Дмитрий Медведев - Черчилль: Частная жизнь
Демонстрация работ Черчилля имела в данном случае не столько художественное, сколько политическое значение. «Перевозная выставка ваших работ привлечет к себе большое внимание среди людей, интересующихся живописью, – напишет Дуайт в своем послании. – Также я уверен, что она укрепит дружбу между двумя нашими странами. После тура по всей стране пройдет волна положительных эмоций, что не только приятно, но и весьма полезно». [523] Черчилль, хотя и отнесся с изрядной долей скептицизма к данному предложению, впоследствии согласится на организацию экспозиции, во многом благодаря энтузиазму своей дочери Сары.
Первая личная выставка Уинстона из 35 работ будет организована в Канзас-Сити (штат Миссури, США) в 1958 году. 21 января, в день открытия, ее посетили 5 427 человек. Многие любители искусства, обращаясь к творчеству Черчилля, психологически готовили себя к элементарным ошибкам и промахам в его картинах. Каково же было их удивление, когда они обнаружили, что, несмотря на громкое имя автора, эти работы сами по себе выглядят очень привлекательно. Как писала «The Kansas City Times»: «Еще никогда в истории Нельсоновской галереи искусств за один день не приходило столько посетителей. Хотя их и привлекло имя Черчилля, большинство из них остались довольны экспозицией». [524]
Всего выставку посетит свыше полумиллиона человек. На работы своего старого друга придет посмотреть и экс-президент США Гарри Труман. Делясь впечатлениями, он не станет скрывать своего восторга:
– Они чертовски хороши. По крайней мере, вы уверены, что на них изображено, чего, кстати, не всегда можно сказать о многих работах современных художников. [525]
Вслед за ним и директор галереи Лоуренс Сикман скажет:
– По большей части Уинстон реалист. Его деревья выглядят как деревья, дома – как дома. Достаточно одного взгляда на его работы, чтобы понять – он испытывает сильную привязанность к ярким тонам. [526]
Комментируя любовь своего друга к ярким оттенкам, коллега Черчилля как по шпаге, так и по кисти, фельдмаршал Алексендер, заметит:
– Он очень любит краски и использует их слишком много. Именно поэтому его картины столь резки. Он не может устоять, чтобы не использовать все цвета своей палитры. [527]
Из Канзас-Сити экспозиция отправится сначала в тур по США: Дейтройт, Нью-Йорк, Вашингтон, Провиденс, Даллас, Миннеполис и Лос-Анджелес, затем будет показана в Канаде: Торонто, Монреаль, Фредериктон и Ванкувер, в Австралии: Канберра, Сидней, Брисбан, Мельбурн, Гобарт, Аделаида и Перт, а также в Новой Зеландии: Данедин, Кристчерч, Веллингтон и Окланд.
Первая персональная выставка на родине художника состоится в 1959 году в лондонской Диплома-галерее. В экспозиции, проходившей под патронажем Королевской академии искусств, будет представлено 62 работы Уинстона. За всю историю Черчилль станет пятым академиком, который еще при жизни удостоится столь масштабной выставки. Сам Уинстон в день открытия находился на вилле Ля-Пауза и получал все новости от своей жены Клементины.
...«13 марта 1959 года
Мой дорогой.
Задолго до того, как ты получишь это письмо, до тебя дойдут новости, что вчера в четверг, в день открытия твоей выставки, ее посетило 3 210 человек. Началась такая давка, что организаторы были вынуждены открыть третью залу, и все картины пришлось перевешивать. Представители академии очень возбуждены и говорят, что для персональной выставки такое количество посетителей – рекорд. В прошлом году проходила выставка Леонардо да Винчи, так на нее в день открытия пришло только 1 172 человека. Бедный Леонардо…
Любящдя тебя, Клемми».
«16 марта 1959 года
Мой дорогой.
…Твои картины бьют все новые и новые рекорды. За четыре дня со дня открытия – четверг, пятница, суббота, воскресенье (полдня) – твою выставку посетило 12 283 человека…
С любовью, от преданной тебе Клемми».«5 мая 1959 года
Мой дорогой.
…Сообщаю последние новости по поводу выставки. К твоему приезду число посетителей превысит 100 000 человек…
Любящая тебя, Клемми». [528]В день закрытия экспозиции ее посетило 141 000 человек. [529]
«Похоже, все глубоко поражены той яркостью, силой и самоуверенностью, которые исходят от этих картин, – заметит искусствовед Джон Лондон в „News Chronicle". – Даже некоторые современные художники признали, что дюжина работ могла бы смело соперничать с лучшими шедеврами импрессионистов». [530]
С ним соглашался и искусствовед Джон Расселл из «The Sunday Times»:
«Все без исключения картины выдержаны в необычной тональности с заразительной веселостью. Все выполнено с высоким профессионализмом. В одной из своих картин 1920-х годов сэр Уинстон смог справиться сразу с тремя вышеперечисленными трудностями. Больше же всего его любовь к жизни передают картины, сделанные на южном берегу Франции. Обратите внимание на работы, которые он создал в восьмидесятидвух– и восьмидесятитрехлетнем возрасте. Какая импульсивность и свободно парящий восторг над окружающим миром!» [531]
Почувствовав приятный вкус общественного признания, Черчилль стал менее категоричен в оценках собственных полотен. Трудно сказать, насколько они стали ему ближе, но факт остается фактом: начиная со второй половины 1950-х годов Уинстон уже не стеснялся дарить картины своим друзьям и близким. До поры до времени раздача собственных работ была необсуждаемым табу для британского политика. Однажды он признался своей тетке Лесли Леони:
– Мои картины слишком плохи, чтобы их продавать, и слишком дороги, чтобы просто дарить в другие руки. [532]
Со временем его позиция стала меняться. Премьер-министр Австралии сэр Роберт Мензис, знавший Черчилля еще с 1936 года, в течение многих лет мечтал об одной из его работ. Обычно все просьбы заканчивались неубедительными отказами. Каково же было удивление Роберта, когда в один из его визитов в Чартвелл в 1955 году Уинстон сказал:
– Кстати, ты должен иметь одну из моих картин.
Ситуация осложнялась тем, что одновременно с Мензисом в студии Черчилля находился президент Королевской академии, выбирающий картины для очередной выставки. Роберт был конечно же рад щедрому предложению Уинстона, но в глубине души боялся, что ему подарят картину, забракованную профессионалом. Так бы оно и произошло, если бы в дело не вмешался зять Черчилля Кристофер Соамс. Заметив во взгляде Мензиса смесь восхищения и разочарования, он тут же обратился к Уинстону, который собирался передать Роберту не самый лучший образец своего творчества:
– О, это недостаточно хорошая работа для вашего старого друга. Как насчет той, что висит на стене?
Пока Черчилль застыл в длительном раздумье, Мензис разразился благодарностями, быстро схватил картину и тут же удалился. [533]
