Вадим Устинов - Ричард III
Вновь напомнил о себе шотландский король, предложивший заключить перемирие на восемь месяцев и выработать за это время условия долгосрочного мира. Ричард считал, что ему гораздо выгоднее война с Шотландией, но тем не менее от переговоров не отказался:
«Высокородный и могущественный принц, верный и возлюбленный кузен, примите мои уверения в искреннем к Вам расположении. Как из Ваших писем, доставленных нам Вашим герольдом Дингуоллом, так и из прочих, мы поняли, что вопреки происходящему в последнее время разрыву, разладу и нарушению мира между обоими королевствами, каковые усугубляются вопреки Вашим мыслям и чаяниям усилиями злонамеренных лиц, в Ваши намерения по-прежнему входят поддержание любви, мира и согласия между королевствами, и что именно с этими намерениями Вы послали герольда, чтобы понять наши планы по этому поводу. Ваши посланцы, облеченные Вашим доверием, могут прибыть к нам. Кузен, мы уверяем Вас, что наши мысли и желания стремятся и будут стремиться волей и желанием Господа нашего, Творца всего сущего, к разумному и справедливому миру, без каких-либо нарушений, чего желаем и мы, и наш народ. И если будет на то Ваше желание и воля отправить сюда людей для заключения договора, то мы, узнав от Вас их имена, обеспечим нашу защиту любому разумному числу посланников на любой разумный срок. Высокородный и могущественный принц, наш верный и возлюбленный кузен, да хранит Вас Господь»{84}.
В середине сентября король и королева расстались: Энн с сыном уехали в замок Миддлхэм, а Ричард направился на юг. Он чувствовал, что его путешествие слишком затянулось. 11 октября король добрался до города Линкольна, где его застала невероятная весть: в южных графствах вспыхнуло восстание, одним из вождей которого оказался самый верный в прошлом соратник — Генри Стаффорд, герцог Бакингемский.
Глава третья.
МЯТЕЖ В ЮЖНЫХ ГРАФСТВАХ
Голоса, требовавшие выпустить принцев из Тауэра, в южной и юго-западной части королевства начали раздаваться еще летом, причем о возвращении Эдуарду V трона речи никогда не шло. Испугавшись возможных репрессий, окружение королевы Элизабет настоятельно уговаривало ее отправить дочерей из Вестминстера тайными путями за границу, однако власти вовремя узнали об этих разговорах, которым так и не суждено было стать планами. Королевский совет решил усилить надзор за святилищем, охранять которое было поручено Джону Несфелду.
Эта мера никак не повлияла на заговор — он все расширялся, ибо его руководителям было совершенно безразличны как судьба принцев в Тауэре, так и судьба королевы с дочерьми. Заговорщиками в основном двигали совсем иные мотивы. Конечно, некоторые из них хранили верность династической линии Эдуарда IV из принципиальных соображений, но таковых было явное меньшинство. Остальные хотели вернуть себе положение, утерянное в результате перераспределения должностей при новом режиме. Часть мятежников, особенно из Кента и Девоншира, привыкли пользоваться в своих интересах любой смутой и надеялись извлечь из восстания личную выгоду. По большей части это были старые приверженцы Ланкастеров, вроде Кортнеев — Питера, епископа Эксетерского, и его родственника Эдуарда — сидевших в своих девонширских крепостях и потихоньку собиравших последователей.
Заговор оказался слишком обширным, чтобы его можно было держать в полном секрете, а на юге жило много людей, лояльных королевской власти. Слухи, неопределенные и туманные, побудили королевский совет назначить 28 августа комиссию ойе и термине, которую было поручено возглавить герцогу Бакингемскому: в Лондоне не знали о его причастности к гибели принцев, ибо Ричард держал это в тайне. Сам король в это время собирался покинуть Ноттингем и отправиться в Йорк и поэтому не был посвящен в планы своих лондонских советников. Кроме Бакингема в комиссию вошли герцог Норфолкский, графы Эранделский и Кентский, лорды Бергевенни и Кобэм, лорд — верховный казначей Джон Вуд, мэр Лондона Эдмунд Ша и полтора десятка рыцарей и эсквайров. Им было поручено провести расследование в Лондоне и пригородах, графствах Сарри, Сассекс, Кент, Миддлсекс, Оксфорд, Беркшир, Эссекс и Хартфорд.
Когда первые вести о возмущениях на юге достигли ушей маркиза Дорсетского, скрывавшегося где-то в Йоркшире, он тайно пробрался в Уилтшир, где развернул бурную деятельность на пару со своим дядей Лайонелом, епископом Солсберийским, который бежал из святилища в Вестминстере и разжигал смуту в своей епархии. В Кент и Сарри отправился Ричард Гилфорд, чей отец был другом графа Риверса. Но все это были только попытки оседлать уже поднявшуюся волну недовольства.
В результате сами собой сложились три основных центра восстания. Первый находился на юго-востоке и подпитывался из традиционно мятежного Кента, а также графств Сарри и Сассекс. Лидерами тут выступали в основном бывшие слуги и придворные Эдуарда IV. Типичным примером мог служить сэр Джордж Браун Бетчуортский из Сарри, который находился под сильным влиянием своего отчима Томаса Вона, бывшего казначея королевских покоев короля Эдуарда. Сам сэр Джордж был членом парламента от Гилфорда в 1472 году и от Сарри в 1478 году, затем шерифом Кента и рыцарем королевской личной охраны. Именно ему выпала честь нести знамя святого Георгия на королевских похоронах. Старым слугой Эдуарда IV был сэр Джон Фогг Эшфордский из Кента. Он принял сторону йоркистов еще в 1460 году и с тех пор никогда не предавал их дела. На протяжении всего правления Эдуарда сэр Джон входил в королевский совет. Николас Гейнсфорд Каршелтонский из Сарри стал в свое время первым йоркистским шерифом этого графства, входил в свиту Эдуарда и Элизабет. Одним из рыцарей королевской охраны был и сэр Томас Буршье Барнсский, младший сын лорда Бернерса и констебль Виндзорского замка. Второй сын камергера королевы лорда Дакра Томас Файеннз из Хёрстмонсё в Сассексе служил эсквайром личной охраны короля Эдуарда и шерифом графств Сарри и Сассекс.
Среди немногих повстанцев, кто был так или иначе связан с Вудвиллами, заметной фигурой считался только сэр Уильям От. Его жена приходилась троюродной сестрой королеве, а брат сэр Ричард раньше занимал должность контролера двора Эдуарда, принца Уэльского. С герцогом Бакингемским из местных мятежников крепкие контакты были только у эсквайра Джона Пимпа Неттлстидского, и это позволяет предположить, что герцог присоединился к бунтовщикам уже на поздней стадии подготовки восстания.
Второй центр располагался на юге — средоточием недовольства стали города Солсбери в Уилтшире и Ньюбери в Беркшире. К нему тяготели также заговорщики графств Хемпшир, Дорсет и Сомерсет. Картина здесь, в общем, была похожа на юго-восток, разве что несколько вождей были в прошлом связаны не только с Эдуардом IV, но еще и с Джорджем Кларенсским — в частности, сэр Роджер Токотс Бромэмский, который служил управляющим землями герцога в графстве Хемпшир, Джон Харкорт Стентон-Харкортский, бывший казначей Кларенса на юго-западе, управляющий Кэвершемом сэр Уильям Норрис Йеттендонский и сэр Джон Сент-Лу из свиты герцога.
