Ги Бретон - Когда любовь была «санкюлотом»
— Ну как же, сосед, — ответил хитрый повеса. — Клянусь вам, что сижу по одну сторону камина, а ваша жена по другую. Говорил же я вам, что это стекло все искажает…
— Ну конечно, — ответил ему болван-муж, — хотя я мог бы поклясться, что вы «взнуздали» мою жену.
С этими словами он вернулся в гостиную, где любовники уже приняли приличные позы.
— Ах, проклятое стекло! — закричал муж. — Нужно немедленно заменить его. А пока поднимемся наверх, ведь если кто-нибудь нас увидит, то подумает Бог знает что!..
Оставшись одна, супруга немедленно велела заменить стекло, боясь, что муж может догадаться об обмане.
А повеса отправился к приятелю, с которым поспорил, и пересказал ему свою выходку, чем очень его расстроил: тот решил, что ему вряд ли удастся придумать что-нибудь более изощренное.
Однако он не пал духом; у него была любовница, жена мельника, жившего в четверти лье, на мельнице. Второй спорщик предупредил даму сердца о заключенном пари и объявил, что она должна пойти вместе с мужем, когда тот понесет муку заказчику. Зная, когда мельник с женой окажутся на дороге, повеса пошел им навстречу. Поздоровавшись с мельником, он сказал:
— Послушайте, дружище, по-моему, вам очень тяжело?
— Да уж нелегко, это точно, чертовски тяжелый мешок!
— Неужели вы такой слабосильный? — бросил, смеясь, наш шутник. — У меня, пожалуй, сил не больше, чем у вас, но бьюсь об заклад, что легко унесу этот мешок, вас и вашу жену на своих плечах.
— Принимаю ваш вызов! — ответил уязвленный мельник.
— Прекрасно, но только вы должны лечь так, чтобы мне было удобно вас подхватить.
— Согласен, это будет справедливо.
Наш повеса уложил мельника на траву лицом вниз, взгромоздил на него мешок с мукой, а сверху уложил жену мельника, задрав ей юбки.
— Не шевелитесь, — приказал он мельнику, — я попытаюсь унести вас…
С этими словами он немедленно занялся любовью с прекрасной мельничихой.
— Я слышу, как тяжело вы дышите, — лукаво сказал ему дурак-муж, — дело оказалось труднее, чем вы думали.
— Вы правы, приятель, но я хочу попытаться еще раз…
И негодник довел до конца свой галантный поединок с женой на спине рогоносца…
Закончив, он оправил платье на молодой женщине, встал и произнес с тяжелым вздохом:
— Да, друг мой, кажется, вы были правы… Беру, назад свои слова!..
Он стащил мешок со спины мельника, и радостный мельник вскочил на ноги.
— Ага, — закричал он, — я знал, что выиграю наш спор!..
Маленькая Терезия с раскрытым ртом слушала подобные скабрезные истории, а ведь в парижских салонах того времени к эвфемизмам не прибегали, рассказывая анекдоты в очень фривольных выражениях. Вот лишь один пример тогдашних салонных нравов.
Однажды вечером на приеме госпожа д'Эн сказала мадемуазель Ансельм:
— Послушайте, милочка, у вас самая отвратительная задница на свете! Она черная, сморщенная, худая, сухая, маленькая и мерзкая.
Все присутствующие удивились:
— Боже, что вы говорите! У мадемуазель Ансельм такое прелестное лицо, откуда же вы взяли, что…
Как это ни странно, мадемуазель Ансельм совершенно не обиделась, спокойно ответив, что «ее совершенно не волнует собственный зад, потому что она никогда его не видит».
Тогда госпожа д'Эн рассмеялась, признавшись, что лишь пересказала свой сон. Потом она добавила:
— Если вы не хотите, чтобы я плохо думала о вашей попке, покажите нам ее сейчас же…
Мадемуазель Ансельм охотно выполнила просьбу хозяйки дома, и все присутствующие немедленно убедились, что сон госпожи д'Эн не имел ничего общего с действительностью…
Терезия, слышавшая подобные рассказы от всех подруг своей матери, очень скоро начала смотреть на жизнь под вполне определенным углом зрения.
Прелестное образование, которое не замедлит принести свои плоды…
В течение лета 1785 года тринадцатилетнюю девочку часто принимали вместе с родителями в доме маркиза де Лаборда, знаменитого банкира Людовика XVI. Терезия была ослепительно хороша собой, и как-то вечером один из сыновней маркиза под каким-то предлогом увлек ее в темные аллеи огромного парка. Девочка, казалось, только и ждала подобного случая, чтобы доказать молодому человеку все богатство своей натуры. Она бросилась на него, страстно поцеловала, потянула к, земле и, растянувшись на мягких папоротниках, показала себя страстной и умелой любовницей.
С этого дня юные любовники почти каждую ночь встречались в зарослях парка и под лунным светом предавались любовным играм.
К несчастью, один из слуг выследил их, предупредил маркиза, и тот разлучил сына с Терезией, сурово отчитав юношу.
Сын маркиза в отчаянии заявил отцу, что хочет жениться на Терезии.
Банкир расхохотался;
— Жениться на девочке, которой всего тринадцать, а она уже так развратна?! Сын мой, вы что, хотите всю жизнь быть рогоносцем?..
Отец говорил с сыном языком здравого смысла; молодой человек подчинился и вскоре покинул Францию, чтобы забыть девочку [106].
Господин де Лаборд ничего не скрыл от отца Терезии, и господин Кабаррус почел за лучшее найти дочери мужа — ее поведение начинало всерьез беспокоить его. Однако удалось это ему не сразу: все потенциальные женихи стремились уложить в постель эту женщину-ребенка, а жениться не спешили. Наконец в 1787 году в доме Кабаррусов появился молодой советник короля Жан-Жак Девен де Фонтене, у которого были серьезные намерения.
Соблазненный наследством и красотой Терезии, молодой человек сделал предложение, и Франсуа Кабаррус с радостью принял его — он был счастлив выдать дочь замуж за аристократа.
Свадьба состоялась 21 февраля 1788 года. Жаку Девену де Фонтене было двадцать шесть лет, а Терезии Кабаррус — всего пятнадцать с половиной…
Молодожены поселились в роскошном доме на острове Сен-Луи и немедленно начали устраивать блестящие приемы, привлекавшие всю аристократическую молодежь Парижа.
Но супружеская любовь и законные ласки не могли удовлетворить вулканический темперамент Терезии. Вскоре она начала искать более изощренных удовольствий и внесла некоторые изменения в свои приемы, «любезно предоставляя „семейное сокровище“ любому из пожелавших ее гостей». Все они были хорошо воспитаны и, как свидетельствуют современники, «пользовались ею с большой деликатностью».
Прелестная эпоха…
Любой другой человек на месте господина де Фонтене был бы шокирован таким великодушием супруги. Он же просто не обращал на это внимания. Автор «Галантной хроники» пишет, что «этот молодой человек был очень ветреным и обладал пылким темпераментом. Он поселил в доме миленькую белошвейку и занимался с ней любовью, пока его жена развлекалась со своими любовниками».
