Миллиардер из Кремниевой долины. История соучредителя Microsoft - Аллен Пол

– Джими Хендрикс, – говорил Робби, – просто источал музыку.

Как-то раз, после джема в нью-йоркском районе Митпэкинг Дистрикт, они оба не могли закруглиться до утра. Строитель на улице сказал им:

– Здорово у вас получается. Продолжайте играть, когда-нибудь станете знаменитыми.

Впервые встретившись с человеком, обычно не знаешь, о чем говорить. Мик Джаггер – любитель истории, всерьез изучающий различные культуры. Но когда мы познакомились, он спросил меня:

– Вы знаете что-нибудь о ландшафтном дизайне?

Он обустраивал жилище во Франции и хотел все сделать правильно.

Жан Пигоцци, итальянский бизнесмен и фотограф, пригласил меня на празднование пятидесятишестилетия Мика в его поместье на побережье во время Каннского кинофестиваля. Я принес с яхты инструменты – гитары, усилители, ударную установку – и нашел множество соучастников для джема, включая Джонни Ланга (ему тогда было восемнадцать) и Ронни Вуда, гитариста «Роллингов». В тот вечер я ощутил, что значит делать музыку с сайдменом мирового класса. Что бы я ни играл, Ронни немедленно вступал с идеальным сопровождением. Он словно знал, что я буду делать, до того как я касался струн.

Я уговаривал Мика присоединиться, но тот отнекивался. Позже я попросил помощи у Боно. А он сказал:

– Я знаю, что нужно сделать. Я встану и начну его песню медленно. И ему придется петь.

Мы встали вместе, и я нырнул в знаменитый заводной гитарный ритм, а Боно душевно затянул «Сатисфекшн» в два раза медленнее. Я увидел, как вытянулось лицо Джаггера – что за чертовщина? Но к концу первой строфы Мик все же не выдержал; схватив микрофон, он продолжил песню в том же темпе. Я, стоя за спиной Мика Джаггера, играл «Сатисфекшн» – немыслимое дело для гитариста-любителя. А Боно смотрел на меня и кивал: «Я же говорил».

Музыка всегда со мной, куда бы я ни направлялся. На моих яхтах хранятся полные наборы инструментов, и на каждой есть записывающая студия. Мои друзья-музыканты периодически используют их – часто для развлечения, иногда для работы над альбомами. В прошлом году Дэйв Стюарт привел на борт свою новую мировую супергруппу: Мик Джаггер, А. Р. Рахман, индийский композитор и музыкант, и Джосс Стоун, молодая английская соул-певица (исполнитель рэгги Дэмиан Марли остался дома, ожидая рождения первенца).

Мы с Дэйвом впервые встретились пятнадцать лет назад на ужине в Нью-Йорке, вскоре после того, как они с Энни Леннокс распустили «Юритмикс»; и нам было о чем поговорить. Дэйв полон энергии и искренне интересуется абсолютно всем, включая и последние тенденции в технологии. Вне сцены и не скажешь, что он рок-звезда.

Дэйв приехал ко мне в Сиэтл несколько лет назад; он как раз осветлил волосы. Он проводил меня в парикмахерскую на Юниверсити-авеню, где включил свою камеру – для Дэйва вся жизнь – документальное кино. Я еще оставался в кресле, когда два здоровенных байкера зашли, чтобы подровнять бороды. У обоих татуировки шли по рукам, переходя на шею, и Дэйв спросил, можно ли их снять.

«Только не это», – подумал я. Если байкеры обидятся на шумного парня с желтыми волосами и камерой, то будет беда. Но Дэйв обладает такими неотразимыми манерами, что вскоре байкеры охотно объясняли ему происхождение каждой татуировки:

– Вот эту я сделал в Ираке…

Я прозвал Дэйва «мистер Разрешение», потому что он, как крысолов с дудочкой, подстрекает следовать своей музе. Он подбил меня написать стихи для альбома «Взрослые», который я продюсировал в 2000 году. Именно об этом я грезил, как я люблю повторять, пока не свернул на дорожку технологии. Я увлекся и вложил свои глубочайшие чувства в эти стихи; результат удивил даже меня самого.

(Когда я играл песни маме, она сказала:

– Но все песни такие печальные. Я хочу, чтобы ты писал веселые.)

