Сара Брэдфорд - Диана. Жизнь, любовь, судьба
«Мои мальчики»… Дети всегда оставались центром жизни Дианы. Оба учились в подготовительной школе Ладгроув, и Диана чувствовала себя страшно одинокой в Кенсингтонском дворце. Она скучала по своей любимой подруге Люсии Флеча де Лима и по ее семье. Ей было так хорошо с ними! Но муж Люсии получил новое назначение, и в ноябре 1993 года семья отправилась в Вашингтон. Когда мальчики приезжали домой на выходные или каникулы, вся ее жизнь сосредотачивалась на них.
Диану часто представляют глупой пустышкой, думающей только о себе. Но она выросла в аристократической семье и отлично понимала, как много значит наследник.Она сознавала, какое место занимает Уильям в наследственной монархии. Несмотря на все сложности в отношениях с мужем и его семьей, Диана не перекладывала проблемы на плечи детей. Она твердо решила воспитывать их максимально «нормальными» (ее любимое словечко). И в этом она не ограничивалась прогулками в Торп-парке и посещениями Диснейленда или походами за покупками, во время которых маленькие принцы, в отличие от других членов королевской семьи, расплачивались собственными деньгами. Диана знакомила их с жизнью людей, которым повезло не так, как им. Некоторые члены королевской семьи – в том числе и отец мальчиков – не одобряли подобного ультрадемократизма. Диана же считала, что сыновья должны представлять, какова жизнь за пределами королевского анклава, хотя их отец никогда этого не знал.
Уильям вместе с матерью общался с бездомными. Когда Гарри стал старше, Диана начала привлекать к благотворительности и его. В июне 1989 года она уже посещала центр для бездомных «Пассаж». Под влиянием своего друга, католического архиепископа Вестминстера, кардинала Бэзила Хьюма, Диана дважды посещала этот центр дневного и ночного пребывания при Вестминстерском соборе. Один раз она брала с собой Уильяма, а во второй – обоих мальчиков. Диана и Уильям приехали в центр 20 декабря 1993 года без предупреждения, с ними не было журналистов. Директриса центра, сестра Бриди Дауд, вспоминает: «Они шли по длинному „Пассажу“, где люди сидели за столами вдоль стен… Диане было трудно продвигаться и разговаривать, потому что все хотели прикоснуться к ней. Люди были тронуты тем, что к ним приехала Диана». По словам сестры Бриди, «она обладала уникальным даром выслушивать людей. Создавалось впечатление, что она слышит каждое обращенное к ней слово – даже то, что осталось невысказанным… Она слушала не только ушами, но и глазами. Зрительный контакт с ней был каким-то особенным» [392].
Диана призналась сестре Бриди, что она желала бы, чтобы «Уильям увидел изнанку жизни. Ей не хотелось, чтобы он вырос высокомерным аристократом. Диана рассказывала ему о центре, показывала фотографии, и Уильям выразил желание поехать с ней. Это был его первый визит в центр для бездомных – смелый шаг, потому что тут было чему напугаться. У нас обычно бывает около сотни человек. Это люди со сложной судьбой, они пережили невероятные трудности и по разным причинам оказались вышвырнутыми из общества. За плечами некоторых был университет… даже два университета… Среди них были бывшие священники, лекторы – самые разные люди… Многие жили на улице, другие – в общежитиях и приютах… Среди них были больные, алкоголики… Там были люди, которые служили в армии, а демобилизовавшись, просто не смогли приспособиться к обычной жизни, две медсестры, которые сами болели и не могли работать, люди, у которых не сложилась семейная жизнь, словом, лишние» [393]. В «Пассаже» им предлагали чашку чая, завтрак, ланч. Там можно было помыться, сменить одежду, пройти курсы, получить психологическую помощь.
Как к этому отнесся Уильям? «Сначала он очень стеснялся и держался поближе к маме, – вспоминает сестра Бриди. – Но все были к нему очень добры и отлично понимали, что нужно мальчику. Кто-то заговорил с ним о футболе. Стоило ему разговориться, и он тут же освоился. Он был довольно замкнутым, но в этом ребенке явно чувствовался потенциал» [394]. Позже Уильям и Гарри вместе с матерью приезжали в ночной центр и играли в шахматы с его обитателями. «Народная монархия», столь близкая сердцу Дианы, оказалась весьма жизнеспособной концепцией.
