Пол Баррел - Королевский долг
Мы прошлись по квартире. На полу лежали новые ковры, а в кухне плитка. В этих перестроенных конюшнях раньше жили конюхи и солдаты, охранявшие дворец, который король Вильгельм III и королева Мария II приобрели в конце XVII века. Значительно позже их разделили на отдельные квартиры для прислуги и людей, работавших у королевской семьи. Нашими соседями стали: сестра принцессы, Джейн, и ее муж, сэр Роберт Феллоуз — личный секретарь королевы, бригадир [20] Майлз Хант-Дэвис — личный секретарь герцога Эдинбургского, недавно посвященный в рыцари, Джимми Джуэлл — бухгалтер герцога и мистер Рональд Аллисон — пресс-секретарь королевы. Мой напарник Гарольд Браун не жил с прислугой. Каким-то образом с помощью друзей, занимавших высокие посты, человеку, который когда-то был младшим лакеем в Букингемском дворце, удалось вселиться в апартаменты для членов королевской семьи в Кенсингтонском дворце. Его знали как слугу, который живет в королевских апартаментах № 6. Мы с ним работали посменно: полдня он прислуживал принцессе, полдня — я.
Но я впервые попал в Кенсингтонский дворец еще четыре месяца назад. Когда я вошел во дворец, принцесса взяла меня за руку и сказала: «Теперь ты в моей команде. Добро пожаловать!»
По будням я работал в столице, а на выходные приезжал к Марии и сыновьям в наш коттедж в Хайгроуве. В Кенсингтонском дворце в это время для нас отделывали квартиру. Конечно, мне не очень нравилось ездить туда-сюда, но принцессе в этом смысле было гораздо хуже, чем мне, — за последние два года она постоянно куда-то ездила. Марии теперь не нравилось жить на территории Хайгроува. Они с ребятами рассказали мне, что их не подпускают к основному зданию. Можно было подумать, что в нашем доме поселилась чума — нас сторонились. Для прислуги мы стали изгоями. Не могу сказать, что нас о таком не предупреждали: лакей принца Чарльза, Майкл Фосетт, как-то сказал: «Хорошенько подумай, на чью сторону ты становишься. Помни — однажды принц станет королем».
Он был предан принцу, но меня выбрала принцесса. Я не достался ей в наследство и не был послан к ней на службу, как, например, присылают конюхов или полицейских для охраны. Она сама попросила меня перейти к ней, и я не хотел ее подводить.
Но Марии было плохо в Глостере. В начале 1993 года к Лите Дэвис, служанке в Хайгроуве, подошел кто-то из «лагеря» принца Чарльза и спросил, почему она все еще дружит с Марией. Он сказал, что «было бы лучше», если бы она перестала общаться с Марией. Лита ответила, что она будет дружить с тем, с кем захочет.
Тогда ей сделали еще одно предупреждение. Ей сказали, чтобы она не обсуждала с Марией то, что происходит в Хайгроуве.
На следующий день Лита подала заявление об уходе. Судя по всему, в «лагере» принца подозревали, что у принцессы все еще оставались «шпионы» в Хайгроуве.
Из этого было ясно, что обстановка была накалена до предела. Мария окончательно убедилась, что мы сделали правильный выбор.
В первую неделю после нашего переезда в Кенсингтонский дворец принцесса Диана была очень гостеприимной и щедрой, как будто хотела, чтобы мы не сомневались, что правильно сделали, покинув Хайгроув. На следующий день, после того как принцесса вернулась от своей сестры, она повезла Уильяма, Гарри, Александра и Ника на день в Торп-парк в Беркшире. Она была в черной кожаной куртке и черных джинсах. Дети и Диана развлекались по полной программе: она купила всем четверым водяные пистолеты и каталась с ними на аттракционах. Нику было всего пять лет, он весь день держал принцессу за руку. Она называла его «обаяшка». Конечно, за этой веселой компанией по пятам ходили журналисты и фотографы, а Диана катала Ника на закорках и сажала себе на плечи.
На следующее утро целая страница в «Сан» была посвящена этой поездке. Заголовок статьи гласил: «Уильям и Гарри учатся хорошим манерам у сыновей дворецкого». Автор статьи цитирует королевского фотографа Джима Беннетта, который сказал то, что мы и так знали: «Принцесса обращается с сыновьями дворецкого как с собственными детьми. Если бы вы не знали, что это принцесса Уэльская, то решили бы, что это мать гуляет со своими четырьмя ребятишками».
На той же неделе я пошел вместе с принцессой в Королевский оперный театр Ковент-Гарден на балет «Дон Кихот». Я подавал ужин принцессе и ее друзьям в королевской ложе. Из глубины ложи я впервые в жизни смотрел балет, меня заворожили и костюмы и музыка.
Когда я, вернувшись во дворец, мыл посуду, принцесса заглянула в буфетную и спросила: «Ну, как тебе?»
Мне представилась возможность удивить принцессу своим вкусом и показать, что ее дворецкий неплохо разбирается в искусстве. Я сказал, что балет был великолепен.
И спросил ее мнение. «Полная ерунда», — ответила она и рассмеялась, заметив крайнее удивление на моем лице.
В течение тех четырех месяцев, когда я работал в Кенсингтонском дворце один, я жил в небольшой комнатке на самом верхнем этаже. Апартаменты № 8 и № 9 занимали три этажа в северной части Кенсингтонского дворца. Во дворце жило около ста человек и четыре члена королевской семьи — у каждого были свои частные секретари, конюшие, придворные дамы, дворецкие, водители, горничные, камеристки; повара и охрана. Апартаменты королевы располагались в самой глубине дворца. Чтобы добраться до двери № 8, нужно было проехать мимо Старых конюшен, потом еще немного вперед мимо небольших коттеджей, в которых жила прислуга, затем повернуть направо и подъехать ко дворцу сзади. Перед дверью в апартаменты принцессы была лужайка. Из георгианских окон справа виднелся садик принцессы, окруженный стенами, где Диана уединялась летом. Здесь она отдыхала от суеты и шума столицы. Каждое солнечное утро я выносил сюда шезлонг, стелил на него полотенце, а под него, в тень, клал бутылку охлажденной воды «Волвик». «Здесь так тихо, так спокойно — даже не знаю почему», — говорила Диана. Она могла лежать там часами — загорать, читать или слушать свой плеер.
В апартаменты Дианы можно было проникнуть и с мощенной булыжником площади через арку, над которой возвышалась белая башня с черным циферблатом часов, — это был секретный проход к принцессе, которым она пользовалась, когда никто не должен был видеть ее гостей или заметить, когда она выходит и возвращается обратно. Здесь, в отличие от остальной территории дворца, не было камер слежения — на этом настояла принцесса Маргарет, которая тоже не хотела, чтобы кто-то вмешивался в ее частную жизнь. Так что за посетителями не могла следить полиция. Я часто ходил по этому проходу — чтобы встречать посетителей и приводить их в апартаменты через заднюю дверь.
