Андрей Загорцев - Отряд «Холуай». Из жизни моряков-разведчиков Тихоокеанского флота
Только он договорил, послышалась новая серия разрывов.
— Брейк, ты там точно имитацию заложил? А то ведь стебанутый на весь башенный отсек! Покрошишь еще пехов?
Я только хмыкнул. Все сработало, а остальное меня не волновало.
Дитер засветил фонарик, вынул карту.
— Понял, — ответил я, — где точка?..
Мне указали место проведения сеанса, и я начал считывать ориентиры, запоминать и прикидывать маршрут. К утру мы должны были быть на месте проведения обязательного сеанса. А, как сказал Дитер, успешные сеансы карман не тянут. Главное, не заблудиться в темноте. Хотя — что тут думать! Вот на карте — линия ЛЭП, а вооон — еле различимая при лунном свете опора на сопке. Попить чайку, закинуть в рот кусочек сахара и пошли-пошли, а иногда и побежали…
Вовремя уложились: вышли с запасом в три часа. Подъем на сопку оказался неожиданно легким: сквозь лес шла огромная просека, видно где-то неподалеку шла вырубка и спиленные стволы таскали отсюда тягачами. Шли словно по проспекту. Луна светила довольно прилично, ориентир прям как на ладони, и вскорости, к шести утра, я, тараня кусты, словно танк, выполз к небольшой полянке под высоченной электроопорой и поднял руку в условном знаке. Стоп!
Старшина дал команду на обустройство дневки. Уже молча, ничего не спрашивая, сооружаю на ветках защитный экран для костра, собираю сушняк, достаю котелки. Минеры пока отдыхают: сняли ботинки, ходят по влажной траве босиком.
— Брейк, вывел ты нас отлично, место превышающее, но кое о чём ты не подумал, — подергиваясь и ежась от утреннего холода, начал Дитер.
— А чего не так? — я напрягся. Зря я собой загордился, видно где-то включил «плуга».
— Ты видишь: наших связистов минерских нет? Они сейчас на вес золота, а я сдури сдал на радиотелеграфиста, да еще первый класс подтвердил. Теперь все сеансы на мне…
— Смежная воинская специальность — это хорошо! Нам вот комсомолец говорил, — начал мямлить я, не понимая, к чему клонит командир…
— Какая н…х смежная специальность?! Я не о том! Будь у нас сейчас радюги, они бы шлепали, скажем так, на какую-нибудь другую сопочку! Для прокачивания связи! Ибо здесь…
— Чего здесь? — начал беспросветно тормозить я.
Дитер поднял палец кверху и внимательно посмотрел на меня.
— Ээээ, Дмитрий Анатольевич, я не догоняю…
— Фактор радиопомех очень… какой?
Я посмотрел на палец Болева. Он указывал на провода линии электропередач.
— Аааа! Точно!! Электрозавихрения там всякие… — наконец-то дошло до меня. — Что, дневку сворачивать?
— Повезло, что есть запас времени. Сорок минут на прием пищи — и гоним вон до той сопки с симпатичной верхушкой и одиночным деревом. За сколько дойдем?
Я прикинул местность, перепады высот и высказал мнение, что полтора часа будет в самый раз. На том и порешили. А ведь сейчас только начало доходить, что, если не проведем сеанс, нам не укажут место эвакуации и мы будем топать еще черт знает сколько. Ну а командир-то тоже хорош! Мог мне в ходе марша намекнуть, что да как. Ладно, хватит терзаться. Времени не так много осталось. Разжег костёр, начал кипятить воду для горячего чая и разогревать банки с кашей.
Один из минеров присел рядышком с костерком и, прищурившись от дыма, высказал:
— На соревнованиях наших есть норматив — кипячение котелка воды…
— Ага, — ответил я, внимательно слушая и вороша потрескивающие от огня ветки.
— Три минуты! И котелок полный воды булькает и шипит…
— О! А как это? Стенки там сточены или вода соленая?
— Да нет, все по-честному. Хошь спорнём на фофан, у кого быстрее вскипит?
— Ээээ, — проблеял я, а деваться-то все равно некуда: хочешь не хочешь, а надо поспорить. А фофан мне и так могут дать.
Водолаз быстро собрал кучку очень сухого хвороста. Наложил ветки под котелок, обложил его весь по краям только сухими тонкими веточками. Потом набулькал воды из фляжки и закрыл подкотельником.
— Слуш, так у меня уже ведь стоит на костре, — попытался отбрехаться я.
