Ринат Дасаев - КОМАНДА НАЧИНАЕТСЯ С ВРАТАРЯ
Р. Дасаев: Тот успех ценен для нас прежде всего тем, что добыт игрой, открытой нами на мировом первенстве. Пусть оно и не принесло победных лавров, но многому научило.
А. Львов: Выходит, что и неудача может служить поводом для оптимизма...
Р. Дасаев: Но только при одном условии - если из нее сделать правильные выводы.
ПОСЛЕДНЯЯ ГЛАВА,
в которой один из авторов, перехватывая инициативу, рассказывает о соавторе.
...Он позвонил мне прямо из Внукова. В голосе вместе с усталостью легко угадывалась и какая-то неудовлетворенность. Спросил:
- Ну, что, смотрел нашу вчерашнюю игру?
- Смотрел, - ответил я, предугадывая, о чем дальше пойдет речь.
- Ну, и как?
- Маловато забили, по-моему. Но ты сыграл здорово.
- При чем тут я, - раздраженно сказал Дасаев. - Я свое дело делал. А что забили немного, ты прав. В Кельне может не хватить...
И, поменяв тему, судя по всему, не слишком приятного для него разговора, не начать с которого он просто не мог, предложил:
- Давай сегодня Льва Ивановича Яшина навестим. Мне в Тбилиси сказали, что его выписали из больницы и он уже дома. Я сейчас из аэропорта прямо в Сокольники. Брошу сумку, переоденусь и часа в три жду тебя.
- Идет, - согласился я.
И тут же набрал номер домашнего телефона Яшина.
Узнав о нашем желании повидать его, Лев Иванович обрадовался.
- Хорошо, что собрались. Давно Рината не видел. Приходите во второй половине дня. Посидим, чайку попьем, о делах футбольных расскажете.
Всю дорогу от Сокольников до Песчаной Дасаев молчал, уставившись в какую-то, видимую ему одному точку лобного стекла «Жигулей» и думая о чем-то своем.
По пути заехали на Ленинградский рынок. Дасаева узнали. Круглолицый, в белоснежном фартуке, оттеняющем на обвисших щеках трехдневную щетину, южанин, гранаты которого нам приглянулись, широко разводя руки, улыбаясь, воскликнул:
- Как дела, Ринат?! Как живешь, дорогой?!
И, не дождавшись ответа на первые вопросы, мгновенно выпустил очередь новых:
- Слушай, что там наша «Нефтчи» себе думает? Совсем, честное слово, развалилась, эээ... А что «Спартак»? Как теперь в Кельне сыграете?..
Я тебе вот что скажу, - неожиданно перешел на серьезный тон посланец плодородного Закавказья, - если будете так же, не по-мужски, атаковать, как и мои бакинские земляки, то, клянусь, проиграете.
Обстоятельное обсуждение ближайшего будущего «Нефтчи» и «Спартака» не входило в наши планы. А посему, вежливо кивнув на прощание словоохотливому хозяину роскошных фруктов, мы попытались уйти от него.
Увидев это, он тут же вспомнил о своих обязанностях и в секунду загрузил весы разбухшими, вот-вот готовыми разорваться от распиравшего их сока гранатами, не переставая при этом приговаривать:
- Ты знаешь, какой у меня товар? Сплошной витамин, честное слово. Один гранат съешь - в момент настоящим мужчиной станешь - сильным, здоровым. Нервы стальными будут, клянусь...
В машине Ринат заметно повеселел.
- Хорош этот бакинец, ничего не скажешь. Все знает - и про витамины, и про то, как атаковать надо, -улыбаясь вспоминал Дасаев забавную встречу. И, чуть помолчав, подбросил на ладони один из красавцев плодов и задумчиво произнес:
- Да, хорошо было бы, если действительно от гранатов сил прибавилось. Ведь и силенки и нервы еще, ох, как нужны...
Яшин встретил нас в прихожей.
- Давайте, давайте, раздевайтесь, - командовал он, показывая, куда можно повесить одежду. - Проходите. Чай уже готов.
И сам проводил в большую с громадными окнами комнату, на стенах которой множество фотографий, вымпелов и призов напоминали о блестящем футбольном прошлом гостеприимного хозяина.
- Только не спрашивайте, как здоровье, - опередил нас Лев Иванович. - Все нормально. Вот пока к ним, - кивнул он на аккуратно пристроенные рядом с диваном костыли, - привыкаю. Но это временно. Скоро по новой учиться ходить буду. За руль опять сяду. Словом, все должно быть в порядке.
И на его заметно осунувшемся, еще не отошедшем от последних переживаний лице как бы в подтверждение сказанного появилась улыбка.
- Ну, а как ваши дела? - не упуская инициативы, продолжал Яшин. - Слышал, над книгой работаете? Молодцы, нужное дело делаете. А то все получается как-то неладно, не всегда, к сожалению, о вратарях пишут те, кто в нашем деле по-настоящему разбирается.
Чашка застыла в поднятой руке Льва Ивановича и вновь возвратилась на стол.
- С чемпионата мира в Чили в шестьдесят втором году, - продолжал он, - репортажи в Москву передавал один журналист, не буду называть его фамилии. Не знаю, хотел он того или нет, но по его отчетам получилось, что в неудаче нашей сборной один я оказался виноватым. Ну, а поскольку в ту пору время дальних телевизионных трансляций еще не наступило, все ему поверили. Правда, как потом выяснилось, корреспондент этот футбол там, в Чили, в первый раз только и увидел. Но это уже потом...
- Рассказывают, что вы чуть ли не заканчивать играть тогда собирались? - спросил Дасаев.
- Было дело, - кивнул Яшин. - Но вовремя одумался, переборол обиду. Понял, что уйти, не доказав, не заставив вновь поверить в себя, просто не смогу. Не в нашем это вратарском характере: сдаваться и уступать. Спасибо ребятам, тренерам - помогли, поддержали. И может быть, свои лучшие матчи я именно потом сыграл. И на мировом первенстве в Англии, и на «Уэмбли» за сборную мира...
Неожиданно, взяв в руки костыли, Яшин резко поднялся. Несколько раз пересек комнату в разных направлениях и вновь опустился на диван. Нахлынувшие воспоминания, видимо, взволновали его. Что было совсем, как мы понимали, некстати.
- Все в порядке, - заметив нашу растерянность, улыбнулся Лев Иванович. - Давайте теперь вы рассказывайте. Что там у тебя, Ринат? Как играется?
- Трудно, - смутился Дасаев. - Вроде бы и ошибался в сезоне считанное количество раз, но критиковали частенько.
- А как же ты думал? - понимающе взглянул на него Яшин. - То, что могут простить какому-то вратарю, никогда не простят «первому номеру» сборной. С тебя, брат, спрос особый - по самому большому счету. Не забывай.
...И завязался типичный разговор двух голкиперов, один из которых то и дело прибегал к обороту «я помню...», а второй больше слушал, довольно скупо отвечая на вопросы и с некоторой стеснительностью рассказывая о себе.
Я же почти в нем не участвовал. Мне было интересно наблюдать со стороны за беседой этих с виду совершенно не похожих людей, но в одном безусловно одинаковых: в беспредельной увлеченности и преданности футболу. Они говорили азартно, забыв о разнице в возрасте, о том, что один уже давно ушел из спорта, а второй еще даже не думает, что может прийти этот час.
