KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Эрнст Юнгер - Излучения (февраль 1941 — апрель 1945)

Эрнст Юнгер - Излучения (февраль 1941 — апрель 1945)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Эрнст Юнгер, "Излучения (февраль 1941 — апрель 1945)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

В Гинденбурге же налицо как раз это органическое. Когда Тренер узнал, что тот стал рейхспрезидентом, он сказал: «В любом случае старик не наделает глупостей», — и был прав. Если кто-то и мог оказать сопротивление тому, что надвигалось, то это ни в коем случае не были силы демократии, питавшие и укреплявшие как раз энергетический принцип. Уступка Гинденбурга была неизбежна; и дело было не в его почтенном возрасте, скорее символическом. Органическое в нем связано с древесным; «железный Гинденбург» был на самом деле Гинденбургом деревянным, только подбитым гвоздями. Вокруг этого старца, без сомнения, витает историческая сила — в противоположность элементарно опустошающему излучению Кньеболо.

Конечно, как молодой офицер я был за Людендорфа. Этому способствовало и одно замечание Гинденбурга, расстроившее меня: «Опасно в такие молодые годы получать высшие награды». Тогда мне это показалось педантством, сегодня же я знаю, что он был прав. Подтверждение своим словам он видел на примере судеб некоторых участников кампаний 1864, 1866 и 1870 годов.


Париж, 12 мая 1943

Разговор с докторессой, позвонившей мне, так как ее муж был арестован в Виши как раз на следующий день после того визита в Париж. Поскольку подобные аресты совершаются по так называемому указу «мрака и тумана», изданному Кньеболо, т. е. без указания причин и места лишения свободы, то прежде всего предстояло выяснить, куда его упрятали. Я рад, что она мне доверяет.


Париж, 13 мая 1943

Вечером с д-ром Гёпелем, Зоммером и Геллером в «Шапон Фэн» у Порт-Майо. Разговор о картинах и о волшебстве вложенной в них художественной субстанции. Банкир Оппенгейм, приобретя «Белые розы» Ван Гога, два часа рассматривал эту картину, а потом отправился на заседание, где приобрел большинство акций Национального банка, — это была его самая крупная сделка. Если посмотреть с этой стороны, то владение картинами дает магически-реальную власть.

Разговор с начальником, устроившим праздничный обед. При этом он произнес тост, характерный для его профессии: «Je peux vivre partout, ou j’ai quarante copains».[137]

Вернувшись к себе, я долго размышлял о трагедии людей, которых здесь встретил. Например, здешний хозяин, именуемый соседями «Le Boche de la Porte Maillot».[138] Он одержим марсиальной страстью и детской любовью к немцам, чей боевой дух товарищества ему сродни. Мне было трогательно видеть, сколь беспомощно он пытается привести эту астрологическую связь в соответствие с региональной противоположностью крови.


Париж, 15 мая 1943

О стиле. Требование Шопенгауэра не включать относительные придаточные предложения в главное, а каждую фразу строить отдельно — совершенно справедливо, если это касается ясного, логического хода мыслей в их последовательности. Напротив того, преподнесение и переживание образов вводом относительного предложения может быть даже усилено. Напряженность нарастает и перехлестывет через край, словно ток фразы, будучи прерван, возгорается.

Мы долго пользуемся этими средствами, пока не задумаемся над ними, и становимся похожи на крестьянина, однажды к своему удивлению узнавшего, что говорит прозой.

Продолжаю Иисуса, сына Сирахова. Прекрасны описания луны, солнца и радуги, которые можно найти в 43-й главе. По соседству — мысль о том, что каждая деталь творения хороша: зло имеет провидческий характер; оно распределяется во времени так, как это нужно Богу. Для иллюстрации приводится скорпион. Например, в химическом процессе, при изготовлении арканита, попутно выделяются яды, участвуя в промыслительном плане премудрости.

Одна такая фраза, которых в Сирахе множество, может стать фундаментом философем, нравственных учений или провидческих образов в стиле Якоба Бёме.{153} В этом смысле Библия, безусловно, — Книга Книг, семя и праматерия всей письменности; она произвела на свет мировые литературы и будет производить их и впредь.

В Иисусе, сыне Сираховом, помимо мудрости и острословия, просеянного в ходе мировой истории, заключена вся полнота Востока, ибо: «Я мог бы сказать еще больше; я полон мыслями, как полная луна».[139]

Еврейский народ должен вернуться к своей великой литературе, и чудовищные гонения, которые он теперь претерпевает, наверняка ему этот путь укажут. Еврей, подчас неприятный своим умничаньем, становится другом и учителем там, где он глаголет устами мудреца.


