Алевтина Рассказова - Корейская гейша. История Екатерины Бэйли
– Вот это да! Какие люди! – перекрикивая музыку, устремилась я к ней.
– Катя?! А ты что тут делаешь? – в той, «рабочей», жизни мы часто пересекались на всевозможных вечеринках, так что по имени друг друга запомнили.
– Я здесь с мужем, – кивнула головой в сторону Санни.
– Ты за Санни замуж вышла? Мой муж с ним работал, так что я его помню немного.
– Ага, в прошлом году… Мы уже три месяца здесь, – добавила я.
– Ясно. Знакомься, это Вероника, – она указала на миниатюрную брюнетку рядом с собой.
– Ой, а с тобой я, кажется, заочно знакома! – обратилась я к Веронике. – Похоже, что твой муж мне телефон твой давал.
– Так это ты?! Слушай, без обид, но я на тебя заранее злая, – со смехом заявила она.
– А что так? – опешила я.
– Да муж мой с тобой поговорил и теперь постоянно меня терроризирует: учи английский, учи английский! Вот, говорит, девочка так хорошо без акцента разговаривает – бери у нее уроки. Шутит, конечно, но как-то уж больно серьезно. Может, и правда – позанимаешься со мной?
– Это вряд ли. У меня для этого ни образования, ни специальных навыков нет. Не дай Бог я как-то не так тебя научу, потом переучиваться совсем сложно будет.
– Слушай, ну тогда приходи хоть просто так – в гости, – попросила она таким тоном, что я не смогла отказаться. К тому же Вероника мне с первого взгляда понравилась: энергичная, веселая и открытая девушка.
Так что я охотно согласилась:
– Хорошо. Давай в понедельник?
– Заметано. Я живу как раз там, где ты Джейка встретила.
Так я поняла, что мужа ее зовут Джейк.
В понедельник утром (я как раз собиралась пойти к Веронике, как обещала), спустя две недели после нашей поездки в Сеул, позвонил Санни и сообщил неприятную новость: из консульства пришло письмо, в котором они просят меня разъяснить причину смены имени и фамилии.
– А что же написать? – принялась я ломать голову над наиболее правдоподобным, но «безопасным» объяснением.
– Давай напишем, что в связи с оформлением новой визы, – предложил Санни.
Он подробно рассказал мне, что именно собирается написать в объяснении от моего имени, и я дала свое «добро».
Муж принялся за письмо, а я отправилась к Веронике.
– Привет, я так рада! – воскликнула она, увидев меня на пороге. – Кисуня, брысь отсюда! – шикнула она на полосатую кошку, которая в приступе любопытства отчаянно пыталась протиснуться мимо хозяйки на улицу.
– О, здорово! Я кошек обожаю! – обрадовалась я. – Как ее зовут?
– Киса, – ответила Вероника. – А меня можешь просто Ветой звать. Меня так с детства все называют.
– Хорошо, – согласилась я.
Я прошла в единственную комнату. На полу стоял компьютер, вокруг были разбросаны какие-то вещи…
– У нас тут бардак, не обращай внимания, – извинилась она. – Просто комнатка маленькая и ни один из шкафов не влезает.
Вета приготовила кофе, и мы устроились на полу вокруг маленького столика.
Вскоре выяснилось, что в России она окончила институт по специальности «преподаватель истории». В ней действительно чувствовалась образованность, тактичность и умение найти подход к любому человеку.
– Не поверишь, – продолжала она, – у меня мама с папой английский всю жизнь преподавали. Да и сестра неплохо язык знает. Я же – единственная в семье, кому он никак не дается! И как у тебя получилось так хорошо его выучить!? На курсы специальные ходила?
– Не, на курсы я ровно месяц отходила, больше не смогла. Дома сама занималась. Мне как раз он почему-то очень легко дается, хотя в нашей семье склонности к языкам ни у кого больше не наблюдается, – рассказывала я, прихлебывая кофе.
Как-то сразу и очень легко у нас завязался непринужденный разговор. Мы говорили обо всем подряд, и настолько интересно нам было друг с другом, что ушла я от Веты только спустя двенадцать часов.
Через пару дней базу закрыли для учений, и мы с моей новой подругой решили устроить девичник на двоих. Признаюсь честно, мы даже обрадовались этим учениям, так как очень хотели посидеть без мужчин и «по-русски»: с бутылкой, закуской и долгими разговорами по душам.
К тому же нам давно и со страшной силой хотелось холодца. Блюдо это для одной себя не приготовишь, а наши мужья наотрез отказывались есть «мясное желе». Вот мы и решили сварить холодец тогда, когда их поблизости не было.
– Прикинь, что я в Интернете нашла! – воскликнула Вета, когда я пришла к ней на «девичник».
– Что?
– Концерт Задорнова! Послушаем, когда все готово будет?
Мы закинули в кастрюлю с килограмм различного мяса, залили водой, посолили/поперчили и стали ждать.
Когда вода уже давно закипела, я неожиданно кое-что вспомнила и бросилась на кухню:
– Вета! Старые мы идиотки! Воды на холодец надо наливать ровно столько, чтобы она только мясо слегка покрывала! – крикнула я ей. – А мы сколько налили?!
Мясо к тому времени проварилось уже с полчаса, но мы все-таки слили лишнюю жидкость.
– Надеюсь, этим мы ничего не испортили, – Вета задумчиво почесала затылок. – Желатина-то нет, чтобы добавить для гарантированного загустевания бульона.
– Да ладно, не парься – ему все равно еще часа четыре кипеть, так что должно и без желатина все получиться, – заверила я, и мы оставили мясо в покое.
Тем временем Вета решила не дожидаться закуски и выставила на стол огромную бутылку «Бакарди».
– Прощай здоровье, – вздохнула я, оценив размеры емкости.
– Так тут литр, мы же столько не выпьем!
– Ну, не знаю, – помня о том, что мы – русские, засомневалась я.
К тому времени, когда холодец был готов, мы были уже весьма «навеселе», так что закуска пришлась очень кстати. Долгожданное наше блюдо не просто загустело, а превратилось в плотную массу, состоявшую почти сплошь из мяса.
– Ну вот, и бульона для желе почти не осталось. А ты боялась, что не застынет, – усмехнулась я, с трудом разрезая комок «нерушимой дружбы» свинины и курицы.
– Да ладно, все равно вкусно, – отмахнулась Вета, жадно набрасываясь на закуску.
Мы сидели, слушая Задорнова, покатываясь со смеху и поедая холодец. Мне давно уже не было так хорошо. Несмотря на то, что с американцами было весело ходить по барам и при этом, даже изрядно напившись, они не буянили, в отличие от наших соотечественников, мы скучали по более привычным для нас посиделкам, застольям и долгим разговорам «про жизнь».
– Ты Риту хорошо знаешь? – спросила я в какой-то момент.
Вета аж подавилась от неожиданности:
– Уж лучше бы ты про нее не напоминала. Очень хорошо знаю… Ты это, держись от нее подальше, – предупредила она.
– Что, так все плохо?
– Хуже. Сейчас как начну рассказывать, так часа на три.
