Полина Жеребцова - Дневник Жеребцовой Полины (часть вторая, Чечня, 1999-2002гг.)
Мы с мамой одни. Дома. Мама опять больна. Лежит и тихо стонет.
«Я»
6 января 2001 г
Я изнываю от скуки! Скорее бы в школу!
Вчера помогала грузиться бабушке Мансура.
Она вывозила оставшуюся часть личных вещей.
Кушать нечего. Дена нет. Сам он не придет. Скромный.
Верхние соседи вороватые и хитрые!
Лина «дружит» сразу с несколькими мужчинами во дворе. Тот хороший парень, что был внимателен к ней, перестал приходить в наш двор. Лина завидует мне. Моей молодости, внешности. Очень не любит. Зря! Лина! Зря! Приглядись! Я старуха внутри!
Судя по всему, я буду долго одинока. Очень долго.
Возможно, всегда.
Наверное, я не научусь притворяться и врать, как большинство людей.
Мне плохо! Ты не завидуй мне. Я ведь и так все время болею…
Будур
7 января 2001 г
Умер мой кот Ибрашка. Мир ему в верхних кошачьих мирах!!!
Будур
8 января 2001 г
Все, что было у нас в доме: не сильно заношенную одежду, остатки посуды, лучшие книги из домашней библиотеки, — я сегодня «задаром» продала! Купила маме лекарства. Буду опять делать ей уколы! Подсовывать таблетки! Денег вообще нет. Только на один день — на хлеб.
В семьях, где есть мужчины, они что-то мастерят или воруют.
Я не осуждаю никого, я понимаю — два года никакой работы нет.
Но что делать мне?
Я — школьница. Мне необходимо получить образование, мама болеет.
И сама я не в лучшей форме. Даже небольшая физическая нагрузка вызывает одышку. Как будто какая — то внешняя сила выбрасывает меня из жизни.
И, как приблудного зверя, подкармливают соседи. Это стыдно! Плохо!
Как страшно и горько! Не можем умереть… Жить тоже!
Была у Маши. У нее все в порядке! Она встречается с сельским парнем — чеченцем.
Он ей по душе! В помощи (занять мне денег) Маша отказала.
Лишних средств и у нее нет!
В школе у нас более 400 человек! Моя классная руководительница предложила собрать для меня по 1 рублю, чтобы людям не было тяжело. Директор школы разрешила.
Мне очень стыдно, но я согласилась. Две мои одноклассницы лично от себя дали мне по 100 рублей. Сами принесли к нам домой. Посмотрели, как жутко мы живем…
Я в шоке от их дружеского участия, чуть брезгливой жалости. Но я все же бесконечно благодарна этим девочкам. До слез. Получается, я — пятнадцатилетняя нищенка, просящая милостыню. Я принесла маме от одноклассников серого гладкошерстного кота. Страшный! Худой! Там, в доме, их было 6 штук! Мне, для больной мамы, отдали самого любимого! Мама, как увидела, заворчала:
— Что, хуже его не было?!
Но кот ей греет руки, пока я в школе, и «поет».
Я пообещала отнести кота назад, если не понравится…
Однако мама поцеловала его и заявила:
— Он такой же худой и несчастный, как мы! И такой же давно не мытый!
Так серый страшилка, кот Борзик, остался! «Борз» — Волк на чеченском языке.
Я пришла со школы, сделала маме укол, покормила ее рисом. В глазах у меня пляшут черные точки. Вижу плохо. Вышла погулять во двор.
Каталась на железных качелях. Это как — то успокаивает. Их из частного сектора притащили парни — соседи. Качаюсь и сплю.
Надо варить суп на масле на вечер и на утро. Потом — садиться за уроки.
Вместо уроков я сочинила стихи. Понятно, кому.
В нашей дружбе — зов орла таится!
Чистота и прочность горных скал!
Этой ночью пусть тебе приснится
Все, что ты навеки потерял!
Ни минуты не колеблясь в вере,
«Старшим братом» я тебя звала…
Почему не понял ты потери?
Той, что нас на муку обрекла.
О, мой брат! Ты бросил в сильном горе
Девочку, совсем одну — меня…
Неужели не страшишься скорых,
Вечных мук, вселенского огня?!
Царевна Фатима-Будур
11 февраля 2001 г
Ходила по талонам бабушки Мансура, получала хлеб.
Удивительно! Хлеб дают пенсионерам, а таким, как мы, — ничего!!!
Вчера мы всем двором помогали отъезду соседки — Андерсен.
Я увидела, как Лина и сплоченная компания, в которую входили чеченцы со второго этажа нашего подъезда и братья Борзовы, украли ее цветной телевизор.
Сообщники: шесть мужчин и одна женщина. Я велела вернуть!
Все стали мне врать, что это шутка! Потом что — то завернули в одеяло, передали в машину.
Сообщили хозяйке и мне:
— Это телевизор!
Позднее, я услышала, как они «ржали» во дворе.
Радовались, что обдурили меня и хозяйку вещей. В одеяле была тумба от кровати!
Внимание!
С этой минуты, мой дорогой Дневник, у меня враги в родном мне дворе.
Главное — не бояться!
Все эти люди долго шептались о том, что нас надо запугать и выгнать со двора. Либо убить…
Однако сегодня они явно стыдились. Лина опускала глаза, убегала.
Парни со второго этажа прислали свою маму с 20 рублями, «сахал», по — чеченски — «подаяние ради Аллаха», моей больной маме. До войны некоторые из этих людей обворовывали квартиры. В основном — «русские». Два раза нашим верхним соседом занималась милиция. Но мать выкупала его. Она много плакала, особенно из-за младшего сына. Находились заступники и друзья, работающие в РОВД.
Пожары войны пришли на помощь. Многие архивы были уничтожены.
Мама ругала меня за историю с телевизором:
— Исправить ты ничего не в силах. Зачем же лезть?!
Мне скоро — 16 лет! Кроме войны и массового воровства я ничего не видела! Очень обидно!
Стреляют в садах и на трассе.
И, словно аккомпанируя выстрелам, звучат из окон песни о войне, о героях — чеченцах.
Поет (по-русски) автор текстов и певец Тимур Муцураев.
У него гражданский надрыв, этим он немного похож на Высоцкого… Его стихи часто несовершенны. Но кто бы смог «совершенно» писать на чужом языке?!
Хрипловатый, по-горски гортанный голос завораживает.
Пытаюсь, в виде тренировки, подражать ему:
…Не страшись!
Страх влечет тебя во тьму!
Солнца луч не опасен никому.
Минарет, тонкий месяц и — звезда,
Что еще видел лучше ты, когда?
Ночь пришла.
Миллионы крупных звезд!
В небесах для тебя построен мост…
Вечный Рай!
Там зеленая трава…
Выбирай!
Жизнь дает тебе права!
Ну, как?
Эти слова на мелодию песни «Иерусалим» сочинила я сама, попытавшись поймать «вибрации» Тимура Муцураева.
