Роми Шнайдер - Я, Роми Шнайдер. Дневник
Начало июля 1976 года
Одна фраза, которую я говорю в роли Марго в фильме «Женщина в окне»:
«Я мечтаю о мужчине, который уходит всё дальше и дальше. Мне всегда восемь лет, и я всегда — со своей матерью в Вене. Моя мать говорит мне, что мой отец нас покинул, потому что любил других женщин. Комната женщин. И вдруг входишь ты, и улыбаешься мне, но мне по-прежнему восемь лет, а тебе — сорок...»
7 августа 1976 года
Развод? Я не смеюсь. Так называемые интимные сообщения я принимаю хладнокровно. Я привыкла к тому, что меня начиная с семнадцати лет упаковывают как товар и продают. Меня расхваливают так и сяк, будто это судьба Сорайи. Я полагаю, это — цена карьеры, которая началась в 15 лет, в том возрасте, когда не можешь себя защитить и не имеешь собственного мнения. C’est la vie, такова жизнь, кого это волнует? Дармоеды будут всегда. Ни следа от семейного кризиса, мы счастливы.
После отпуска я закончу съёмки «Женщины в окне» в Риме. После этого я играю маленькую роль у моего друга, режиссёра Клода Соте, в «Мадо».
1 сентября я начинаю в Берлине трёхмесячные съёмки у режиссёра Александара Петровича, фильм «Групповой портрет с дамой». Роль, которая мне близка душевно. К тому же действие происходит в то время, которое застало поколение моей матери — поколение, жизнь и поступки которого меня восхищают и трогают. При распределении ролей стало ясно, сколько в Германии отличных театральных актёров. Во Франции было бы труднее найти таких исполнителей для этого фильма.
В личной жизни у меня всё настолько хорошо, что мне уже почти безразлично, что о нас пишут. Наша совместная жизнь придаёт мне уверенности.
Я желаю второго ребёнка, несмотря на выкидыш в январе.
Берлин, 30 сентября 1976 года
Я как-то подумала, что меня вовсе не ранит, когда тут моего мужа выставляют как жиголо или дурня. Нужно однажды чётко объяснить, что Даниэль жёстко работает по своей профессии. Он телерепортёр на политические темы. Делал сюжеты из Бельгии и Анголы, а теперь снимает в Аргентине и Парагвае. Французское, бельгийское и швейцарское телевидение сразу покупали его репортажи.
Я уже десять лет не снималась в Германии. Материал, который мне предлагали в последние годы, был неприемлемым, он мне просто не нравился. Это было связано либо с моими старыми немецкими фильмами, либо с молодым немецким кино. Для этого кино я просто не создана. Если мне предлагают что-то вроде «Ложного движения» Вима Вендерса, я нахожу, что это никуда не годится. «Групповой портрет с дамой» — тут мне понравился роман, хотя мне поначалу было тяжело его читать. Для меня важнее всего сценарий, потом — режиссёр, потом — актёры. У Бёлля мне понравился материал. Потом я увидела, что Александар Петрович понимает образ Лени, её мысли. И тогда я согласилась. Я захотела играть эту Лени, быть ею так хорошо, как могу. Выбор ролей был для меня непростым, потому что это почти мужское кино. 70 процентов хороших ролей написаны для мужчин.
Эта Лени всегда рискует — тем, как она живёт, и как она чувствует, и как она любит. Только так она может выстоять. А что касается Роми Шнайдер — она выстояла несмотря на всё то, что делали с ней 15 лет подряд.
Во Франции я живу «нормальнее», чем здесь. Потому что меня иначе воспринимают и оставляют в покое. Во Франции никто мне не навязывается на улице. Или — очень редко. А здесь, я должна сказать прямо, уже в 15 лет для меня создали образ, который давно живёт сам по себе, и мне его с себя уже не стряхнуть. Но он ничего не имеет общего со мной, с личностью Роми Шнайдер.
Желания? Что касается карьеры — да. Я абсолютно европейская актриса. Но с удовольствием снялась бы в хорошем американском фильме.
Послевоенный мир Лени, который я совсем не могу ощутить в мои 38. Что-то я знаю от моей матери. И это сильно трогает меня. Она знает это время, и мне есть чему поучиться.
Нет смысла, чтобы Давид сейчас приехал ко мне: я же должна три месяца работать по двенадцать часов в день.
После роли Лени я делаю перерыв на год. Потом запланированы четыре фильма. История одной женщины, больной раком; её преследует человек со встроенной в голову камерой. Фильм будущего.
Затем идёт фильм Франсиса Жиро, с которым я делала «Адское трио», — «Банкирша», а потом у Клода Соте «Простая история».
Я надеюсь, что за три месяца съёмок мне удастся улучить момент, чтобы погулять по Берлину. Мне ещё ни разу не удавалось побродить по Ку’дамм.
Надеюсь, берлинцы всё ещё такие, какими я их знаю. Это всегда была публика, особенно приветливая ко мне. В этом городе я прожила больше двух лет.
Начало письма Генриху Бёллю о встрече в Кёльне
6 декабря 1976 года
Многоуважаемый господин Бёлль, я уже давно хотела сесть в поезд или в самолёт и смело поехать или полететь к Генриху Бёллю — я этого не делала из трусости или боязни Вас обеспокоить, помешать Вам.
Многоуважаемый господин Бёлль, писать Вам для меня очень трудно — но теперь я одна и нервно сгибаюсь, как складная табуретка, перед Генрихом Бёллем, который... если бы пришёл на распределение ролей, наверняка отказал бы мне в роли Лени... Знаете ли, мне ещё есть чему поучиться, сделать какие-то шаги и побороться за личную жизнь...
Многоуважаемый господин Бёлль, теперь я начинаю снова, и кроме «Многоуважаемый господин Бёлль» не знаю что сказать...
25 октября 1976 года
Я была на частном просмотре фильма «Битва за Берлин». Мне важно было наблюдать поведение людей во время бомбёжек — для моего фильма «Групповой портрет с дамой».
Декабрь 1976 года
За три года я снялась в десяти фильмах. Хотела оглушить себя работой. Но вот уже год как у меня снова есть личная жизнь. Я хотела бы прерваться хотя бы на год. Когда я работаю в отъезде, то разговариваю с Давидом по телефону каждый день.
9 декабря 1976 года
По сравнению с другими городами мира Берлин — чопорный и почти сухой. Но мне это не мешает. То, что выглядит серым и сухим, меня словно обнимает. И даже возбуждает. Мне здесь всегда нравилось.
30 декабря 1970 года
Я попытаюсь впредь меньше сниматься в кино. Профессия придавала смысл моему существованию. Но теперь, уже год, есть у меня и личная жизнь.
Конец 1976 года
Клод, я хотела бы, чтобы ты написал историю про женщин. Мне уже надоели эти бесконечные истории про парней.
Конец 1976 года
Я хочу перед камерой снова и снова быть другим человеком, постигать проблемы, конфликты, чувства и побуждения других женщин; более того — жить их жизнью. Это возможно только если вместе с конкретными характерами меняется и вся среда.
