Ги Бретон - От Анны де Боже до Мари Туше
Первый ребенок августейшей четы (будущий Франциск II) родился 19 ноября 1544 года.
Но времени порадоваться этому не было, потому что война, развязанная три года назад м-м д'Этамп, обрела внезапно трагический поворот. Карл Пятый, после того, как ему удалось вовлечь в свой альянс английского короля, решил вторгнуться во Францию с трех сторон одновременно: Пьемонт, Шампань, Кале. Главной же целью был, естественно, Париж, где император назначил свидание Генриху VIII.
Граф Энгиечский начал с того, что выиграл битву при Серизоле, деревеньке, расположенной в Пьемонте. Затем богиня победы переметнулась на север Франции, где под напором значительных сил императора и его союзников ситуация неожиданно оказалась катастрофической; После взятия Шато-Тьерри и Сент-Дизье Карл Пятый подошел к Марне. В Париже началась невообразимая паника. Жители города, покидав пожитки в лодки, устремились во всю прыть по Сене в сторону Манта.
Франциск I, потрясенный случившимся, вышел лично к народу, чтобы предотвратить этот исход.
— Пусть мое появление, — сказал он, — защитит вас если не от опасности, то хотя бы от страха. Вернувшись в Лувр, он собрал свой Совет:
— Ах! — воскликнул он. — Я полагал, что Господь даровал мне мое королевство из великодушия. Сегодня же он вынуждает меня дорого заплатить за это.
Кое-какие счета король мог бы предъявить и м-м д'Этамп, потому что если Карл Пятый с такой легкостью вошел в Шампань, то только потому, что дофин, в задачу которого входила защита данного региона, стал жертвой повседневного предательства.
Император получал от фаворитки подробнейшие донесения, позволившие ему уверенно продвигаться вперед. Осведомленный обо всем, что происходило на королевском Совете, он предпочитал брать те французские города, где были большие запасы продовольствия и склады оружия. Герцогиня дошла до того, что помешала разрушить мосты, столь необходимые для продвижения имперских войск.
Вот что писал по этому поводу Л. Прюдом:
«Верная своим обязательствам перед императором, герцогиня выдавала все планы французского двора и даже сообщила ему число генералов и министров. Одним словом, она может быть названа одной из основных причин военных бедствий. У нее был свой агент при дворе Карла Пятого, граф де Босси; уже доказано, что этот человек, который, как полагают, пользовался у герцогини милостями особого рода, не раз продавал Францию его императорскому величеству, как, впрочем, и многим другим, во время взятия Эперне. Бесспорно и то, что Карл Пятый был прекрасно осведомлен о моменте, когда лучше всего начать наступление на этот город, забитый продовольствием, необходимым для армии. За потерей этого города, гибельной для государства, последовала потеря Шато-Тьерри, также имевшего большие запасы муки и зерна и, как и предыдущий, ставшего жертвой предательства. Имперские войска совершили стремительный бросок до самого Мо. Париж охватил такой ужас, что жители были одержимы одним желанием — спастись, точно у них не было ни работы, ни достоинства, ни добра, ни домов, ни короля, ни родины.
Многих тогда восхитило благородство короля, который, будучи совершенно больным, приказал доставить себя в Париж, чтобы восстановить там мир и спокойствие. Этот акт мужества был поистине героическим; хотя начинать надо было бы с устранения раз и навсегда женщин от участия в государственных делах.
Очень скоро Карл Пятый был в городе Мо. Он уже собирался наброситься на дофина и уничтожить его, когда в армии императора возникли распри между испанцами и немцами. Дофин подумал вполне резонно, что этим следует воспользоваться и отбросить императора от занимаемых позиций. Ликуя при мысли, что хоть раз сможет заслужить титул освободителя, Генрих приготовился к наступлению. Но м-м д'Этамп мгновенно учуяла опасность: окажись любовник Дианы героем-победителем, конец всем ее надеждам.
В таком случае лучше остановить войну.
Она убедила короля в том, что не стоит ставить сохранение короны в зависимость от исхода битвы и что лучше всего заключить мир.
И снова Франциск I согласился с мнением своей фаворитки и 18 сентября подписал в Крепи-ан-Валуа убийственный договор, по которому император получил более двадцати французских городов и при этом давал королю лишь неопределенную надежду на выгодный брак для герцога Орлеанского.
Этого оказалось довольно, чтобы м-м д'Этамп была удовлетворена. И потому, когда Карл Пятый объявил, что возвращается к себе, она решила организовать для него что-то вроде триумфального сопровождения.
Идея, конечно, сумасбродная, потому что Франции случалось терять значительные территории, но чтобы при этом двор согласился безропотно совершить маленькое путешествие, такого не бывало!
25 сентября Элеонора, герцог Орлеанский, восемьдесят человек постоянной свиты короля и м-м д'Этамп, восседавшая в одних носилках с королевой, выехали из Парижа вместе с императором.
В Брюсселе, где произошло прощание, случилась довольно забавная сцена, о которой поведал свидетель Аннибаль Гаро в письме, адресованном герцогу Пармскому: «Церемония целования рук дамам зрелище прелюбопытное; мне показалось, что я присутствую при похищении сабинянок. Не только знатные сеньоры, „но и люди всех званий целовали руку какой-нибудь дамы, и первыми это начали испанцы и неаполитанцы. Я видел, как ради этого галопом примчался герцог Оттавио. Он соскочил с коня, и его императорское высочество в знак особого расположения приказал ему подойти к носилкам королевы… Герцог поцеловал руку королеве и снова вскочил в седло, но император попросил его сойти и сказал: „Подойдите и поцелуйте также руку м-м д'Этамп“, которая сидела по другую сторону от королевы. И герцог, как истый француз, нарушив приказ, поцеловал ее в губы“.
После чего все распрощались, заверив друг друга в своей безграничной дружбе.
Но на следующий год герцог Орлеанский неожиданно скончался.
И все эти немыслимые интриги, вся эта война, все разрушения и человеческие жертвы оказались бесполезными.
Герцогиня Этампская очень расстроилась.
М-М Д'ЭТАМП ЖЕЛАЕТ, ЧТОБЫ БЕНВЕНУТО ЧЕЛЛИНИ ПОВЕСИЛИ
Она меня совсем не любила, а я ей не доверял…
Бенвенуто ЧеллиниПосле мира, подписанного в Крепи, простой народ не скрывал своего огорчения:
— Дофина предали! — говорили люди.
Некоторые, понизив голос, добавляли, что «те, кто совершил это преступление, стоят очень близко к королю».
Естественно, появление такого слуха не обошлось без Дианы де Пуатье. Вдова Великого сенешаля надеялась таким способом возбудить в королевстве недовольство и возмущение своей соперницей и заставить короля прогнать ее с позором.
