Макс Ронге - Разведка и контрразведка
В апреле 1918 г. на одном только итальянском фронте работало в качестве переводчиков 220 офицеров и 1 000 солдат. Были организованы специальные курсы военных переводчиков и сформированы группы переводчиков из соответствующих лиц. Само собою разумеется, они должны были быть политически вполне благонадежными, так как в противном случае они могли бы принести много вреда при выполнении деликатных поручений. Подбор кадра переводчиков оказался неудачным лишь в единичных случаях. Так, осенью 1917 г. два переводчика унтер-офицера, чехи, дезертировали к русским со станции подслушивания телефонных переговоров и сообщили русским о нашей организации службы подслушивания.
Все же я считал необходимым объединить подготовку и учет переводчиков вводном центре. В мае 1918 г., по моему распоряжению, в Вене была организована постоянная школа военных переводчиков.
Для облегчения агентурной разведки после окончания войны мною было намечено издание пособий для агентов по определенным районам сопредельных стран — своего рода путеводителей для агентуры. В качестве образца такого путеводителя могло служить руководство по русской Польше, весьма удачно составленное подполк. Зденко Гофрихтер. Исход войны нарушил эти планы.
В середине 1917 г. низовые разведывательные органы были усилены назначением одного офицера в каждый батальон специально для руководства разведкой и наблюдением за противником. При смене частей несколько наблюдателей унтер-офицеров и солдат оставались на прежнем участке, чтобы ознакомить вновь прибывшие части с условиями наблюдения. В дополнение к этому в конце года были созданы пехотные наблюдательные группы: по четыре группы в каждой пехотной дивизии, три Группы в кавалерийской дивизии и одна группа в корпусе. Они были снабжены стереотрубами и телефонами и [184] должны были, независимо от артиллерийского наблюдения, следить за полем боя и немедленно сообщать высшему начальству о важных замеченных переменах. Им оказывали в этом помощь сигнальщики, малые радиостанции, станция телеграфа через землю, почтовые голуби, бегуны и собаки связи.
Таким образом, к последнему году войны разведывательная служба получила такой размах, о котором в начале войны нельзя было и мечтать. Общее представление дает организационная схема разведывательной службы к весне 1918 г (стр. 185).
К этому времени личный состав разведывательного бюро главной квартиры состоял из 50 сотрудников; разведуправление генштаба — из 100 сотрудников. Кроме того, в отделе паспортов было 20 ив школе военных переводчиков — 10 офицеров. Я давал решительный отпор стремлениям заменить на разведывательной службе мужчин женщинами. Лишь летом 1918 г. я сделал одно исключение для паспортного отдела, приняв на службу квалифицированную, серьезную, исключительно работоспособную сотрудницу.
В начале апреля 1917 г. император Карл выразил желание освободить всех интернированных уроженцев царства польского и австрийских подданных. Разумеется, это было исполнено, но все мы были убеждены, что от этих опасных лиц не следует ожидать благодарности. Над ними, следовательно, нужно было установить полицейский надзор, между тем как служба охраны и так была перетружена.
Стремление императора Карла к скорейшему заключению мира еще усилились после крайне пессимистического доклада министра иностранных дел 12 апреля 1917 г. Этот доклад стал известен также и Антанте, что во всяком случае не способствовало ослаблению воинственности ее политических руководителей.
Спустя месяц, мне пришлось докладывать графу Чернину об одном весьма неприятном деле. В октябре 1914 г., когда он был посланником в Бухаресте, у него, из автомобиля был похищен портфель, в котором, среди прочих документов, был дипломатический шифр. Портфель вместе с содержимым ему возвратили, и император Франц-Иосиф отказался принять его заявление об отставке. Однако после взятия Бухареста, на чердаке виллы премьер-министра Братиану было найдено большое количество фотоснимков с докладов австро-венгерского посольства и наш дипломатический шифр, т. е. как раз те документы, которые находились в портфеле графа Чернина. [185]
Таким образом, министерству иностранных дел, которое постоянно указывало военным органам на необходимость сохранения тайны шифров, пришлось предъявить три фотоснимка, показывавшие, что румыны, начиная с осени 1914 года, могли дешифровать переписку нашего посольства. После этого не приходилось удивляться и тому, что и докладная записка от 12 апреля стала известна за границей.
Созыв австрийского парламента 30 мая 1917 года отразился на разведывательном бюро в виде наплыва ходатайств о выдаче пропусков депутатам на въезд в зону действующей армии.
В вязи с обострением национального вопроса значительно усложнились задачи контрразведывательной службы. Повсюду получили перевес радикальные группы национальных партий; стерлась грань между планами государственного устройства и намерениями разрушить монархию.
В конце апреля 1917 года конференция чехов и словаков в Киеве постановила создать независимое чехословацкое государство и выпустила призыв — вступать в чехословацкую армию. Из 332 делегатов конгресса свыше трети были военнопленные, отпущенные из лагерей. В условиях не прекращавшейся скрытной связи австрийских чехов с заграницей это не осталось без влияния на настроения первых. Конспиративная переписка направлялась по новым путям, о которых мы лишь догадывались, но не могли их обнаружить.
Поляки тоже не отставали. Они требовали объединения всей Польши, т.е. и германской части и Галиции, но против этого возражали русины, требовавшие автономии восточной Галиции и Буковины. Словенцы выступали за объединение всех южных славян в рамках монархии.
Как тяжело было защищать государство в этих условиях от разрушительных элементов! Депутаты парламента стремились при всяком удобном случае вмешиваться в деятельность контрразведки. Даже более строго отношение к «политически неблагонадежным» военнослужащим послужило предметом запроса в парламенте. При этом указывали на якобы существующие особые отличительные знаки для этих лиц. Быть может, они смешивали их с бывшими шпионами, которые действительно должны были носить в некоторых концентрационных лагерях на рукавах яркие повязки. [186]
Все стрелы прежде всего были направлены против управления военной охраны — этой опоры контрразведки. Хотя работа этого органа была очень успешной, он вызывал ненависть к себе со стороны тех организаций, которые из-за него лишились ожидавшихся прибылей или получили от него по рукам за вредную болтливость. В начале августа 1917 г, травля в парламенте привела к увольнению маршала фон Шлейер, а 9 сентября управление было расформировано и вместо него создана «междуведомственная комиссия при военном министерстве» во главе с ген. Шмидт фон Георгенэг и нач. отдела Свобода. К счастью, перемена вывески не отразилась на сущности дела.
