Алексей Богомолов - Добрый дедушка Сталин. Правдивые рассказы из жизни вождя
8. Дача «Рица» (Абхазия) — 1 этаж, около 200 кв. м. (Был пожар в 1989 г., деревянный флигель сгорел. Остальное восстановлено.)
9. Дача «Новый Афон» (Абхазия) — 2 этажа, около 200 кв. м. (Сталин был на ней один раз.) (Не сохранилась.)
10. Дача «Сухуми» (Абхазия). Находится на территории Сухумского Ботанического сада — 2 этажа, около 600 кв. м.
11. Дача «Мюссеры» (Абхазия) — 1 этаж, около 300 кв. м.
12. Дача «Боржоми» (Грузия) — 2 этажа, около 300 кв. м. (Сталин отдыхал на ней в 1951 г.)
13. Дача «Цхалтубо» (Грузия) — 2 этажа, более 200 кв. м.
14. Дача «Кореиз» (Крым) — 2 этажа, более 600 кв. м. (Сталин жил на этой даче во время Ялтинской конференции в 1944 г.).
15. Дача «Головинка» (Крым) — 1 этаж, 150 кв. м. (Сталин бывал здесь дважды.)
16. Дача «Трапезниково» (Крым) — 2 этажа, около 300 кв. м. (Сталин отдыхал здесь несколько раз в конце 20-х — начале 30-х гг. Впоследствии дача была передана Е. Ярославскому.)
17. Дача «Явейная» (Крым) — 1 этаж, около 150 кв. м. (Была построена для Сталина, но он ни разу на ней не был).
Сталин также бывал на подмосковных дачах в «Липках» (Дмитровское шоссе) — сюда он переехал в 1943 году, когда надстраивался второй этаж Ближней дачи, «Зубалово», где он жил до 1934 года и куда иногда приезжал к дочери (дача была взорвана в октябре 1941 г., потом восстановлена). «Горки-10» в 35 км от Москвы по Рублевскому шоссе и др., а также на даче в г. Кисловодске.
Книга «Охота и политика» подробно описывает весьма длительный отпуск Сталина летом — осенью 1933 года. Он выехал из Москвы обычным поездом «Москва — Горький» (к нему был прицеплен один спецвагон) 18 августа (любопытно, что решение политбюро об отпуске Сталина принято задним числом 20 августа. — Авт.}. На следующий день вместе с Ворошиловым и своими детьми погрузился на пароход «Клара Цеткин» для путешествия по Волге. Посетил Саратов и Сталинград, 24 августа успешно поохотился в Сальских степях, а уже через день был в Сочи в санатории «Пузановка», который позже был перестроен и стал объектом № 9 (потом № 1) на Черноморском побережье — знаменитой сталинской дачей «Зеленая роща». Около месяца отдыхал, ездил по побережью, охотился, гулял, устраивал пикники. А 21 сентября поселился на даче «Холодная речка» близ Гагры.
Все это время в Москве «на хозяйстве» оставался Лазарь Каганович. Товарищ Сталин же отдыхал до 1 ноября, и 3 ноября, в канун празднования очередной годовщины Октябрьской революции, вернулся и приступил к работе.
В историческом путеводителе «Ближняя дача Сталина» сообщается и о том, что отпуск 1934 года у Сталина тоже не был коротким:
Мало того, в 1934 году после ремонта служебных правительственных помещений в зале Кремлевского Сената кабинеты ответственных работников, коридоры и лестницы, исключая интерьеры Овального и Екатерининского залов, оказались оформлены в любимом сталинском стиле.
Впрочем, сам Сталин при реконструкции не присутствовал. Пока архитекторы и строители воспроизводили сталинские вкусы в оформлении служебных помещений Кремля, вождь несколько месяцев отдыхал на юге, где поочередно жил на нескольких государственных дачах близ Сочи и в Абхазии.
Конечно, во время Великой Отечественной войны вождю было как-то не до отдыха, и с отпусками пришлось повременить. Первый послевоенный отпуск в Крыму и Сочи (мы уже рассказывали о некоторых его деталях) генералиссимус провел в 1947 году. Но особого удовольствия он не испытал. Светлана Аллилуева в своих воспоминаниях писала о том, что уже во второй половине сороковых годов даже отдых на столь любимых им черноморских курортах не так радовал генералиссимуса:
Летом 1947 года он пригласил меня отдыхать в августе вместе с ним в Сочи, на «Холодной речке». Впервые после многих лет мы провели вдвоем какое-то время: три недели. Это было приятно и печально, — и бесконечно трудно… Я опять никак не могла привыкнуть к его перевернутому режиму, — полдня он спал, часа в три был завтрак, часов в десять вечера — обед и долгие полуночные бдения с товарищами. Нам было трудно говорить, — и не о чем, как ни странно… Когда мы оставались одни, я изнемогала в поисках темы, о чем же говорить? Было такое ощущение, что стоишь у подножья высокой горы, а он — наверху ее; ты кричишь что-то туда, наверх, надрываясь, — туда долетают лишь отдельные слова… И оттуда долетают до тебя лишь отдельные слова; всего не скажешь, таким образом, много не наговоришься. Мы гуляли иногда, это было легче. Я читала ему вслух газеты, журналы — ему это нравилось. Он постарел. Ему хотелось покоя.
Последний отпуск Сталина пришелся на осень 1952 года. Жить ему оставалось несколько месяцев…
Зарубежные бренды в жизни вождя
И все, кто желает свободы
И мира на шаре земном,
Великого Сталина имя
На знамени пишут своем.
И всюду гремит на планете,
Над солнечной нашей землей,
Да здравствует Сталин любимый!
Да здравствует Сталин родной!
В далеком детстве (оно пришлось на конец пятидесятых — начало шестидесятых годов) до меня дошли отголоски общесоюзной кампании против «низкопоклонства перед Западом». Тогда, благодаря широкой международной активности Никиты Сергеевича Хрущева, мы уже дружили со многими зарубежными странами, а иногда даже с Соединенными Штатами. Но общее отношение к зарубежным названиям, или, как принято сейчас говорить, брендам, было негативным. Да и товаров производства капиталистических стран было у нас не так много. Конечно, в Москве можно было увидеть новые иностранные автомобили, но, за небольшим исключением, это были машины дипломатических работников. Старые, трофейные, еще разъезжали по Москве. Я помню гордые названия: «Опель Адмирал», «Опель Кадет» и другие. Но в других городах иномарку можно было встретить крайне редко.
Швейцарские часы, которые иногда встречались у бывших военных, тоже были еще трофейными, зачастую просто снятыми с убитых немецких солдат и офицеров, причем по большей части это были часы не наручные, а еще карманные. Телефонные аппараты, радиоприемники, бытовая техника — все это было отечественное. У моего дедушки были две вещи зарубежного производства: опасная бритва фирмы «Золинген», которую он в свое время привез с войны, и двуствольное бельгийское ружье. В общем, в жизни обычного советского гражданина западных брендов было немного. Удивляет то, что они вообще сохранились — со второй половины сороковых в СССР шла активная борьба за приоритет советской науки и вообще всего отечественного. И выставлять напоказ что-то иностранное, особенно производства капиталистических стран, было чревато серьезными последствиями.
