Лев Балаян - Сталин и Хрущев
Если о Вожде говорили: «Где Сталин, там победа», то о «Миките» справедливо было бы сказать: «Где Хрущёв, там поражение». Вот пример: в телеграмме Тимошенко, Хрущёву и Бодину И.В. Сталин писал:
«Ставка считает нетерпимым и недопустимым, что Военный совет фронта вот уже несколько дней не даёт сведений о судьбе 28, 38 и 57-й армий и 22-го танкового корпуса. Ставке известно из других источников, что штабы указанных армий отошли за Дон, но ни эти штабы, ни Военный совет фронта не сообщают Ставке, куда девались войска этих армий и какова их судьба, продолжают ли они борьбу или взяты в плен. В этих армиях находилось, кажется, 14 дивизий – Ставка хочет знать: куда девались эти дивизии?». (ЦАМО. Ф.3. Оп.11 556. Д. 9.Л.16) С.251.
В конце мая 1942 года, когда Харьков превратился в «мясорубку», где уже погибли 20 советских дивизий, раздражённый просьбами Тимошенко об усилении фронта, И.В. Сталин продиктовал следующую телеграмму Тимошенко, Хрущёвуи Баграмяну:
«За последние 4 дня Ставка получает от вас всё новые и новые заявки по вооружению, по подаче новых дивизий и танковых соединений из резерва Ставки.
Имейте в виду, что у Ставки нет готовых к бою новых дивизий, что эти дивизии сырые, необученные и бросать их теперь на фронт – значит доставлять врагу лёгкую победу.
Имейте в виду, что наши ресурсы по вооружению ограниченны, и учтите, что кроме вашего фронта есть ещё у нас и другие фронты.
Не пора ли вам научиться воевать малой кровью, как это делают немцы? Воевать надо не числом, а умением… Учтите всё это, если вы хотите когда-либо научиться побеждать врага, а не доставлять ему лёгкую победу. В противном случае вооружение, получаемое вами от Ставки, будет переходить в руки врага, как это происходит теперь. 21.50. 27.5.42 г. Сталин».(ЦАМО. Ф.32. Оп.1. Д.16. Л.19. с.289-290).
Так кто же солдат жалел – И.В. Сталин или его очернители?
Эта депеша опровергает, между прочим, миф о том, что И.В.Сталин с безразличием относился к людским потерям.
Принципиальное значение имеет и вопрос о «сталинских винтиках». Где и когда мог Иосиф Виссарионович Сталин так неуважительно отозваться о простых советских людях? Имел ли место подобный факт? Характерен ли он для товарища Сталина?
25 июня 1945 года в Кремле был устроен приём в честь участников Парада Победы, на котором присутствовали прославленные маршалы, генералы и адмиралы, рабочие и артисты, конструкторы всех видов боевой техники. В Георгиевском зале Кремля накрыты праздничные столы. Одна здравица сменяется другой. Видя, что забыты главные «виновники» этого торжества, творцы Победы, И.В. Сталин поднимается и произносит тост:
«Не думайте, что я скажу что-нибудь необычайное. У меня самый простой, обыкновенный тост. Я бы хотел выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание невидное. За людей, которых считают «винтиками» великого государственного механизма, но без которых все мы – маршалы и командующие фронтами и армиями, грубо говоря, ни черта не стоим. Какой-нибудь «винтик» разладился и кончено. Я поднимаю этот тост за людей простых, обычных, скромных, за «винтики», которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства и военного дела. Их очень много, имя им легион, потому что это десятки миллионов людей. Это скромные люди. Никто о них ничего не пишет, звания у них нет, чинов мало, но это люди , которые держат нас, как основание держит вершину. Я пью за здоровье этих людей, за наших уважаемых товарищей».
Не раз И. В. Сталин говорил о людях, о заботе по отношению к ним. Так, на выпуске слушателей военных академий Красной Армии в 1935 году он произнёс: «Вместо того, чтобы изучать людей, нередко швыряются людьми, как пешками. У нас не научились ещё ценить людей, ценить работников, ценить кадры».
Вот какие у товарища Сталина были «пешки» и «винтики»…
Золотыми буквами вписаны в скрижали Истории слова Иосифа Виссарионовича Сталина: «Из всех ценных капиталов, имеющихся в мире, самым ценным и самым решающим капиталом являются люди, кадры».
Неча на зеркало пенять, коли рожа крива
Среди «обвинений», выдвинутых Хрущёвым против И.В. Сталина, касавшихся периода Великой Отечественной войны, был и такой: «Сталин всё решал самостоятельно, не считаясь с мнением ЦК», «Сталин проявлял абсолютную нетерпимость к коллективности в руководстве и в работе… Тот, кто этому противостоял, или пытался доказать свою точку зрения, свою правоту, был обречён на устранение из руководящего коллектива, а после этого на моральное и физическое уничтожение». А вот мнение заместителя Верховного Главнокомандующего, маршала Г.К. Жукова: «В долгие годы войны я убедился, что И.В. Сталин совсем не был человеком, перед которым нельзя ставить рискованные вопросы или спорить с ним и твёрдо защищать свои собственные взгляды. Если кто-то утверждает обратное, прямо скажу, что их утверждения неверны. Стиль работы был вообще деловым, без нервности, каждый мог высказать своё мнение». Итак, два взаимоисключащих утверждения – кому верить? Очевидно, маршалу Г.К. Жукову, который был всю войну рядом со Сталиным, в то время, как Хрущёв в годы Великой Отечественной войны был «далеко от Москвы», от Верховного Главнокомандования и вообще не знал никаких подробностей о «поведении» И. В. Сталина, и не может считаться достоверным источником.
Слова же Г.К. Жукова подтверждаются высказываниями таких полководцев, как маршал А.М. Василевский, Начальник генштаба Советской Армии С.М. Штеменко и многих других военачальников, которые непосредственно контактировали с И.В. Сталиным и встречались с ним по нескольку раз в день.
Вот, например, Хрущёв докладывает делегатам съезда: «Сталин действовал от имени ЦК и даже Политбюро ЦК, часто даже не уведомив их о своих единоличных решениях по очень важным партийным и государственным вопросам». (По логике Хрущёва, И.В. Сталин даже такое мероприятие, как вопрос о целесообразности проведения военного парада на Красной площади 7 ноября 1941 года, как очень важный государственный вопрос, должен был решать не единолично, а обсудить и получить одобрение Пленума ЦК – Л.Б.).
В «доказательство», что И.В. Сталин вел себя, как самодержец, «верный ленинец» Хрущёв с возмущением говорит, что за все годы войны была только одна попытка созвать коллегиальный орган – Пленум ЦК в октябре 1941 г . (т.е. когда враг стоял у стен Москвы, которая переживала самые драматические дни за 800 лет своего существования – Л.Б.): «Со всех концов страны съехались члены ЦК, но Сталин даже не пожелал встретиться и побеседовать с ними». Дескать, так высокомерно и пренебрежительно относился он к членам ЦК.
