Рюрик Скьёльдунг - Губарев Олег Львович
Можно предположить, что Рюрик, благосклонно принявший византийского архиерея, был им помазан на царство с присвоением титула василевса, но это, как и самоличное присвоение себе титула великого князя, являвшегося выборной прерогативой среди племен славян-ободритов, вызвало неприятие среди ильменских насельников. В 875 году Рюрик преподнес царские подарки Карлу Лысому к его императорскому коронованию. Анналы Фульды косвенно фиксируют Рюрика в этом году во Фризии. В этом же году Карл Лысый получает титул императора, и анналы Фульды гласят, что Карл Лысый, сделавшись императором, перенял одежду и корону греческих императоров. На одной из миниатюр IX века его корона состоит из повязки (стеммы), украшенной камнями, к которой прикреплена дуга, также украшенная камнями и листьями. Помимо этих даров в руках Карла Лысого в этом же году оказалась одна из едва ли не главных ценностей христианской Византии — легендарная риза или плат Божьей Матери, которую он назвал Camissia и передал в церковь Шартра графства Мэн на хранение в 875 году. От кого, как не от Рюрика-Рорика, он мог получить столь необычное подношение? Именно этот подарок позволил Рюрику стать великим князем в «Вагирской марке». Фактически одновременно с Карлом Лысым Рюрик стал «императором» Руси и балтийских славян-ободритов. Таким образом, в один год в двух разнополярных государствах два правителя, став императорами, переняли греческие титулы и инсигнии власти. Было бы упрощением считать это проявлением амбиций личности. Скорее это был вызов третьей, Византийской империи и логическим продолжением дела Карла Великого в строительстве «града божьего» с единым европейским центром. Однако для обоих это императорство было не долгим. Симптоматично, что главным хранителем ризы, то есть графом Шартра, император назначил брата Рюрика по оружию — викинга Гастингса.
«Умер Рюрик и передал княжение свое Олегу — родичу своему, отдав ему на руки сына Игоря, ибо был тот еще очень мал».
В рукописном отделе Российской национальной библиотеки Санкт-Петербурга имеется хронограф в составе собрания рукописей Ф. Толстого (Индекс: Q IV 88. Л. 766 об., 767 об.). В него вшита тетрадь, выполненная скорописью, под заголовком «Государство Рюриково», в которой сообщается следующее: «Ходиа князь Рюрик с племенником своим Олгом воевати лопи и корелу. Воевода же у Рюрика Валлт и повоеваста и дань возложиста <…>. Лето <879 г.> умре Рерик в кореле в воине <…> княжив лет 17». Одним из первых эту летопись использовал частный издатель Н. И. Новиков в своей «Подробнейшей истории государей российских». Он не сослался на первоисточник и никак не прокомментировал этот материал. Историк второй половины XIX века К. Н. Бестужев-Рюмин остановился на этом событии, подчеркивая, что «невероятного тут ничего нет». Недоверие вызывало лишь имя Валлта (Валит), хотя в переводе с карельского оно означало «избранный» и было нарицательным. Так называли в Кореле старейшин погостов. Первое упоминание Корелы как территориального образования мы читаем в бересте № 590 от 1066 года из Нутного раскопа, где написано, что «Литва встала на Корелу». Само же летописное упоминание о Кореле имеется в Новгородской первой летописи от 1143 года.
Важно отметить, что это не единственное сообщение о смерти Рюрика в Северном Приладожье. Одна из летописей, написанных скорописью XVII столетия, имеет заглавие «Летописец о больших княжениях и о битвах, како же побеждали князь князя и колько который князь княжил на своем княжении». В ней говорится, будто Рюрик с Олегом воевали Лопь и Корелу и что в 879 году Рюрик умер в Кореле. О смерти Рюрика в походе говорится и в рукописи под № 249 (лист 11) из рукописного фонда Ростовского музея.
Во Владимирском летописце сообщено, что «умре Рюрик на поле в лето 6387». Тверской летописный свод уточняет, что Рюрик, умер «в Новгороде, княжив лет 17». Составитель же Мазуринского летописца уточняет возраст усопшего Рюрика: «И поживе Рюрик в Новеграде, княжет 17 лет, всех же лет жив 87 и умре».
Из отечественных этнографических материалов о Рюрике интересна работа «Сказания Великого Новгорода» ростовского старосты А. Я. Артынова, в которой есть лирическая новелла «Рюрик, князь Варяжский и Новгородский». В 1842 году староста обнаружил вотчинный архив графьев Мусиных-Пушкиных объемом 500 листов в виде сборника из 120 повестей в кладовой палатке под колокольней Николаевской церкви села Угодичи. В послевоенное время житель деревни Подгорье Новгородской области П. Быстров, будучи еще подростком, нашел в тайнике под полами старой церкви в селе Некрасово церковную книгу. По словам Быстрова и свидетельству очевидцев, она была написана двумя столбцами, из которых только один был доступен пониманию и чтению. В послевоенное время в деревне это была единственная книга, и взрослые ее обычно читали детям. Книга была утрачена в середине 80-х годов ХХ столетия. В ней описывалась история Новгородского края и содержалось предание о гибели Рюрика и упокоении в Шум-горе: «Была битва поздней осенью, на северном берегу Луги. Рюрик был тяжело ранен и погиб. Холодно было, земля смерзла, тело его засыпали камнями. Остались 12 человек с ним. Весной тело Рюрика перенесли через реку в местечке Каменья с огнями на южный берег р. Луги, где похоронили в большом кургане. Похоронили с конем и позолоченным седлом. Вместе с ним похоронили этих 12 человек головами по кругу. На тот момент Рюрик оставался один. Дядя прислал на похороны Рюрика гроб, саблю, шлем и щит».
Анализ франкских хроник, древнерусских источников и археологических данных о структуре полиэтнического поселения на Рюриковом городище подтверждает тождество Рорика Фрисландского и Рюрика Новгородского. Вероятно, Рюриком было принято предложение возглавить протогосударственное образование — союз ряда восточнославянских и финно-угорских этносов, проживавших в верховьях рек балто-волжско-черноморской водной системы.
Судя по некоторым правовым аналогам, при таком приглашении воина с дружиной оговаривалось вождество, то есть подкрепляемое присутствием личной дружины право на пожизненное владение отдельными территориями без наследования, дарения и участия владений в обороте. Характерно, что Рюрик не приглашался на должность великого князя, эту титулатуру летописи по отношению к нему не употребляют — в контексте исторических реалий IX века такой титул выглядел бы явным анахронизмом. Возможно, неслучайно летописи берут начало генеалогии князей лишь с Игоря Старого и имя Рюрика как княжеское используется в генеалогическом древе его потомков только с середины веков, когда исторические нюансы уже стерты временем. Не исключено, что только к этому времени стал зарождаться институт княжения с вертикальной властью, хотя, судя по реалиям времен Ярослава Мудрого, еще весьма ограниченной.
По традиционному праву решение о приглашении вождя и верховного арбитра «из-за моря» могли принимать только народные собрания соответствующих восточнославянских и финно-угорских этносов. Целью приглашения было создание единого правового поля, проведение судебной реформы как справедливого механизма управления гражданскими и экономическими отношениями в сложном полиэтническом союзе и многоконфессиональном сообществе восточноевропейского Севера IX столетия. Естественно, вся эта процедура согласовывалась с неписаными правовыми нормами традиционных архаических обществ. На втором плане (для приглашавших Рюрика этносов, но не для него) были функции защиты региональной экономики с поддержкой на европейском и азиатском рынках. С этими функциями Рюрик справился вполне успешно.