— Ну вот — у тебя уже даже фора есть, — ответил минер, поджег сразу с нескольких сторон хворост и начал усиленно дуть. Хворост ярко вспыхнул и загорелся почти бездымно, нещадно треща и разбрасывая искры. Я тоже начал дуть в свой костер. Закипели у нас котелки почти что в одно время, только у минера на пару секунд быстрее. Он, натянув маскхалат на ладонь, выдернул котелок из кострища и откинул крышку. Вода бурлила.
— Вот так, карасик, — хохотнул матрос, — а то бы сколько еще ждали! Давай, отдавай проигрыш.
Я подставил лоб и получил небольной щелбан. Хех, хрен с ним, с щелбаном. Опробую эту методику на следующем привале, а потом можно и самому со своими поспорить в группе. Зеленый, тот заводной насчет поспорить. А на щелбаны можно и не спорить, надо спорить на что-нибудь более материально выгодное. Заварили чай, разогрели гречневой каши и с аппетитом позавтракали. Пустые банки обжаривали в костре, а после этого я их закапывал. Зачем это делали, я ни хрена не понял, но с расспросами не лез. А то еще за бестолковость пару фофанов получу.
Всё, снова идём. Кажется, идти куда-то входит у меня в привычку. Того гляди и во сне начну ходить туда-сюда, бормоча про себя азимуты и ориентиры. На маршруте, в распадке между сопок, мы наткнулись на небольшую речушку с холодной и прозрачной водой. Примечательно, что на карте речушка обозначена не была. Мне потом растолковал Дитер, что трейлеры, перевозившие лес, этим летом, скорее всего, разъездили какой-нибудь ручей и он по пути наименьшего сопротивления нашел себе новое русло. Лето было и не очень-то засушливое, и дождей хватало — вот тебе и новая речка «Безымянная». Я подобрал ветку, чтобы промерить глубины, но потом её отбросил: вода была чистейшая и всё дно было видно насквозь — до камней и намытого песка. Глубина где-то на десяток сантиметров выше щиколотки. Придется разуваться, чтобы не промочить ботинки. Тут меня минеры снова удивили. Пока я стоял, открывши рот, Дитер махнул рукой и огромными скачками понесся, не снимая ботинок, прямо по воде, быстро выдергивая ноги. За ним вслед стартанула пара водолазов. Вот оно — стадное чувство! Я не раздумывая бросился вперед за группой, пытаясь копировать манеру передвижения впереди бегущих, часто дергая ногами и стараясь не навернуться на подводных камнях. Через пару секунд я уже был на другом берегу и с удивлением обнаружил, что ноги у меня сухие! Вода не протекла сквозь ботинки: попросту не успела. Набрали воды, посмеялись надо мной и всё, идем дальше. Вперед, горно-водолазная кавалерия!
Дошли до места сеанса вовремя. Я уже самостоятельно развернул станцию, антенну, прикрепил клеммы от аккумуляторного пояса и доложил о готовности командиру. Оставалось еще минут пять, и Дитер, не торопясь, настроил станцию, достал свой шифровальный блокнот и накрылся плащ-палаткой. Наверняка этот сеанс очень важный. Вон, аж командир от всех спрятался, шифрует чего-то там. Пойду-ка я на фишку. Во время таких сеансов охранение удваивается, а нас и так вместе с Дитером всего четверо. Болев и на этот раз отработал всё как положено, хотя сидел на связи дольше обычного. Наконец-то нам указали площадку эвакуации. Я снова сижу над картой и размышляю, забивая в голову ориентиры. На переходе нам предстоит еще один сеанс: надо получить какую-то переводную группу. Хрен знает, что это за фигня. До меня только сейчас дошло, что мы всё-таки работаем на материке, вдалеке от своей базы. Понимание пришло при рассматривании карты, а когда всё-таки врубился без подсказок, то воспринял это почему-то уж очень спокойно. Материк? Да и хрен с ним! Какая разница, где выполнять задачу. Мне почему-то на выходе начинало нравиться все больше и больше, чем в казарме. Конечно, охота сходить в баньку, походить по нормальной деревянной палубе, посидеть в баталёрке, послушать магнитофон. И по своим одногруппникам я уже скучаю. Но здесь-то ведь тоже неплохо. Холодновато, конечно, но чувство того, что выполняешь задачу, хоть и учебную, как-то возвеличивает над казарменной суетой. Что-то меня на философию потянуло. Не к добру это, как бы опять чего не учудить. Дитер поведал, что Саныч и Дмитрич благополучно эвакуировались морем и уже находятся в части. Еще в нашем районе работают несколько разведгрупп из сухопутной бригады специального назначения — тоже чего-то ищут. У нас, оказывается, есть целый оперативный офицер, который держит нас на контроле, принимает данные, обрабатывает информацию и сообщает сведения об всяческих противниках в нашем районе.
