Кэти Пайпер - Красота
Вечер был восхитительным, и, конечно, я ужасно нервничала. Ведь это все равно что попасть на церемонию вручения «Оскара»! Мне нанесли искусственный загар. Стилисты нарядили меня в роскошное черное платье без бретелей. Добавили золотистые босоножки, золотой браслет. Волосы собрали локонами с одной стороны. В таком виде я шествовала по красной ковровой дорожке.
Папарацци защелкали вспышками, все камеры были направлены на мое лицо, толпа приветствовала меня. Какая ирония! Случись такое со мной прежней, я думала бы, что умерла и попала в рай. Меня и сейчас волновало присутствие знаменитостей — знакомых лиц из сериала «Жители Ист-Энда», Саймона и группы JLS, актеров большого кино, как Хелен Миррен, например. Но уже по-другому. Я изменилась.
Этот документальный фильм очень много для меня значил, как и люди, которые участвовали в его создании и стали моими друзьями. Мне очень хотелось победить. И когда подошел черед нашей категории, я скрестила пальцы и нервно улыбнулась Джесси, режиссеру фильма. Сначала были показаны отрывки из всех фильмов-номинантов. На экране возникло мое обезображенное лицо, и я услышала свой дрожащий голос: «А потом я посмотрела в зеркало…» Я уже привыкла к своим увечьям, собственная внешность уже не шокировала меня. Но все еще было странно видеть себя на экране. Раздались аплодисменты, и мои щеки вспыхнули от смущения.
— И победителем объявляется… — произнес ведущий, открыв конверт. Я задержала дыхание. О нет! Не мы! В этот момент оператор оказался около меня — как раз когда я скривилась и разочарованно закатила глаза, щелкнула камера.
— Как неудобно! — со смехом сказала я Джесси. — Проигравшим положено делать вид, что они рады за победителя. А у меня получилась та еще физиономия!
И все же это был замечательный вечер. Ко мне подходила Кара Тоинтон, которая играла Дон в «Жителях Ист-Энда». А на банкете после церемонии я стояла рядом с Хеленой Бонэм Картер. Все это казалось нереальным — но в хорошем смысле.
Странная штука — жизнь, — размышляла я вечером. Я так долго оплакивала свое прошлое, но теперь с уверенностью могла сказать: я не хотела бы его вернуть. Слишком многое изменилось, и, прежде всего, я сама. Мне не хотелось быть одной из этих знаменитостей, которых боготворят поклонники. В жизни есть вещи важнее, чем красота и слава, подумала я, засыпая.
Глава 23
Новые начинания
После церемонии вручения премии Британской академии кино и телевизионных искусств я стала чаще встречаться с другими людьми, пострадавшими от ожогов, — как в благотворительных целях, так и по поводу второго документального фильма, который по плану должны были показать в начале 2011 года. Я встретилась с двадцатичетырехлетней ирландкой по имени Эмили. Когда ей было семь лет, в их доме случился пожар. Она получила ожоги семидесяти четырех процентов кожи. А двенадцатилетняя Терри получила серьезные ожоги в раннем детстве, и ей еще много лет предстоит восстанавливаться. Шестнадцатилетний Уилл обжег всю верхнюю половину тела на барбекю. А девятнадцатилетняя девушка по имени Адель во время эпилептического припадка обварилась кипятком в душе. Мы быстро находили общий язык, поскольку пережили похожие беды. Мы все знали, каково это — переносить одну операцию за другой, ненавидеть собственное отражение в зеркале. Я старалась помочь им, как могла.
— У меня был парень, — рассказала я им. — Большинство людей не будут обращать внимание на ваши шрамы, обещаю.
Эти ребята вдохновляли меня: именно таким людям я и собиралась помогать посредством нашего фонда. Казалось, передо мной открылся совершенно другой мир.
Кроме того, я познакомилась с мастером по визажу Кэйти. Она прислала мне письмо, в котором выразила желание работать у нас волонтером. Ее муж, Саймон, успешный бизнесмен, став нашим председателем, давал мне ценные практические советы и руководил сбором средств.
В начале июля мы с мистером Джавадом получили приглашение в сад Букингемского дворца на прием в честь шестидесятилетия принцессы Анны: там отметили нашу работу в Международном фонде защиты жертв нападения с применением кислоты. Мы общались с представителями других благотворительных организаций, а я все не могла поверить, что нахожусь в королевском дворце.
— Ты великолепно выглядишь, — с улыбкой сказал мистер Джавад, и я оглядела свое облегающее синее платье и розовые туфельки.
— Спасибо. Вы тоже. Отличный костюм, — улыбнулась я в ответ и сунула в рот волован[9].Даже сейчас мой пищевод доставлял мне немало хлопот: приходилось каждые восемь недель расширять его. Как только я проглотила печенье, сразу поняла, что оно сейчас вернется назад. О нет! Меня стошнит прямо в саду Букингемского дворца!
— Меня сейчас вырвет! — пробормотала я, стараясь крепко сжать губы.
— Вот, воспользуйся этим, — мистер Джавад сунул мне в руки свой шелковый платок.
— Ни за что! Я не могу! — покачала я головой. — Он слишком красивый, чтобы портить его.
— Да ладно, я не против, — настаивал он. К счастью, кто-то из официантов вовремя сунул мне кухонное полотенце. Я постаралась как можно незаметнее сплюнуть туда злосчастный кусок пирожного, а мистер Джавад помог мне избавиться от испачканного полотенца. Как унизительно!
— Давай прогуляемся по саду, — предложил доктор, и мы направились к идеально выстриженным газонам. Оказавшись одни, мы смогли поговорить.
— Как твои дела? — спросил меня мистер Джавад. — Ты счастлива?
— Да, я учусь быть счастливой, — улыбнулась я. Мы присели на скамейку у озера, заросшего розовыми водяными лилиями. — Благодаря вам.
Я думала о том, как мистер Джавад без устали помогал мне, искал самые лучшие методы лечения для девушки без лица, которую никогда прежде не встречал. Он был не обязан это делать — просто не мог по-другому, такой уж он человек. И теперь мистер Джавад мне как второй отец. Сколько раз я была готова сдаться, но не сдавалась, потому что не хотела его подвести. Сколько раз его письма и телефонные звонки поднимали мой боевой дух, давали силы продолжать борьбу.
Если у меня когда-нибудь будет сын, — подумала я, — назову его Али, в честь Мохаммеда Али Джавада.
— Я не хотел говорить тебе об этом раньше, — неуверенно начал мой собеседник. — Помнишь, я рассказывал тебе, что специалист, лечивший тебя в Стамбуле, раньше лечил турецкую актрису, которую облил кислотой ее любовник?
Я кивнула, и он продолжил:
— Когда того человека выпустили из тюрьмы, он ее убил. — Врач помолчал, наблюдая за выражением моего лица, потом спросил:
