KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Вернер Мазер - Адольф Гитлер. Легенда. Миф. Действительность

Вернер Мазер - Адольф Гитлер. Легенда. Миф. Действительность

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Вернер Мазер, "Адольф Гитлер. Легенда. Миф. Действительность" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

«1) Проводившаяся преимущественно баварцами колонизация Австрии,

2) завоевание и освоение областей восточнее Эльбы и

3) организованное Гогенцоллернами бранденбургско-прусское государство как образец и центр кристаллизации новогорейха».

Не подлежит сомнению и не нуждается в дальнейших доказательствах, что подобное толкование искажает историческую правду. Невозможно доказать, однако очень вероятно, что причиной формирования взгляда Гитлера на «арийцев» как якобы единственных носителей культуры и на немецкую кровь как фактор положительного влияния на культуру и историю были его крайне недостаточные познания в истории в то время. Однако совершенно уверенно можно сказать, что, вернувшись с первой мировой войны, он по-прежнему отстаивал те же приобретенные еще в Линце и Вене пангерманистские мысли о немецком мировом господстве, которые открыто высказывал не только кайзер Вильгельм II, но и ведущие политики типа Тирпица и рейхсканцлера Бетмана Хольвега. Таким образом, вполне логичным является то, что он считал восстановление Германии в границах 1914 г. абсолютно недостаточным и бессмысленным делом. «В отличие от многих представителей того времени, — пишет он в "Майн кампф", — мы вновь высказались за высшую цель любой внешней политики — привести территорию в соответствие с численностью населения».

После провала в ноябре 1923 г. в Мюнхене попытки Гитлера в результате «национальной революции» встать во главе нового правительства и «начать творить историю» и после посетивших его первых сомнений в своей непогрешимости он в состоянии тяжелой депрессии был помещен в тюрьму города Ландсберг-на-Лехе, где после пересмотра своих прежних представлений о будущем рейха пришел к убеждению, что их надо подвергнуть некоторой ревизии, в особенности по отношению к Бисмарку, колониям и эмиграции. Свою концепцию немецкой внешней политики, которую он разработал еще до 1923 г. в Линце, Вене и Мюнхене на основе истории внешней политики и сопоставления центров власти в Европе, он сохранил в неприкосновенности. Он размышлял о возможности заключения союзов с Италией и Англией, считал Францию врагом Германии, которого можно устранить дипломатическим путем через блоковую политику, а в случае необходимости и путем войны, и делал ставку на Россию как на территорию, которая после оккупации может обеспечить будущее Германского рейха. То, что он свои политические цели строил не на фактах современности, а вывел из истории, предвзято истолковал с мировоззренческих позиций и в принципе уже в 1920 г. окончательно сформулировал, доказывает его характеризовавшаяся грубыми оскорблениями, искажениями и подтасовками критика немецкой внешней политики послевоенного времени, в которой он, по его словам, не находил никакой явной и понятной генеральной линии. В результате изучения истории в период жизни в Австрии и Мюнхене до конца 1923 г. и возникшей впоследствии мессианской потребности исправить ошибки, которые правящие круги, по его мнению, совершили на протяжении истории, его внешнеполитические воззрения проистекали из оценки союзов между Германией, Австро-Венгрией, Италией и Россией и роли Англии и Франции до 1914 г. Он реконструировал историю на основе Двойственного и Тройственного союзов, Союза трех императоров, Договора перестраховки между Германией и Россией и Восточного тройственного союза и пересмотрел по собственному усмотрению исторические решения. После 1918 г. он не приложил ни малейшего труда, чтобы хоть в какой-то степени справедливо оценить внешнеполитические успехи республиканского правительства. Так, например, он в искаженном виде представлял Версальский мирный договор, результаты конференций в Спа (5 — 16 июня 1920) и Генуе (с 10 апреля по 19 мая 1922), договоры, заключенные в Рапалло (16 апреля 1922) и Локарно (1 декабря 1925), обзывал социал-демократов евреями и обвинял их в том, что они проводят антигерманскую политику, «добровольно отдают себя в рабство, надеясь на милость победителя», и только вредят немецкому народу. Чтобы особенно ярко охарактеризовать упадок, наступивший, по его мнению, по вине «евреев», он вспоминал период времени с 1806 по 1813 г. в Пруссии, «которого хватило, чтобы наполнить сломленную Пруссию готовностью к возобновлению борьбы». Он противопоставлял его нынешнему времени, когда спустя семь лет после ноября 1918 г. был подписан договор в Локарно, решения которого он оценивал крайне негативно как «меры по подавлению и порабощению», хотя они предусматривали заключение Пакта безопасности, Рейнского и Западного пактов между Германией, Бельгией, Францией, Великобританией и Италией, гарантировали нерушимость границ между Германией, Бельгией и Францией, обеспечивали соглашения о третейских процедурах между Германией и Бельгией, с одной стороны, и между рейхом и Францией, с другой стороны, а также договор об арбитраже между Германией и Польшей и между Германией и Чехословакией и содержали согласие союзников на освобождение Кельнской области.

