Сергей Кузнецов - Ощупывая слона. Заметки по истории русского Интернета
То, что Шогди зовут Александр Корсаков, многие впервые узнали только во время всей этой истории. В Калашном все знали его как Шогди. В 1997 году он сделал на сервере Журнала «Страницу Живаго Джа», посвященную музыке регги, раста и, разумеется, ганджа. Для «Живаго Джа» была изготовлена кнопка «Legalize it!», стилизованная под кнопку Netscape, которой в тот момент была увешана вся Сеть. Эту кнопку я разместил у себя на «Сеновале», а следом за мной это сделал Антон Носик в «Вечернем Интернете», чем спровоцировал фантастический скачок посещаемости «Живаго Джа». За этот сайт Шогди был удостоен звания Reggae Ambassador in Russia, поскольку на тот момент это реально был лучший сайт, посвященный регги во всем мире.
То, что отец Шогди был знаменитым арабским египетским драматургом, мы знали. Знали мы и то, что он автор «Кусс Уммият», поэмы, которую мне не очень адекватно описывали как «египетские антисемитские частушки». Слышавшие их в записи утверждают, что, даже не зная ни слова по-арабски, по одной интонации можно понять, что они действительно антисемитские. Надо ли добавлять, что московская подруга и добрая половина друзей Шогди были евреями, что порождало много забавных случаев.
Так, в начале девяностых все москвичи, приезжавшие из Израиля в Москву, привозили с собой клетчатые арабские платки, называемые куфия, а в Москве прозванные «арафатками», поскольку в таком платке ходил глава ООП. В какой-то момент в этих платках вместо шарфиков щеголяли мы с Норвежским Лесным. Увидев нас в таком виде на втором ОСКОМе (том самом, где Куб был провозглашен человеком, который придумал Интернет), Шогди воскликнул:
— Ты что? Зачем ты это носишь? Арафат же сука!
Поскольку все были уже изрядно пьяны, никто не уточнил, имеется ли в виду, что Арафат — сука потому, что террорист и провоцирует войну между двумя братскими народами, или потому, что предал интересы палестинцев.
Впрочем, цензурные неприятности у Шогди начались еще во времена Zhurnal.ru. В первом номере он подготовил подборку цитат о свободе слова, попавшую как раз на разворот. Дима Ицкович, отправляясь с журналом к рекламодателям, открыл его как раз на этом развороте, и первое, что он увидел, была фраза Ленни Брюса:
«Отнимите право сказать «ебать», и вы отнимете право сказать «ебать это правительство».
Ицкович пришел в ярость и закатил скандал главному редактору ZR Жене Горному, который чуть было не ушел, хлопнув дверью. Конфликт быстро уладили, но, как нетрудно видеть, он послужил генеральной репетицией египетских злоключений Шогди.
К сожалению, поэма так и не переведена на русский, но фрагменты, которые я читал по-английски, вполне впечатляют. Почему-то в памяти остался русский кусок — хотя в архиве я его не нашел. Поэтому цитирую по памяти:
Египет — страна разъе'аев,
Ее е'али все, кому не лень,
Достаточно посмотреть на карту,
Увидишь ее раздвинутые ноги.
Я оказался вовлечен в историю Шогди сразу после того, как вернулся в Москву после годичного пребывания в Стэнфорде, где был по журналистской программе «Knight Fellowship». Оттуда я привез желание иногда писать для американской прессы, а также четкое представление, что надо активней участвовать в гражданской жизни собственной страны. Потому что если активисты не будут активны, то никто и не почешется.
Следствием этого стала, с одной стороны, демонстрация у египетского посольства, организованная Настиком Грызуновой, Максом Немцовым и мной, а с другой — несколько моих статей в американской прессе про случай Шогди Нагиба, первого человека в мире, осужденного за публикацию поэзии-онлайн. В частности, я написал по-американски пафосную колонку, которая вышла в «Sant Louis Post Dispatch», газете, известной, в частности, тем, что основал ее тот самый Пулитцер, в честь которого вручается ежегодная журналистская премия. Завершалась колонка примерно так
Подобно большинству читателей этой статьи, я не могу прочесть поэму Нагиба Сурура: я не знаю арабского, и мне не известен ни русский, ни английский перевод. Однако со времен моего детства в СССР я выучил, что никто не должен быть заключен под стражу за чтение или публикацию поэзии. Никто и никогда.
Более подробную статью я написал в Wired News, онлайн-подразделение знаменитого хайтековского журнала.
Это не просто история про Египет, — говорит русский интернет-активист Настик Грызунова, — этот отвратительный случай нарушения свободы слова иллюстрирует проблему цензуры в Сети. Плюс этот случай имеет прямое отношение к вопросу применимости международных законов к Интернету, так как сервер, где лежала поэма, располагался в США. Эти проблемы важны не только для России и Египта, и мы надеемся, что международное Интернет-сообщество поддержит Шогди Нагиба.
Международное интернет-сообщество не особо взволновалось этой историей, несмотря на дюжину публикаций в различных американских и британских газетах и онлайн-изданиях. Демонстрация в поддержку Шогди прошла сначала в Париже, потом в Москве. Погода была отличная, московские друзья Шогди играли регги, милиция была корректна, а больше всех злились люди, стоявшие в очереди за визами в соседнее посольство Финляндии.
Сейчас, вероятно, можно сознаться, что интервью Настика я фальсифицировал. То есть позвонил Настику и сказал, что для статьи мне надо озвучить такую-то позицию, но поскольку сам себе интервью я дать не могу, а американский новостной формат не предполагает, что автор заметки высказывает свое личное мнение, не могла бы Настик сказать мне то-то и то-то, если она, конечно, готова подписаться под этими мыслями. Настик согласилась, и в результате в Wired News появился процитированный выше абзац.
Наши протесты, впрочем, особого эффекта не возымели. Египетский суд готовился впаять Шогди год в местной, крайне малоприятной, тюрьме, и потому Шогди счел за благо не возвращаться из России. Как старый друг я был рад, что он выпутался из этой ситуации, но как активист — разочарован тем, что в этой истории не обнаружилось победителей и побежденных. С тех пор я не раз замечал, что люди, неравнодушные к политике, проявляют подсознательное желание к радикализации ситуации — и российская жизнь дает тому немало примеров.
Шогди сейчас живет в Москве, видимся мы редко, но с удовольствием. Его дочь осталась в Каире, и он очень переживает, что не может видеться с ней. Мы все шутили, что Шогди — редкий пример человека, для которого выражение «выбрать свободу» означало не «уехать из России», а «остаться в Москве».
8. Спасем свободный доступ