Ганновер, 19 мая 1943

Отъезд в Кирххорст с Северного вокзала. Накануне беспокойная ночь. Пока выносили вещи, успел написать несколько строк президенту, препоручая ему супруга докторессы, место заключения которого стало известно.

Поздно вечером прибыл в Ганновер, где был встречен воздушной тревогой. Спустившись в бомбоубежище, продолжил чтение — отчет о несчастных охотниках за лангустами, забытых на острове Сен-Поль и погибших от цинги. Их судьба позволяет заглянуть как в тайны одного из самых заброшенных островов, так и в тайны нашего делового мира, фирма, эксплуатировавшая эти кишащие лангустами скалы, обанкротилась, и ее посланцы вместе с остатками имущества исчезли из сознания сограждан.

После отбоя я еще несколько часов отдыхал в отеле «Мусман», где мне отвели комнату, в которой я обнаружил уже спящего постояльца.


Кирххорст, 20 мая 1943

Утром, пока одевался, немного поболтал со своим соседом и узнал, что в Норвегии он руководил карательной кампанией. Он должен был сообщить двадцатилетнему волонтеру, приговоренному к смерти, что его прошение о помиловании отклонено. Это так подействовало на моего соседа, что у него случились судороги, перешедшие в хроническую форму.

Бреясь, я слушал длинную и запутанную историю и задавал вопросы, на которые лежащий в постели толстяк лет пятидесяти восьми и весьма добродушного вида отвечал с удовольствием. Я торопился и особенного любопытства не выказывал; это придавало разговору странно официальный характер.

Потом на автобусе я выехал за город. Перпетуя провела меня по саду, оказавшемуся в хорошем состоянии. Он показался мне даже гуще и пышнее, чем прежде, но в то же время немного чужим, подобно оазисам, мимо которых мы иногда проносимся на поезде и вид которых будит в нас тоску по тенистой пристани. Здесь я нашел свои желания исполненными. Из растений я приветствовал эремуруса, которого перед отъездом в Россию доверил земле; он поднимался четырьмя высокими цветущими стеблями, снежно серебрившимися в зеленой тени.

С Александром отправились на болото. Там позагорали. Вероника; хоть я и знаю этот цветок с раннего детства, сегодня я увидел его как бы впервые, с голубыми глазами-звездами, серые зрачки которых окружает тускло светящаяся эмаль радужной оболочки. Мне вообще кажется, что в последнее время я стал особенно чутким к голубому цвету.


Кирххорст, 23 мая 1943

Сон, в котором ищешь, куда спрятать тело убитого, и в связи с этим дикий страх — наиболее распространенный и древний из снов. Недаром Каин — один из наших великих предков.

Возраст Книги Бытия угадывается и по тому признаку, что там сокрыты великие сновидческие фигуры, выявляющиеся в нас по ночам, может быть, и еженощно. Уже одно это доказывает, что данная книга относится к истокам, древнейшим свидетельствам человеческой истории. Наряду со сновидением о проклятии Каина фигурами Бытия являются также сон о змее, а также сон, когда ты, нагой или полураздетый, выставлен для обозрения на открытой площади.

Чем окажется человек, когда история нашей планеты Земля будет распродана? Что-то темное и неизвестное витает вокруг этого создания, которому 89-й[140] псалом предвещает ужасную судьбу. Собственно, было только трое, облеченных чином этого анонимного человека, живущего во всех нас: Адам, Христос, Эдип.

Где все одинаково значимо, там угасает искусство, в основе которого лежит различение, выбор. Точно так же и там, где нет сорняков, а все сплошь плоды, приходит конец садоводству.

Поэтому великий путь духа ведет через искусство. Так, философский камень венчает целый ряд дистилляций, все более расчищающих путь в абсолютное, в беспримесное, — кто завладел камнем, тот уже не нуждается в искусстве разделения.

Данную связь можно представить как прохождение через вереницу садов, из коих один превосходней другого. В каждом последующем краски и формы богаче и ярче. Это богатство непременно достигает границ, где его рост прекращается. Тогда наступают качественные изменения — одновременно и упрощения, и одухотворения.

Сначала краски сияют все ярче и ярче, затем они становятся прозрачными, как драгоценные камни, и наконец вовсе блекнут. Формы поднимаются ко все более высоким и простым соотношениям, от кристаллических переходят в круглые и шарообразные, где наконец исчезает противоположность периферии и Центра. Подобным образом плод и цветок, свет и тень и вообще все отграниченные друг от друга области и различия сливаются в единства более высокого порядка. Из самого изобилия мы входим в его источник, в сокровищницы из прозрачного стекла. Вспомним хрустальные трубки на картинах Иеронима Босха как один из символов трансцендентного.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*