В. Быстрое - ПОЛКОВОДЦЫ И ВОЕНАЧАЛЬНИКИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ (Сборник)
Иван Терентьевич был весьма одаренной личностью. А когда речь идет об одаренности, то перечислить все ее слагаемые невозможно. Но всегда можно определить ту силу, которая приводит в движение дарование, является могучим ускорителем его развития.
Для Ивана Терентьевича, как и для всех людей его судьбы, этой силой являлась беззаветпая преданность делу и идеям Коммунистической партии, социалистической Родине, советскому народу. В служении партии, народу Иван Терентьевич видел смысл и цель своей жизни. Такая цель и могла всесторонне раскрыть его незаурядные способности, определить его выдающуюся роль в вооруженной защите и строительстве социализма в нашей стране.
Иван Терентьевич внес огромный вклад в послевоенное строительство Советских Вооруженных Сил. В течение 10 лет — с 1946 по 1956 год — он был начальником войск связи Сухопутных войск Советской Армии. И все эти годы — непрерывный поиск и внедрение лучших форм их организации, боевой подготовки, напряженный труд по развитию и совершенствованию новых средств связи, по освоению и внедрению их в частях и соединениях.
С 1957 года Пересыпкин — научный консультант при заместителе министра обороны СССР, с 1958 года — военный советник Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. Одновременно Иван Терентьевич вел большую военно-историческую работу. Он — автор ряда трудов, посвященных истории развития войск связи, их деятельности в годы Великой Отечественной войны и в послевоенное время.
За заслуги перед Родиной Иван Терентьевич награжден четырьмя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, двумя орденами Красного Знамени, орденом Кутузова 1-й степени, Красной Звезды, «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3-й степени, медалями, иностранными орденами.
12 октября 1978 года маршал войск связи Иван Терентьевич Пересыпкин ушел из жизни. Но осталось то, что он сделал, его огромный вклад в достижение Победы в Великой Отечественной войне, в укрепление экономического и оборонного могущества нашей Родины.
Полковник в отставке
В. БЫСТРОВ
Главный маршал авиации Константин ВЕРШИНИН
О телеграмме из Москвы полковнику Вершинину, начальнику Высших авиационных курсов усовершенствования летного состава, сообщили в разгар очередного летного дня. Было это в двадцатых числах сентября 1941 года. Собственно, назвать тот день очередным летным можно лишь с известной натяжкой. Два летних месяца того лета и начавшийся первый месяц осени вполне можно было принять за один бесконечно тянувшийся летный день: инструкторы и руководящий состав курсов, казалось, не уходили с аэродрома, все это время, от зари до зари потрясал окрестность рев моторов бомбардировщиков. Одни взлетали и уходили на исходный пункт маршрута и дальше на отработку задания по самолетовождению, затем на полигон для учебного бомбометания, другие, выполнив заданные упражнения, возвращались в зону аэродрома, вставали в круг и заходили на посадку.
С началом Великой Отечественной войны на курсы была возложена задача подготовки бомбардировочных полков для фронта. Центр через своих представителей-инспекторов, членов различных комиссий, наезжавших для проверки хода и качества комплектования и переучивания частей, выдвигал только одно требование: быстрее! Как можно быстрее формировать, обучать и отправлять на фронт новые авиационные части!
Большую часть самолетов, которыми вооружались формируемые полки, составляли СБ — скоростные бомбардировщики, значительно меньшую — Пе-2, фронтовые пикирующие бомбардировщики самой последней конструкции. Предпочтительнее, конечно, было бы иметь обратную пропорцию, ибо СБ прекрасная для своего времени боевая машина, созданная группой авиаконструкторов во главе с А. А. Архангельским и превосходящая лучшие отечественные и зарубежные образцы бомбардировщиков. К 1941 году, несмотря на модернизацию, она устарела. К тому же многие самолеты и моторы уже выработали установленный для них ресурс, а заменять их было нечем, приходилось ремонтировать отдельные детали и агрегаты своими силами, что называется, латать дыры. Случались поломки и отказы. В авиации за всякую аварию строго спрашивают, ну а в условиях начавшейся войны, когда каждый самолет на вес золота, тем более…
Прочитав на бланке телеграммы: «Немедленно прибыть в Москву», Вершинин встревожился. Вызывать в такое напряженное время начальника курсов без основательных причин не будут. Какие же могут быть причины? Поломки самолетов, случившиеся в последние месяцы при переучивании молодых летчиков? — эта мысль возникла сразу же.
В Москве, в штабе ВВС, Вершинин доложил о своем прибытии генералу Н. А. Соколову-Соколенку. Генерал работал в главном управлении обучения, формирования и боевой подготовки. Вершинин знал его давно и поэтому, не вытерпев, спросил, не знает ли он, по какому делу вызывали.
— Может, снимут…
В ответ Соколов-Соколенок развел руками и предложил:
— Давай-ка, Константин Андреевич, доложим начальству о твоем прибытии и пока чайку попьем. Что замыслило о тебе начальство — я не знаю. А снять? Так ведь для этого в Москву вызывать необязательно.
Доложили П. Ф. Жигареву, бывшему однокурснику Вершинина по академии, возглавлявшему теперь Военно-Воздушные Силы. Последующие часы тянулись невыносимо долго. Ответный звонок раздался к вечеру.
— Вершинин? — прозвучал в трубке голос Жигарева. — Решением Политбюро и Ставки Верховного Главнокомандования вы назначены командующим ВВС Южного фронта.
…Напутствий, которые затем были высказаны, Вершинин не запомнил. Соколов-Соколенок жал руку, желал ни пуха ни пера… Теперь, когда кончилось томительное ожидание, напряжение спало, Вершинин остановил взгляд на стоявшем рядом небольшом чемодане, который прихватил с собой в Москву. Вспомнил, как собирала его в дорогу жена, Валентина Александровна, как волновалась, предполагая, что всякое может случиться. По ее мнению, основания для такого рода предположений имелись:
— Однажды тебя вызывали в Москву… Не забыл, наверное?
То, что она имела в виду, Вершинин, конечно же, помнил. Произошла эта история в последний предвоенный год. Пришел приказ, гласивший о том, чтобы к перелету в Москву была подготовлена большая группа самолетов для участия в предстоящих авиационных учениях.
В назначенный для перелета день погода позволяла выпустить экипажи в воздух. Начальник метеослужбы дал сводку, из которой следовало, что на маршруте ухудшения условий не ожидается. Полковник Вершинин, в то время помощник по летной подготовке начальника высших авиационных курсов усовершенствования, дал «добро» на взлет. Летчиков предупредил: при ухудшении погоды и понижении высоты облачности до 800 метров не лезть на рожон, вернуться на свой аэродром.
