Алексей Богомолов - Легенды первых лиц СССР
Часто даже Хрущёв становился «жертвой» различных околомедицинских слухов. Одно время он очень любил помидоры, а потом кто-то пустил слух, что есть помидоры вредно, поскольку приводит к отложению солей. А у него как раз с отложением солей были проблемы. И он совершенно отказался от помидоров. А потом Поляков, был такой в ЦК, за сельское хозяйство отвечал, убедил его в обратном. Говорит: «Не верьте, Никита Сергеевич, что от помидоров отложение солей бывает!» И он снова стал помидоры есть.
Но, повторяю, диеты в полном смысле этого слова у Хрущёва не было. Иногда кто-то из близких за столом сидит, практически ничего не ест. Никита Сергеевич спрашивает: «Ты что не ешь?» — «Я на яблоках сижу!» Модная диета тогда была — три килограмма антоновки в день съедать. А потом приходит тот же человек ко мне после завтрака:
«Лёша, дай что-нибудь, есть хочу!» Так что они иногда «сидели на диете» только для вида, сами же её потом и нарушали.
Хрущёв обычно взвешивался по утрам, когда приходил плавать в бассейн. Хотя какого-то особого, болезненного отношения к своему весу у него не было. Просто старался сильно не полнеть, хотя получалось у него это не всегда…
Делал Хрущёв и попытки заняться упражнениями для похудения. Маргарита Павловна Добрынина, которая много лет работала в подразделении 9-го управления КГБ, которое следило за физической формой первых лиц государства, вспоминала:
— Был случай с Хрущёвым. В те времена появилась мода — крутить обруч. Его ещё называли хулахуп. И вот Никита Сергеевич как-то пришёл в спортзал и попросил объяснить, как с ним надо обращаться. Но дело не пошло: Никита Сергеевич взял хулахуп, один раз крутанул его вокруг талии и уронил на пол. Потом перешагнул через него со словами: «Это не для меня».
В скобках отметим, что хулахуп был изобретён в США в 1957 году. В нашей же стране он стал бешено популярным после выхода на экраны фильма Элема Климова «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён» в 1964 году…
С определённого времени Хрущёва стали раздражать слишком пышные официальные приёмы, на которых, как говорится, «стоял пир горой». Его сын Сергей Хрущёв вспоминал:
— В те годы приобщения мировой цивилизации (имеется в виду конец 1950-х — начало 1960-х годов. — Авт.) мы только начинали постигать непростую науку этикета, порой успешно, чаще не очень. В устройстве приёмов хозяева не знали удержу, стремились поразить гостей размахом и щедростью, тем более что всё оплачивалось не из своего кармана. Иностранцы, отдавая должное напиткам и закускам, посмеивались над русскими. Только после того, как отец заприметил гостей, хозяйственно смахивающих со стола в объёмистые сумки целиком тарелки закусок и конфет, решил прекратить вакханалию. Отец долго жучил протоколистов: на Западе знают счёт деньгам, после их приёма гости едут домой ужинать, а после нашего — три дня не обедают. Средства, отпускаемые на подобные мероприятия, резко урезали. Но предприимчивые чиновники выискивали любые лазейки.
Сменивший Хрущёва на посту лидера КПСС Леонид Ильич Брежнев в молодости никаких проблем с весом не имел. Даже в 1960-е годы он ел практически всё и пытался бороться с гиподинамией с помощью пеших прогулок и плавания.
В 1960-е годы, да и в начале 1970-х, Леонид Ильич ни в чём себе не отказывал. Об этом рассказывают многие из тех, кто знал его или работал с ним. Владимир Шевченко, главный «кремлёвский протоколист», вспоминал о любимых блюдах Брежнева:
— Брежнев очень любил блюда русской кухни, особенно курник. Основа курника — слоёное тесто, на которое рядами укладываются рис, курица, грибы, зелень, яйца. Все это в свою очередь прокладывается блинчиками.
В Завидово для Брежнева готовили две бригады. Одна кормила охрану и прикреплённых лиц, другая — самого Леонида Ильича. К приезду генсека варили свежий суп на свиных косточках с морковкой и картошкой. После охоты, которая всегда была удачной, на кухню приносили трофеи, разделанные егерями. Брежнев имел обыкновение заходить на кухню, чтобы поблагодарить поваров, иногда дело доходило и до поцелуев.
Ещё одно его любимое завидовское блюдо — яичница. На большой чугунной сковороде до золотой корочки обжаривались куски сала, которые заливались яйцами. Обычно не только хозяин, но и все его гости с удовольствием её поглощали.
Но со временем у него развилось болезненное отношение к собственному весу (в конце 1970-х он при росте 178 сантиметров весил от 90 до 92 килограммов). Владимир Медведев, много лет работавший телохранителем генсека, вспоминал:
— Брежнев в молодости, когда был стройным красавцем, строго следил за своим весом, а с возрастом и болезнями борьба с весом стала маниакальной, приобрела род недуга. Он следил за каждой ложкой, чтобы не переесть, отказывался от хлеба. На ужин — капуста и чай — всё. Или творог и чай. В лучшем случае мог позволить себе пару сырников.
Как и Хрущёв, Брежнев любил украинский борщ. Его, кстати, как рассказывают ветераны органов государственной охраны, повара готовили под руководством супруги Леонида Ильича, Виктории Петровны. А иногда она и сама могла показать «мастер-класс». Закладывала в кастрюлю большой кусок мяса, делала бульон. Затем в порядке строгой очерёдности добавлялись свёкла, капуста, картошка, помидоры, чеснок, припущенные на сале. Да и сало в борще тоже плавало. Алексей Сальников вспоминал, как однажды приехал поздравлять супругу Брежнева:
— С Сергеем Степановичем Королёвым, одним из руководителей «девятки», мы приехали поздравлять Викторию Петровну Брежневу. День рождения у неё был. А она говорит: «Я вас так не отпущу, угощу своим борщом». И потом, когда мы поели, Сергей Степанович говорит: «А на особой кухне настоящий украинский борщ готовить не умеют». Она отвечает: «А у меня настоящий!» С салом, приятного цвета, не переваренный.
О борще как части меню Леонида Ильича вспоминал в одном из интервью и его личный фотограф Владимир Мусаэлян, который был рядом с Брежневым более десяти лет:
— У него вкусы были простые, обыкновенные. Борщ любил, какой ему Виктория Петровна варила (вообще-то у него повара были, но она за ними присматривала сама). Картошку. Сосиски очень любил. В Завидово был небольшой разделочный цех, где из дичи делали колбаски. Отпуск Брежнев проводил в Крыму, в Нижней Ореанде. Однажды Виктория Петровна приходит на кухню, говорит: «Леонид Ильич просит сосиски». Ей отвечают, что на спецбазе сосиски есть, но просроченные. «Так что, — спрашивает, — мне самой за сосисками в Ялту поехать, в магазин?» Мы переглянулись, улыбнулись, сказали ей, что в городе сосисок в магазинах нет.
