Борис Соколов - Три любви Михаила Булгакова
Ал. Ал. побледнел. У меня буквально ноги задрожали. Я села, чтобы не упасть.
– Да, конечно, я понимаю, – спокойно отвечал А.А. – Но должен Вам сказать, что мы живем в такое время, когда вся земля принадлежит крестьянам. Вот если они мне скажут, что согласны на это, то и я соглашусь! А ведь иначе, если я без их позволения, без участия самих хозяев да буду распоряжаться их достоянием – они придут ко мне да и спросят: ты что же это, Алексей Алексеевич, взятку с евреев взял? Нашу землю им отдать хлопочешь, а нас батраками к ним пристроить!
– Да кто же это посмеет? Кто же к Вам допустит их? Я не ожидал от Вас этого, ведь евреи сражались под Вашим начальством. Кровь свою проливали…
– Я и награждал тех, кто отличился, я не делал разницы между хорошим русским солдатом и хорошим еврейским солдатом.
– Мы это знаем, и народ еврейский высоко ценил Вас всегда, и вот почему я пришел к Вам. Ведь мы такие же русские…
– Прекрасно. Я стою за то, чтобы земля русская принадлежала земледельцу. Это у Вас там появился какой-то СССР, а для меня важна Россия. Россия для русских и для всех народов, искони ее населяющих. Те евреи, которые родились у нас и которые сражались за Россию, тем более если пострадали, должны быть наделены землею. Но ведь к нам приехало множество евреев со всего мира, из Америки, из Европы, в Одессу из Египта понаехали еврейские семьи, и нет квартир для них, и там и здесь выселяют русских из их жилищ, чтобы помещать приехавших евреев. Прогоняют со службы русских, чтобы эти самые места давать евреям… Это я слышу без конца. Равноправие одно, а засилье – совсем другое… Простите меня, я евреев никогда не обижал, ценил их ум, и энергию, и таланты, но в вопросе о земле я хотел бы знать мнение русских крестьян, и без этого решиться быть в Вашем О-ве никак не могу. Вы желаете добра своему народу, позвольте же и мне желать добра прежде всего русскому народу.
– Но ведь Советы так решили, а Советы состоят из русских людей… Это воля народа… Я никак не ожидал от Вас это слышать…
– Простите меня, но я не изменю своего решения. Я стар и довольно поработал. А то, что Вы мне предлагаете, – это опять-таки выступление, а это мне не по годам и чревато последствиями.
– Очень сожалею, очень сожалею, но Америка дала бы миллионы, если бы Ваше имя было с нами…
С чего начал, тем и кончил.
Я, провожая его в переднюю, говорила ему, что у меня много больших друзей всей жизни было среди евреев, память многих из них я чту глубоко, но что нас поссорила злая, несправедливая политика, нас поссорила вражда чужая, не наша личная, и это очень печально для всех одинаково. Но он меня не слушал, и последние его слова были произнесены очень раздражительным, злым голосом:
– Никак не ожидал… Полагаю, что это не злая воля, а только заблуждение… Но это очень печально…
У меня чуть не сорвалось с языка:
– А как назвать намеки на американские миллионы? Злой волей, взяткой или наглостью, переходящей все границы? – Но я смолчала и вернулась к бедному Алексею Алексеевичу, которого никак не хотят оставить в покое.
В этот вечер мы поделились своими впечатлениями от этого визита с нашими соседями по квартире – пролетариями. Они все, конечно, возмущены и негодуют. Иван говорит: «Да если Алексею Алексеевичу из Америки денег дадут, так пусть он лучше нам, безлошадным, лошадок купит. Большинство крестьян без лошадей, без коров. А то, накося, жидов благодетельствовать. Мало русской бедноты, что ли?»
Шкурный вопрос один свернет коммунистов совершенно ясно. И в этот вечер, как и всегда, А.А. говорил, что евреи так умны, многие, кажется, глубоко образованны, такие мыслители, что скромные заурядные люди совершенно ими сбиты с толку. Множество людей русских, боясь показаться недостаточно умными, делают вид, что читают их многотомные книги и длиннейшие газетные разглагольствования на политическую и религиозную тему. Нужно признать, что этот сильный, энергичный, талантливый народ силою наглого внушения, гипноза держит массу нашего народа в руках. Ведь народ без религии вымирает, гибнет, история это доказала. Евреи пережили пять цивилизаций: Ассирийскую, Египетскую, Византийскую, Римскую и Христианскую – и сильны своей спайкой до сих пор, потому что у них прежде всего религия. Это для христиан они атеисты, а втайне они все правоверные иудеи».
Приходится признать, что антисемитизм был весьма распространен среди русской интеллигенции, и супруги Брусиловы не были исключением. Во втором томе мемуаров, опубликованном через много десятилетий после смерти, генерал Брусилов прямо рассматривал русскую революцию как часть всемирного заговора, план которого изложен в «протоколах сионских мудрецов» (эту фальшивку он считал подлинным документом). Там он покаялся, что в мае 1920 года призвал русских офицеров вступать в Красную Армию для войны против Польши: «Если бы я знал, что большевики укрепятся, будут преследовать религию, объявив атеизм своей официальной религией не только на пустозвонных плакатах, как при Керенском, как я это думал в начале революции, – то, конечно, не стал бы мешать полякам, а, напротив, помог бы этому христианскому народу в чем только смог бы!
В то время я еще не понимал, что революции нашей, русской, уже нет; что не она нас прихлопнула окончательно. А нахлынуло совсем иное: всемирная антихристианская борьба, желающая уничтожить весь свет Христов во имя тьмы сатанинской. Совершенно для меня ясно, что не только многие большевики, но и множество евреев решительно не знают, в каком тупике очутились, на кого работают! Кто-то верно сказал, что большевики очутились в темной прихожей того большого антихристианского движения, которое ими руководит, и они сами не знают, кто дает им свои директивы (вспомним, как большевик Иван Бездомный в погоне за Воландом и его свитой оказывается в темной прихожей какой-то квартиры. – Б. С.). Не знаю и я, масоны это или сам сатана! Я только теперь вполне понял, как прав был Сергей Нилус, как глубоко и верно судил Шмаков, предупреждая нас об опасности (речь идет о писателях – популяризаторах «Протоколов сионских мудрецов». – Б. С.)… У меня были завязаны глаза, я долго считал русскую революцию народной, выражением недовольства масс против старого порядка, которым сам был недоволен и оскорблен. Теперь я прозрел… Это всемирная борьба белой и черной магии; вопрос, поставленный ребром, обо всей христианской культуре всего человечества!»
Интересно, что ксенофобия с тех пор не претерпела существенных изменений. Термин «понаехали», оказывается, употреблялся в Москве и в СССР еще в середине 20-х годов прошлого века. Надежда Владимировна в другой дневниковой записи, от 3 декабря 1925 года, также пишет: «На службе в одном учреждении надоело сидеть, и молодежь придумала: «Давайте устраивать на улицах демонстрации против Китая, идем гулять. «Долой косоглазых». И пойдет потеха». Весело. Вот вам и создавшееся революционное настроение. Народ очень косится на «косоглазых», на их университет (открытый в 1921 году при Наркомпросе Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ), готовивший кадры для восточных республик и областей СССР, а также, по линии Коминтерна, студентов из Китая и других стран Азии. – Б. С.), на их общежития на русские деньги в центре России.
