Николай Ильин - Гвардейцы в воздухе
Сейчас Алексей Ворончук живет в Киеве, работает в народном хозяйстве Украинской ССР. Неподалеку от него в городе Умани обосновался Алексей Федирко. Трудится на автотехнической станции.
Друзья часто встречаются. Не забывают их и однополчане. Часто пишут, шлют поздравления, приглашают в гости.
Как-то вспомнили об Александре Трутневе.
...Осенью 1944 года третья эскадрилья произвела налет на вражеский железнодорожный эшелон в районе станции Островец. Наши летчики прицельно сбросили каждый по две пятидесятикилограммовые бомбы, затем начали штурмовку.
Тут одна из зенитных батарей противника открыла огонь по истребителям. Искусно маневрируя, Трутнев бросил свою машину в атаку на одно из орудий противника, ведя огонь из обеих бортовых пушек. Орудие смолкло. Высота позволила выполнить маневр с доворотом и атаковать вторую батарею. Скорость нарастала. Земля стремительно двигалась навстречу машине. Батарея снизу взахлеб извергала металл на самолет гвардейца.
Произошла настоящая дуэль. Замолкла батарея, но и самолет взорвался в воздухе. Об этом оба Алексея узнали из рассказов летчиков эскадрилий, как только возвратились в свой полк после освобождения из фашистского плена в мае 1945 года.
Много хороших летчиков потерял полк в битве за Днепр: Алексея Артемьева, Ивана Сытова, Михаила По-техина, Сергея Ефименко, Михаила Тузова, Бориса Жданова, Василия Медведева и других.
11-ю гвардейскую истребительную дивизию в скором времени перебросили на Первый Украинский фронт.
VII. Первый Украинский фронт
Вошел 1944 год в историю Великой Отечественной войны как год мощных ударов Советской Армии по фашистским захватчикам, изгнания их с нашей земли и начала освобождения народов Европы от гитлеровской тирании. Еще весной войска 1-го Украинского фронта освободили ряд областей Украины.
Сейчас фронт готовился к крупной наступательной операции, чтобы окончательно разгромить врага на территории Украины.
Ожидались ожесточенные бои. 11-я гвардейская Днепропетровская авиационная дивизия в составе 5-го гвардейского и двух других авиационных полков перебазировалась из-под Одессы на аэродром, расположенный на окраине города Луцка. С этого времени началась наша боевая работа в составе 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта, войска которого в конечном счете были нацелены на Берлин.
К началу июля 1944 года войска фронта вышли на рубеж Ковель - Чертков Коломыя, а 13 июля силами 3-й гвардейской и 13-й армии перешли в наступление. Враг оказывал сопротивление, особенно в районе города Горохов. Сразу началась интенсивная боевая работа полка. По пять-шесть раз летчики вылетали на боевые задания, главным образом на сопровождение штурмовиков. Кроме того, вели непрерывную воздушную разведку на глубину восемьдесят - сто двадцать километров, прикрывали наступающие войска над полем боя от ударов вражеской авиации. Мелкими группами, парами, четверками "охотились" в тылу противника, действуя по коммуникациям и ближайшим тыловым резервам, препятствуя немцам совершать переброски к линии фронта как живой силы, так и техники.
Полк пополнялся новыми самолетами Ла-7, обладавшими достаточной дальностью и скоростью полета, а также очень высокой маневренностью.
Было и так.
15 июля 1944 года. Сигнал на взлет ранним утром поднял в воздух истребителей, возглавляемых гвардии капитаном Попковым. Надо было прикрывать наземные войска, перешедшие в наступление северо-восточнее Львова.
Гитлеровское командование, цепляясь за каждый пригодный к обороне рубеж, пыталось любой ценой сдержать натиск наших войск на Броды и Львов. Понимая всю опасность нависшей угрозы, немцы ввели в бой танковую дивизию и другие резервные соединения и части.
Воздушное пространство от Львова до Луцка превратилось в арену кровопролитных боев. Было жарко от разрывов зенитных снарядов и сотен работающих авиационных моторов. Стонала земля от разрывов бомб и грохота танков.
Прибыв в район патрулирования, гвардейцы-истребители сразу же ввязались в воздушную схватку с "мессершмиттами" и "фокке-вульфами". Их было много, очень много. Бой оказался трудным, длительным. А бензиномеры показывали минимум горючего.
Вот, выбрав момент, прошил меткой пушечной очередью свою жертву командир звена гвардии старший лейтенант Сергей Глинкин. Затем еще три черных следа прочертили летнее голубое небо. Пока шло все хорошо: сбито четыре фашистских самолета и не потеряно ни одного своего.
Летчики знали, что наши воины на земле с тревогой наблюдают за их действиями. Кто окажется ловчее и смелее?
Но что это? Ведущий нашей группы увидел, как пунктир огненной трассы одного из вражеских истребителей лег на самолет Сергея Глинкина, на какую-то долю секунды прервался за кабиной. Машина содрогнулась.
Хлопок белого дыма за хвостом, еще хлопок. И вот уже за краснозвездным "ястребком" потянулся предательский дымовой след. Самолет товарища горел. И хотя Глинкин еще не принял никакого решения и с прежней яростью бил по фашистам, Попкову было ясно - это последние секунды.
- Прыгай, Сергей! - возглас командира группы потонул в суровых звуках воздушного боя.
Пламя усилилось, за самолетом повалил густой черный дым. Прыгать надо! Прыгать! Но Глинкин продолжал полет. Он попытался даже ввести машину в скольжение. Тут перед ним внезапно появился выходивший из атаки фашистский истребитель. И летчики группы увидели, как самолет Глинкина, прибавив скорость, нанес смертельный удар по нему. Взрыв. Обломки развалившихся машин черной тенью полетели к земле.
Парашютистов в воздухе не было - ни нашего, ни фашиста. Значит все...
На аэродром возвращались все, кроме Сергея Глинкина.
Его очень любили в полку. Казалось, все сбитые эскадрильей самолеты противника, вместе взятые, не восполнят потерю боевого друга. Летчики невольно поглядывали на стоянку Сергея. А вдруг случится чудо? Однако после доклада ведущего группы все поняли: надеяться нечего. Глинкин погиб при таране вражеского истребителя. Сам таран был выполнен на горящем самолете. В журнале боевых действий против фамилии гвардии старшего лейтенанта появилась запись: "Не вернулся с боевого задания, погиб при таране Ме-109".
Вечером прямо у командного пункта полка на аэродроме состоялся митинг, посвященный памяти Сергея Глинкина, Выступили его боевые товарищи: летчики, техники, мотористы. Они просили командование, чтобы подвиг командира звена был отмечен, чтобы его имя присвоили первой эскадрилье, в которой Сергей воевал с первых дней пребывания на фронте. Экстренно выпустили боевой листок с портретом Сергея Глинкина, обведенным траурной рамкой.
