Тим Скоренко - Легенды неизвестной Америки
«Вы не всегда жили в одной комнате с Маргарет?» — «Нет».
Это уже было прогрессом.
«Когда вы начали жить вместе с Маргарет?» — «Когда переехали в дом». — «А когда прекратили?» — «Когда нам исполнилось шестнадцать. Маргарет уехала в город, а когда она приезжала, жила отдельно от меня».
Ага. Значит, примерно с 1910 по 1914 год они жили в этой комнате.
«А Маргарет уехала в Бокс Элдер?» — «Нет, в Рапид-Сити». — «Что она там делала?» — «Училась в пансионе для девочек. Я тоже хотела, но мне было нельзя…»— «Почему, Джейн?»
На последний вопрос я не получил ответа. Джейн замолчала. Никакие попытки снова «разбудить» её не приводили к успеху.
Опять же, хочу заметить, что наш «диалог» длился немного дольше; некоторые вопросы я задавал по несколько раз в различных формулировках.
Вечером, уже после ужина, мы с Селеной сидели в гостиной. Горел камин, трещали поленья, Селена вязала. Именно тогда она впервые меня спросила, как мои успехи.
«Это призрак Джейн, а не Маргарет», — ответил я. «Я так и думала». — «Почему же вы сказали мне, что это ваша бабушка?» — «Я не знала толком. Поэтому сказала так».
Мы помолчали.
«Селена, может, вы знаете… — начал я. — Почему Джейн по достижении шестнадцатилетия не отправилась учиться в город?»
«Нет, — покачала Селена головой. — Я вообще почти ничего не знаю о Джейн. Бабушка училась в пансионе в Рапид-Сити, потом вышла замуж за молодого человека из города, родила маму. А Джейн… Не знаю. К моменту свадьбы бабушки она была уже мертва».
«Спасибо, Селена».
Впрочем, толку от её слов было немного.
Новый прорыв в расследовании произошёл на следующий день, когда я начал обыскивать комнату Джейн. Мать и отец Селены никогда и ничего не трогали в комнате Джейн. Селене они всегда говорили, что это комната Маргарет. Судя по всему, комната служила семье чем-то вроде алтаря. Она была неприкосновенна. Правда, в каком году «заморозили» комнату, я понять не смог. Может, до рождения Селены, а может, и после. Но я понадеялся на то, что найду при обыске что-нибудь интересное — и не ошибся.
В комнате было два шкафа — старинных, начала века. Открывались они со скрипом, с них сыпалась вековая пыль. В одном шкафу были платья. Сложно сказать, кому они принадлежали — я не слишком-то разбираюсь в фасонах полувековой давности. Но, вероятнее всего, близнецам.
Второй шкаф имел ряд ящиков. Я последовательно выдвигал один за другим. Там было старинное нижнее бельё, несколько опасных бритв и немецкая машинка для их заточки, зеркальце, какие-то безделушки и недорогие украшения. Я предположил, что более ценные вещи у девушек тоже наличествовали, но впоследствии они «переехали» из этой комнаты в более удобное для хранения место. Наконец, в самом нижнем ящике я нашёл плоскую деревянную шкатулку. Внутри оказались бумаги.
Это были счета от врачей, причём в качестве пациента везде проходила Джейн Честертон. Мне стало интересно, и я начал разбираться, чем же болела девушка. И буквально через несколько минут выяснил: полиомиелитом. Надо сказать, что вирус полиомиелита впервые выделили в 1908 году (это я позже посмотрел в энциклопедии), а вакцину и вовсе создали в середине века. Конец XIX — начало XX века ознаменовались эпидемическим всплеском полиомиелита во всём мире — судя по всему, под этот всплеск и попала Джейн Честертон.
Из многочисленных счетов, рецептов, выписок и рекомендаций я составил себе более или менее полную картину болезни девушки. Выше пояса она была совершенно нормальной. Даже выше коленей. А вот ноги ниже коленей были ослаблены и отчасти деформированы. Судя по записям, в детстве девочка вообще не могла ходить, а потом научилась — с помощью специальных поддерживающих приспособлений (там были и чеки на их приобретение). Но всё-таки большую часть времени она проводила в кровати.
В тот же день я снова беседовал с Селеной.
«Вы знали, что Джейн страдала от полиомиелита?» — спросил я.
«Нет», — она покачала головой.
«А в доме никогда не было инвалидного кресла?»
«Нет».
Инвалидное кресло не фигурировало и на фотографиях. И вообще никаких приспособлений видно не было. Я сделал из этого логичный вывод: молодая красивая девушка совершенно не хотела афишировать для возможных потомков свой недуг. Зато я понял, почему на многих фотографиях одна близняшка стоит, а вторая — сидит. Стояла всегда, конечно, Маргарет.
В какой-то мере болезнь могла стать объяснением таинственной смерти Джейн. Может, она поскользнулась, выбираясь, ударилась головой. Скорее всего, девятнадцатилетней девушке уже никто не помогал мыться…
Вечером я снова занялся спиритизмом. Диалог наш с Джейн выглядел примерно следующим образом:
«Джейн, вы больны?» — «К несчастью, да». — «Это полиомиелит?» — «Да. С детства». — «Вы можете передвигаться самостоятельно?» — «Да, конечно. Но с трудом, с костылями». — «Поэтому вы не поехали учиться вместе с сестрой?» — «Да». — «Но вы же могли передвигаться?» — «Да, могла». — «Вы передвигались плохо и потому не смогли отправиться в город на обучение?» — «Да, именно так».
Беседуя в таком ключе, я получил подтверждение всем сведениям, найденным в документах. Самым интересным было то, что с каждым «диалогом» Джейн становилась «разговорчивее». Хотя большинство её ответов по-прежнему были общими или ограничивались «да/нет», тем не менее несколько раз она выдавала длинное сложносочинённое предложение. Например, на вопрос «хотели ли вы учиться вместе с вашей сестрой?» она ответила: «Я очень хотела, но моё физическое состояние не позволяло, и родители приняли решение оставить меня дома».
Как выяснилось, Джейн бывала в Рапид-Сити с достаточной регулярностью. В 1914 году (ещё до отъезда Маргарет) отец купил автомобиль и возил её то на ярмарку, то в синематограф, то ещё куда-нибудь. Я уже планировал перейти к «опасным» вопросам о смерти Джейн, когда случайно наткнулся на другую запретную тему, и моя «собеседница» замолкла. Тема касалась молодых людей. Я спросил, ухаживали ли за Джейн молодые люди. И она ничего не ответила. Почему-то я представил себе, как она рыдает, отвернувшись к стенке, неспособная встать с постели из-за изувеченных ног.
***
В принципе, к пятому дню я уже понимал, что делать. Нужно было разговорить Джейн. Я обложился со всех сторон старинными фотоальбомами и после завтрака затеял беседу с двоюродной бабушкой Селены.
Во время завтрака произошёл разговор и с самой мисс Карпентер.
«Расскажите мне, Джон, как обстоят дела. Я ничего не узнавала у вас, а вы работаете уже пятый день…» — сказала она.
Я кивнул.