Диана беспокоилась об Уильяме. Мальчик был очень чувствительным, во многом похожим на отца. Он дежурил у дверей и слышал то, о чем ему лучше было бы не знать. Несмотря ни на что, его отношения с матерью были совершенно нормальными, без малейшего оттенка невроза. Те, кто слышали записи Сеттелена по NBC,сразу заметили, с каким юмором мальчики поддразнивали мать, когда им казалось, что она зашла слишком далеко: «Ну разве она не ужасна!» За Гарри Диана волновалась меньше. Этот жизнерадостный, пухлощекий мальчик унаследовал оптимистичный темперамент матери, но, к счастью, не ее проблемы. Понимая, что будущее мальчиков будет очень разным, Диана стремилась с самого детства готовить сыновей к отведенным им ролям. Уильям будет королем, а Гарри должен всячески поддерживать его – Диана считала это очень важным.
Два года после расставания длились мучительные переговоры о разводе. На встрече в октябре 1993 года на этом продолжал настаивать Чарльз. Диана же постоянно твердила друзьям, что не хочет развода. Обе стороны старались завоевать симпатии публики.
С лета 1992 года в лагере Чарльза планировали ответ на книгу Эндрю Мортона. «Принц Чарльз хотел восстановить справедливость», – вспоминал один из его близких друзей [395]. Таким ответом стала биография, написанная Джонатаном Димблби, которого принц всегда уважал за «зеленые» убеждения. Когда-то Димблби даже работал на виндзорской ферме. Он собирался написать авторизованную биографию, где были бы интервью с друзьями и сотрудниками принца, хотел также использовать письма и дневники Чарльза. Официальным поводом послужило двадцатипятилетие получения Чарльзом титула принца Уэльского.
«Сначала мне предложили сделать юбилейный документальный фильм в честь годовщины, – вспоминает Дики Арбитер. – Нечто незатейливое, спокойное, больше об организациях, чем о самом принце… И мы принялись за работу. А потом Эйлард внес новое предложение: „Принц решил, что [нужно осветить и личные вопросы тоже]“. Я ответил: „Уверен, что принцу это не нужно. Наверняка ты сам это придумал. Ты представляешь, во что это выльется?“ Эйлард заверил: „Мы справимся!“ Я пытался его отговорить: „Ричард, это будет очень и очень непросто!“ „Да я понимаю“, – отмахнулся он. „Ну что ж, – согласился я. – Я сделаю все, что входит в мои обязанности, но мне это не нравится“».
Дворец очень осторожно отнесся к такому предложению. Впрочем, его хотя бы можно было контролировать. Сотрудники же Дианы категорически отказались участвовать в проекте, который, как они и ожидали, превратился в панегирик принцу и порицание принцессы. Осуждать за это принца и его друзей трудно: Чарльзу нужно было восстановить репутацию и рассказать о своих добрых делах, которые так часто оставались незамеченными. Влияние книги Мортона на имидж принца оказалось убийственным, и все попытки его друзей переманить журналистов на свою сторону не увенчались успехом. Редактор таблоида вспоминает: «Друзья Чарльза, Ромси, ван Катсемы и другие, постоянно звонили мне и давали советы и наставления» [396]. Чарльзу никак не удавалось победить. Диана сумела очаровать даже Джонатана Димблби. Хотя она отказалась давать интервью, общение за обедом возымело свое действие.
«Принцесса, – писал Джефсон, – превосходно умела общаться. Царственность гармонично сочеталась в ней с простотой. Она могла очаровать самого сурового своего критика. За обедом она ела с большим аппетитом. Со смехом говорила о том, что Димблби взвалил на себя геркулесовы труды во имя принца. Сердечно распрощавшись с журналистом, она уехала. Я заметил на лице Джонатана то изумленное выражение, какое не раз видел на лицах тех, кого Диана собиралась очаровать…»
Когда у Димблби спросили, изменилось ли его представление о Диане после личной встречи, он довольно неловко ответил: «Я не могу поверить тому, что мне говорили о ней… причем не верю буквально ни одному слову» [397].
Телевизионная программа вышла в эфир 29 июня 1994 года. Маловероятно, что дворец принимал какое-то участие в ее создании – только предоставил условия для работы. В кругу королевы эту затею не одобряли – и, как оказалось, правильно делали. «Он ничего не добился» – таким было общее мнение. Все надеялись на то, что программа хотя бы не ухудшит положения принца. Королевская семья даже не подозревала, насколько личной окажется передача. Все умоляли принца не делать этого. Один из его помощников даже уволился. Главная цель программы – рассказать об официальных обязанностях принца, о его благотворительной работе и политических взглядах. Планировалось создать благоприятный портрет хорошего человека с самыми серьезными намерениями. Создатели хотели показать будущего короля серьезным, глубоким человеком, а не скучной телевизионной фигурой. Много внимания было уделено работе принца по защите окружающей среды. Чарльз говорил очень интересно, страстно, без шпаргалок.