В другой раз Дэйв присоединился к группе «Взрослые» на благотворительном конкурсе в Лас-Вегасе. После саундчека я заметил штабеля переносных клеток для животных и скучающего человека рядом.

– А это зачем? – спросил я.

– Для гонок броненосцев сегодня вечером.

– Гонок? Во сколько?

– Начало в девять.

Наше выступление было назначено на 19.30. Дэйв все слышал и с грустью сказал мне:

– Вот, Пол, вот до чего я докатился. Я на разогреве у гонки броненосцев.

Питер Гэбриэл из тех людей, кто постоянно предлагает чашечку чая. Это настоящий энциклопедист, который с одинаковым авторитетом может говорить и о сенегальских барабанах, и о современном искусстве. Питер держит маленький отель на Сардинии; там он отдыхает душой.

В 2005 году главной новостью одновременных концертов Live 8 стало участие «Пинк Флойд», которые специально собрались через двадцать четыре года после своего последнего выступления. За обедом с Питером я разговаривал с барабанщиком группы Ником Мэйсоном и спросил его, как все прошло.

– Вы, наверное, после концерта устроили за кулисами оргию?

Ник подумал и ответил:

– Вообще-то, Пол, мы пожали друг другу руки. Для англичан это оргия.

Я познакомился с Ником, когда Питер снова женился и мы праздновали свадьбу на моей яхте, устроив джем. Мы играли что-то из «Битлз», потом из «Пинк Флойд», и всем было очень хорошо. Потом я поделился восторгом с Терри Дэвисоном, который сказал:

– Да, барабанщик здорово сыграл флойдовскую песню.

– Думаете? – спросил я.

– Ага, – кивнул Терри. – Похоже, он ее знает.

– Терри, это и есть барабанщик «Пинк Флойд».

В конце 90-х Дэйв записывал песню с Полом Маккартни и пригласил меня встретиться с ним в студии Маккартни в пригороде Лондона. Я смотрел, как они записывают, и не мог поверить: слышать бывшего битла – этот неподражаемый голос я знал с начальной школы – на студийном мониторе в нескольких футах!

Когда Дэйв объявил перерыв, Пол показал мне студию, где хватило бы экспонатов на очень приличный музей музыки. Здесь стоял меллотрон, с помощью которого «Битлз» записывали повторяющийся звук струнных в «Земляничных полянах» и «Люси в небесах». Здесь была бас-гитара Маккартни со стадиона «Ши», с одного из последних выступлений группы живьем в 1966 году. Пол перевернул гитару, и я увидел, что сзади что-то прикреплено: пожелтевший список песен.

Пол сказал:

– Я собирался выбрать фотографии для антологии «Битлз». Хотите посмотреть?

Мы прошли в гараж, увешанный фотографиями «Битлз» из разных периодов их карьеры. Пока Пол выбирал, какие ему больше нравятся, лицо его стало задумчивым. Потом он сказал:

– Все хотят говорить про Джона, Джона, Джона. Знаете, я ведь тоже написал несколько песен.

Я не ожидал такого, но нашелся:

– Вы написали несколько самых изумительных песен на все времена.

Я сказал правду, хотя было странно подбадривать битла, который все еще пытался соревноваться с покойным коллегой.

Маккартни и сам был объектом зависти. Однажды Боно сказал мне:

– Я каждое утро просыпаюсь с «Битлз».

Мечтой Боно было возглавить самую большую группу в мире – и он в каком-то смысле реализовал эту мечту в U2. Но он все еще мечтает писать песни, которые бы стояли в одном ряду с песнями «Битлз», а это непросто даже для самых талантливых музыкантов.

Я снова встретил Пола с Дэйвом несколько лет спустя в студии «Эбби-роуд» в Лондоне, где «Битлз» сделали столько исторических записей. Шла работа над новой песней, для проекта «46664», которому Дэйв дал название по тюремному номеру Нельсона Манделы. Группа Пола потихоньку разбиралась в материале. Настоящие студийные музыканты играют как дышат; парни отработали четырехголосную гармонию в три счета. Меня так захватил процесс, что я, преодолев обычную сдержанность, обратился к Дэйву:

– В этом последнем припеве, когда все нарастает, было бы здорово добавить фортепьяно.

– Спрошу у Пола, – сказал Дэйв.

Через пару минут прикатили маленькое пианино, которое использовали во многих песнях «Битлз». Пол для разминки сыграл что-то эстрадное, а потом сказал: