.
Метанойя: шизофреническое перерождение
Критическая теория в те неспокойные времена шестидесятых не была чем-то новым, и, в принципе, в своих нападениях на психиатрию Лэйнг тоже не был первым. Уникальность его идей была в том, что социальная критика психиатрических и общественных институций и теория экзистенциальных оснований психического заболевания в единстве теоретического и практического аспектов слились воедино в концепте метанойи.
Сам термин «метанойя» Лэйнг позаимствовал у Юнга, а тот, в свою очередь, взял его из Нового Завета. Метанойя для Лэйнга – это путь перерождения, преображения личности, мучительный путь обретения своего истинного «я», проходящий через психоз. Надо признать, что у него были предшественники, кроме Юнга. В 1961 г. на подобную перспективу рассмотрения шизофрении в одной из своих работ намекал Грегори Бейтсон. Работая на островах Новая Гвинея и Бали, он заметил определенное сходство между обрядами посвящения первобытных народов и шизофреническими эпизодами людей из развитых цивилизаций. Он писал:
Могло бы показаться, что пациент, однажды сорвавшись в психоз, становится на путь, которому не видно конца. Он, словно первооткрыватель, отправляется в путешествие, которое завершится только тогда, когда он вернется к нормальному миру, обогащенный знанием, совершенно отличным от всего, что знают те, кто никогда не отправлялся в такое путешествие. Все говорит о том, что, однажды начавшись, шизофренический эпизод развивается по столь же определенному сценарию, как и обряд посвящения – смерть и новое рождение, – к которому неофита могли подтолкнуть семейные или какие-нибудь другие, случайные обстоятельства, однако протекание эпизода в значительной степени обусловлено эндогенными процессами.
Если смотреть на вещи таким образом, спонтанная ремиссия вполне объяснима. Это не что иное как окончательный и естественный результат всего процесса. В объяснении нуждается только тот факт, что многие из тех, кто отправился в путешествие, назад не вернулись. Означает ли это, что встретившиеся им на пути обстоятельства в семье или же в сфере предлагаемой обществом оценки настолько не позволяют им приспособиться, что даже самое богатое и высокоорганизованное галлюцинаторное переживание не может их спасти?[288]
Лэйнг был знаком с этой идеей Бейтсона и цитирует ее в «Политике переживания» в главе «Шизофреническое переживание», отмечая, что полностью разделяет эту точку зрения.
Трактовать психическое заболевание как метанойю Лэйнг начинает в 1964 г. в своем докладе «Является ли шизофрения болезнью?», где связывает этот целебный процесс с церемониями инициации, что ясно указывает на сходство этой трактовки с предложенной Бейтсоном. Однако само понимание психотического процесса как исцеления проходит некоторую эволюцию. В выступлении 1964 г. этот процесс осмысляется, как и у Бейтсона, во многом в антропологическом ключе. Затем, начиная с 1965 г., на первый план выходит его религиозная, мистическая и политическая трактовка. В статье 1965 г. «Религиозный опыт в религии и психозе» Лэйнг связывает истоки «психотического путешествия» как с мирской, социальной, так и с трансцендентальной сферой. Он отмечает, что такое путешествие включает в себя разрушение нормального эго с его ложной позицией приспособления к отчужденной реальности современного общества и возрождение нового эго, теперь являющегося не предателем, а слугой божественного[289]. Тогда же, в 1965 г., в оригинальной версии статьи о десятидневном путешествии Лэйнг акцентирует политический акцент шизофренического перерождения:
Такой опыт прорывает заслоны ложного сознания и псевдособытий, которые считаются в нашем обществе священными. Отказ признать такой опыт укоренен в его подрывном характере. Он является подрывным, поскольку он подлинный. Абсолютно все… начинается мистикой и заканчивается в политике[290].
Оба обозначенных фрагмента из «Трансцендентального опыта…» и «Десятидневного путешествия…» не входят в «Политику переживания», поскольку в это время Лэйнг уже начинает рассматривать «психотическое путешествие» в клиническом ключе. Его интересует не только сам опыт шизофренического перерождения, но и его отношение к терапии шизофрении. Возможно, эта переориентация связана для Лэйнга с поиском новых терапевтических стратегий для организации работы Кингсли Холла.
Аналогия с Новым Заветом и заимствование терминологии из области религии здесь не случайны. По Лэйнгу, переживание психически больного в острой стадии психоза часто походит на мистические, религиозные переживания и выражает естественный путь обретения своего подлинного «я» и приближения к истинной сущности:
Если род человеческий выживет, то люди будущего, я думаю, будут рассматривать нашу просвещенную эпоху как истинный Век Тьмы. Скорее всего, они отнесутся к этой ситуации с большей долей иронии, чем мы. Вероятно, они посмеются над нами. Они поймут, что так называемая «шизофрения» – это одна из форм, в которой, часто при посредстве обычных людей, свет начал пробиваться сквозь наши наглухо закрытые умы[291].