Виталий Калгин - Виктор Цой
Я тогда почти ничего не знал, кроме слова “киберпанк”. Когда выяснилось, что меня сводят с “отцом киберпанка”, я, разумеется, пришел в восторг. Перед встречей меня снабдили разнообразными материалами о нем, которые я внимательно изучил, а сам Билл уже подарил мне свои книги. Только после этого я их и прочитал, в оригинале. Билл же ничего не знал ни о Викторе, ни обо мне. Но сразу въехал. Его всегда притягивала советская тема и особенно советский андеграунд, а тут он познакомился с его не последними представителями. Зеркальная ситуация, я бы сказал.
Наутро после нашей встречи Гибсон улетел обратно в Ванкувер. А через пару недель, когда мы с Цоем были уже в Нью-Йорке, от него пришел факс с тритментом киносценария с рабочим названием “Цитадель смерти”. Один из вариантов сценария (третий по счету) мы начали писать с Биллом в Сиэтле в конце апреля 1990-го — я именно поэтому не поехал в Японию, куда вместо меня с Виктором отправилась Джоанна… В фильме планировалась съемка Дэвида Бирна, лидера группы “Talking Heads”, с которым я познакомил Виктора в Нью-Йорке. Саундтрек к фильму должен был делать Цой с группой “КИНО”, но предполагалось, что Дэвид Бирн выступит не только актером, а еще и музыкальным продюсером, возможно — сокомпозито-ром фильма вместе с Виктором. Я также подумывал использовать некоторые мифологические элементы рока, вроде песни “Boris the Spider” в исполнении “The Who” и “КИНО”. Моей задачей было нарисовать жуткую эклектичную смесь социализма с диким капитализмом в новом Ленинграде…
Когда “Цитадель” из советского вдруг стала совместным проектом с американцами, Виктор стал меня теребить, чтобы я быстро написал новый советский проект — мы бы его сняли в том же 1990-м, пока большая совместная картина набирает обороты. Поскольку съемки предполагались осенью в Подмосковье, то на 21 августа назначили встречу в Москве: Соловьев, я и Цой. Не довелось… Факс с окончательным текстом был прислан мне в 1991-м, уже после гибели Виктора…»[339]
В своих воспоминаниях Рашид Нугманов упоминал, что Виктор ничего не придумал к данному фильму, попросту не успел, но если принять во внимание один момент, то, возможно, всё выглядит несколько иначе.
В феврале 2013 года в одном из блокнотов Виктора Цоя, сохраненных Наталией Разлоговой, был обнаружен ничем не примечательный пожелтевший стандартный листок, свернутый вчетверо и вложенный за обложку. На листочке был коротко приведен набросок сценария к фильму о недалеком будущем, молодежных бандах, культе физической силы и т. п. Похоже, что Виктор всё же продумывал варианты сценария к фильму, просто не обнародовал их…
Весной 1990 года Цой получил через Жоэля Ба-стенера предложение из Франции. Одна из французских продюсеров, та самая дама, которая в 1989-м рассмотрела в Викторе огромный потенциал, в апреле 1990 года провела с Цоем переговоры, без особой, впрочем, надежды на успех, о возможности его участия в картине «Любовник» по роману Маргариты Дюра, а затем порекомендовала его, уже довольно настойчиво, на главную роль в дорогом костюмном фильме о жизни Чингисхана…
Жоэль Бастенер: «Виктор едва ли отыграл бы глянцеватого немногословного героя-любовника, беспрестанно удовлетворяющего юную Маргариту, зато никто лучше Цоя не смог бы воплотить на экране великого завоевателя, и я не сомневаюсь ни минуты, что на эту роль он точно был бы утвержден, если бы не ушел от нас за два месяца до начала кастинга. Как песчаные пустыни Казахстана, так и высокие равнины Монголии пришлись бы ему впору, ибо любые бескрайние просторы соразмерны его персональному масштабу и исключительным личным качествам, которые, собственно, и обеспечили ему его посмертную славу…»[340]
По возвращении из Америки в двадцатых числах февраля «КИНО» продолжило работу с новым менеджером группы Юрием Айзеншписом и отправилось в Новосибирск, где 24 февраля 1990 года дало концерт во Дворце спорта «Сибирь».
Как вспоминал Толмачев, концерт в Новосибирске был не первым в запланированной гастрольной сетке. Самым первым был концерт Цоя под гитару в Мариуполе, в цирке шапито. Билеты были уже давно проданы, и организаторы даже передали Толмачеву деньги. Но ненастная погода нарушила планы, и Олег не рискнул вести Цоя в плохо оборудованный зал.
Олег Толмачев: «До последнего Витя сидел на телефоне в Беляеве — вылетать не вылетать… Потом говорит: “А что ты испугался-то? Ну, отыграли бы. Не убило бы нас там током…” А я говорю: “Да как-то за тебя…”»[341]
С 9 по 11 марта 1990 года группа «КИНО» гастролировала в Ташкенте. Концерты с большим успехом прошли во Дворце спорта «Юбилейный». После разогревающего выступления молодой уфимской группы до отказа забитый зал горячо приветствовал Цоя и его группу. Стильные, одетые в черное «киношники» в буквальном смысле взорвали зал. Ринувшиеся им навстречу фаны заполнили площадку перед сценой, хотя цепь неприступных омоновцев с резиновыми дубинками и пыталась им противостоять. В течение полутора часов «КИНО» исполняло композиции из двух последних альбомов, и когда после «Перемен!» зазвучала заключительная «Группа крови», зрители уже не помнили себя от восторга…
Успех успехом, а из Ташкента Цою пришлось улетать эконом-классом. Из-за проблем с организаторами концертов группе «КИНО» не дали обратные билеты. Позже они с трудом всё-таки были куплены и группе удалось избежать проблем.
«КИНО» отправилось в Пермь, где 16–17 марта с успехом дало серию концертов в УДС «Молот», крытом спортивном комплексе, где как раз была закончена реконструкция, приуроченная к IX зимней Спартакиаде народов РСФСР, и зал был идеально готов для концертных мероприятий.
В этой серии концертов было всё — пережженный брошенным бенгальским огнем шнур микрофона, порванные гитарные струны, разбитые о ледовое поле фанатские лбы, потерявшие от восторга чувства фанатки, проблемы с милицией, плакаты с автографами и бесконечное счастье поклонников, потрясенных встречей со своими кумирами…
После концертов в Перми группа «КИНО» отправилась на Украину: в Днепропетровск, Запорожье и Киев.
С 19 по 22 марта 1990 года, совместно с группой «Ток» на разогреве, «КИНО» выступало во Дворце спорта «Метеор» в Днепропетровске.
На концерте в Запорожье, 23 марта 1990 года, журналист местной газеты «Комсомолец Запорожья» Эдуард Бобровицкий сумел встретиться с Виктором Цоем и записать на диктофон небольшое интервью, на котором присутствовал и фотокор Сергей Бижко. В Сети можно найти запись этого интервью и увидеть фотографии, сделанные Сергеем в тот день…
