Виталий Никольский - Аквариум-2
Много времени отнимали всевозможные приемы: коктейли, ленчи, обеды у шведских официальных лиц и аккредитованных в Стокгольме посольствах, пропускать которые было нежелательно: они представляли прекрасную возможность для встреч с интересующими нас людьми и получения в процессе заранее намеченной беседы с ними соответствующей информации. Об объеме этой на первый взгляд необременительной работы можно судить хотя бы потому, что в зимнее время количество таких мероприятий достигало два, а то и три десятка в месяц. Обычно они, за исключением ленчей, проводились после работы с 18 до 21 часа. Но к ним, при желании получить полезную отдачу, нужно было серьезно готовиться, вплоть до изучения соответствующей лексики, продумывания вопросов и так далее. При посещении таких раутов с определенной оперативной целью наши офицеры всегда испытывали большую нервную нагрузку.
Ленчи, ужины, обеды требовали составления специального календаря, чтобы, упаси Бог, не забыть, кто, когда и с кем должен быть принят и на каком уровне: официальном с флагами, товарищеском с обильной выпивкой, с подарками или без оных. Требовалась представительская точность. Если на коктейль можно было прийти когда угодно, то на обед или ленч требовалось прибыть ровно в указанное время — не раньше и не позже. Отклонения допускались лишь в 5–7 минут.
Значительную часть рабочего времени занимало составление различных отчетных и информационных материалов, ответы на срочные телеграфные запросы, зачастую по проблемам, уже ранее освещавшимся в соответствующих донесениях. Так было, например, с вопросами относительно гражданской обороны Швеции, подробно освещенными нами в 1961 году по материалам учений в Стокгольме и повторно запрошенными у нас же в 1962 году. Сложность в повторных ответах состояла в том, что архивов мы не имели, большинство сведений приходилось сохранять в памяти, а она иногда могла и подвести.
Приходилось отвечать по ряду вопросов и шведским официальным лицам и отдельным гражданам, интересующимся военной историей России и СССР, развитием космической техники, советскими военачальниками, военной литературой. Учитывая высокий уровень военной и смежной с нею гражданской техники в Швеции, приходилось внимательно изучать международные технические выставки, организуемые весьма часто в Стокгольме. Эта работа иногда проводилась совместно с инженерами торгпредства, так как наших знаний в ряде случаев явно не хватало.
Отводилось время и на приемы визитов убывающих и прибывающих зарубежных коллег. Запомнилось своеобразное представление вновь прибывшего военного атташе ОАР бригадного генерала Гамаль Сейф Насера в начале 1963 года.
В наше посольство вошел молодой, лет тридцати, генерал, который с серьезной миной на хорошем русском языке доложил:
— Товарищ генерал! Военный атташе ОАР Гамаль Сейф Насер прибыл в ваше распоряжение.
Понимая шутку, я заметил, что рад встретить в Стокгольме земляка, да еще из ОАР. Оказалось, этот араб почти два года учился в нашей Военно-воздушной академии в Монино. На мой вопрос, не является ли он родственником президенту, Насер отвечал:
— Почти нет, очень дальним.
Про себя я оценил его скромность, но мне стало понятно, почему он сумел проявить свои воинские таланты, прожив всего десятка три лет. Полагая, что о таком человеке в Центре должны быть подробные данные, я запросил на Насера характеристику за время его обучения в СССР. Каково же было наше удивление, когда через месяц мы получили лаконичное сообщение: «Насер нам неизвестен».
Как плохо знаем мы наших друзей. Может быть, поэтому они часто становятся нашими врагами?
Все проезжающие через Швецию военнослужащие армий социалистических стран считали обычно своим долгом нанести визит советскому военному атташе, и по заведенному у нас неписаному правилу их нужно было встречать хотя и скромно, но с возлиянием.
В порядке изучения страны и ее инфраструктуры всему оперативному составу аппарата военного атташе приходилось много путешествовать, совершая иногда многодневное экскурсии. Понятно, что местная контрразведка отлично знала, чем вызывалась такая «охота к перемене мест», но тем не менее каждый выезд нужно было как-то легендировать: посещение архитектурных памятников в Гетеборге и Мальмё, ознакомление со старейшим в Европе Упсальским университетом, присутствие на зимних спортивных соревнованиях в Кируне, изучение выставки «Все для моря» в Гельсингборге и так далее, и тому подобное. К каждому вояжу приходилось тщательно готовиться и составлять подробный план заездов по маршруту с тем, чтобы не открывать давно известное и не пропустить новое. При этом нужно было всегда иметь в виду, что шведская служба контршпионажа безотрывно следила за всеми нашими перемещениями.
Шведы разрешали свободное передвижение во многих районах, за исключением запретных, лежащих в основном на севере и северо-востоке страны, где у них имелись укрепленные зоны.
Существует анекдот, будто бы Бисмарк смеялся два раза в жизни: когда умерла его теща и при докладе о шведской крепости не то Крипсхольм, не то Шипсхольм. Шведы, очевидно, не хотят, чтобы над их другими укреплениями смеялся еще кто-либо, и не пускают на север иностранцев вообще и нас в особенности.
В многочисленных поездках, кроме состояния инфраструктуры, удалось заметить ряд любопытных обстоятельств, о которых считаю нужным рассказать читателям.
Бросается в глаза, что у шведов сильно развито чувство собственного достоинства, что у них отсутствует низкопоклонство перед заграничным и что они стремятся видеть во всем шведском образец совершенства, будь то внешняя политика или уровень жизни, государственное устройство или техника.
Жители этой страны, можно сказать, поголовно считают: шведское все должно быть самым лучшим. Надо сказать, что гостеприимство шведа не граничит с самопожертвованием. В любом виде обслуживания он попытается сохранить принцип наибольшего благоприятствования для своего гражданина. Ну скажем, при пользовании гостиницами или ресторанами. Во время официальных церемоний опоздавший иностранец, даже если он дипломат, будет довольствоваться тем местом, которое останется не занятым шведами.
И еще в поездках по стране я и мои сотрудники убедились, что этот маленький народ, на который никто не собирается нападать, во всем упорно готовится к обороне. Свидетельством того являются полевые аэродромы для реактивной авиации. Распаханные под пшеницу, они в любой момент могут покрыться стальными сборными полосами для взлета и посадки. Широкая сеть радиорелейных линий, значительно превосходящих потребности мирного времени, подземные склады, убежища, командные пункты — все это предусмотрено на случай войны для развертывания армии, защиты населения и сохранения материальных ценностей.