Размышления Гитлера в 1924 г. о том, как «сложится жизнь немецкой нации в ближайшем будущем и как придать этому развитию… необходимые основы и гарантии… в рамках общеевропейского соотношения сил», неизбежно исходили из представлений, сложившихся у него в ходе изучения истории Австрии и Германии. Уже до 1913 г., как он утверждал в 1924 г., он «лучше знал австрийское государство, чем официальная дипломатия, которая слепо… шла навстречу погибели». То, что образ Австрии сложился у него в то время в общих чертах раз и навсегда, доказывают его собственные слова, написанные им еще до начала политической карьеры без всяких партийно-политических намерений. «Если бы в Германии немного лучше учили историю и занимались психологией народа, — критиковал он кайзеровскую политику союзов, уже десять лет как уехав из Австрии, — то невозможно было бы поверить хоть на час, что Квиринальский дворец и венский Хофбург когда-нибудь будут стоять в одном боевом строю. Италия скорее превратится в вулкан, прежде чем ее правительство осмелится послать воевать хоть одного итальянца за ненавистное габсбургское государство… Для итальянцев тогда существовали… только две возможности жизни бок о бок с Австрией: или союз, или война. Выбрав первое, можно было спокойно готовиться ко второму. Особенно по мере того, как отношения Австрии с Россией все больше склонялись к военному противостоянию, немецкая блоковая политика становилась такой же бессмысленной, как и опасной». Его представления об истории взаимоотношений между Австрией и Германией, с одной стороны, и Италией и Россией, с другой стороны, ясно доказывают, что многие детали и взаимосвязи в сложившемся у него образе не совпадают с фактами. Так, в 1928 г. он утверждал, что «двухсторонний союз с Австрией… привел к вражде с Россией» и заявлял, кроме того, что «эта вражда с Россией… была причиной того, что марксизм хотя и не овладел германской внешней политикой, но использовал все средства, чтобы сделать невозможной другую реальность». В действительности же союз между Германским рейхом и Австро-Венгрией был заключен в качестве гарантии от русского нападения или от нападения, поддерживаемого Россией, не до возникновения «вражды» с ней, а вследствие ухудшений германо-российских отношений в 1879 г. после Берлинского конгресса. Гитлеровскому истолкованию истории противоречит и тот факт, что преобразование в 1882 г. двойственного договора в тройственный путем привлечения к нему Италии не отдалило Россию от этих держав, а, наоборот, приблизило к ним. Более чем спорным является утверждение относительно марксистов, так как социал-демократы в 1881 и в 1884 гг. после принятия закона о социалистах, который начиная с 1890 г. больше не продлевался, имели в рейхстаге всего 24 места из 400. Договор перестраховки, который Бисмарк в 1887 г. заключил с Россией в виде «замены» Союза трех императоров, который не был продлен вследствие роста напряженности между Австро-Венгрией и Россией, Гитлер оценил как ловкий ход рейхсканцлера, направленный на освобождение Германии от союзнических обязательств по отношению к Австро-Венгрии в случае войны между Россией и Австрией. В действительности же этот договор предусматривал нейтралитет сторон на случай войны против третьей страны и его отмену на тот случай, если Германия нападет на Францию или Россия на Австрию. Гитлер яростно обвинял Габсбургов в «подавлении итальянской свободы и независимости на протяжении веков», хотя речь об этом могла идти только начиная с 1820 г., после ввода австрийских войск в Риети (1821), Пьемонт, Болонью и Парму (1831). Как и миллионы националистически настроенных венгров и большинство из 8 миллионов немецкоязычных австрийцев, противостоявших 42 миллионам ненемецкого населения, он всю жизнь был убежден, что Габсбурги, особенно Франц Фердинанд, проявляют неравноправное отношение к 13 народностям двойной монархии и предвзято относятся к немцам, что не соответствовало действительности. Начиная с 1920 г. Гитлер упорно выступает за заключение германо-итальянского союза, который он рассматривал как одну из важнейших задач германской внешней политики. Поначалу Муссолини не играл в этом никакой роли. После предпринятого Муссолини «марша на Рим», который имел особое значение и для карьеры «фюрера» и после которого сторонники Гитлера уже 3 ноября 1922 г. приветствовали его как «немецкого Муссолини», он начал обвинять евреев и марксистов в том, что они из всех диктатур обрушились только на Италию. Однако это было всего лишь пропагандистской поддержкой режима Муссолини, который с 1922 г. начал претворять в жизнь в Италии то, что Гитлер считал политическим решением для Германии. Выбор Муссолини в качестве союзника стал следствием, но не предпосылкой развития политических событий в Италии, которое Гитлер вынужден был поддержать. Гитлер видел в лидере фашистов наиболее оптимальную фигуру в Риме, хотя тот постоянно его разочаровывал после заключения 22 мая 1939 г. германо-итальянского пакта о дружбе и взаимном сотрудничестве («стального пакта»), который способствовал претворению в жизнь мечты Гитлера. Гитлер держался за свою слишком рано сформулированную внешнеполитическую концепцию вплоть до 1945 г., даже в те времена, когда союз с Италией становился тяжкой ношей: так, например, Муссолини заявил в 1939 г. о сохранении нейтралитета, его активное вмешательство в войну 17 июня 1940 г. и «французская кампания» завершились постыдным провалом, в ноябре 1942 г. в Сталинграде советские войска прорвали фронт на участке итальянцев и румын и окружили 6-ю армию, а в 1943 г. правительство Бадольо объявило «третьему рейху» войну. Это упрямство подтверждает, что он ставил свои взгляды, сформированные еще до первой мировой войны, выше реальности. В том, что союз не оправдал его надежд, он сознался лишь в начале 1945 г., когда уже никто в этом не сомневался. «Союз с Италией, — сказал он в феврале, обвиняя Муссолини в поражении, — очевидно, больше помог нашим врагам, чем нам. В то время как я направлялся в Монтуар, Муссолини воспользовался моим отсутствием, чтобы начать неудачную военную кампанию против Греции. Мы против воли были вынуждены с помощью оружия вмешаться в события на Балканах, что повлекло за собой роковую задержку нападения на Россию. Если бы мы ввели войска в Россию до 11 мая, все было бы по-другому».

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*