Григорий Ревзин - Ян Жижка
Через минуту вошли вызванные друзья Желивского. Следом за ними ворвался рыхтарж с палачами.
— Сдавайтесь! — завопил он. — Вы не выйдете живыми отсюда.
Палачи тут же принялись орудовать дубинками, хватали людей и вязали им руки.
Это была подлейшая засада, беспримерная в гуситской Чехии.
Двое подступили к Желивскому, который пошел навстречу своим друзьям.
— Не трогайте меня, — спокойно отстранил палачей Желивский. — Я знаю, чего вы хотите!
Заговорил бургомистр:
— Ничего не поделаешь, Ян, так нужно!
— Одумайтесь, советники! — воскликнул Желивский, подойдя к столу, за которым восседало восемнадцать богатейших бюргеров — правителей Праги, — мне жизнь с вами немила… смерти я не страшусь. Но что станет со столицей после моей казни!
— Кончайте дело! — вместо ответа крикнул палачам бургомистр.
Заговорщики торопились. Желивского и девять ближайших его приверженцев одного за другим вывели во двор ратуши и обезглавили.
Весть о страшном злодеянии, совершенном богачами столицы, быстро облетела Прагу. Ударили в набат. Несметная толпа осадила ратушу. Гетман Гашек пытался успокоить возбужденный народ:
— Вы что всполошились! С Желивским ничего плохого не случилось!..
— Убийца! Предатель! — неслось ему в ответ. — Если Желивский жив, покажи нам его!
На воеводу бросились с топорами. Он едва успел ускакать.
По крыше, через окна, проникли друзья убитого в забаррикадированную ратушу. Через минуту один из пражан потрясал перед онемевшей от ужаса и скорби толпой окровавленной головой Желивского.
Так погиб от руки пражских богатеев один из крупнейших вождей гуситского движения в Праге, подлинный друг обездоленных, пламенный борец за освобождение городского люда от власти жадных эксплуататоров-толстосумов.
Пока хоронили казненных, в столице было спокойно. А затем пражская беднота принялась сводить счеты с заправилами города.
В те бурные дни пражский народ сжег много патрицианских хором, казнил ненавистных ему городских советников. «Тогда, — рассказывает летописец, — город пострадал больше, чем за все время осады его королем Сигизмундом с войском больше ста тысяч». Но летописец забыл тут добавить, что на этот раз пострадали только богатые и власть имущие.
Восставший народ избрал новых советников — сторонников Яна Желивского. Народные массы держали власть в Праге всего два месяца — до прибытия в столицу наместника Витовта, князя Сигизмунда Корибутовича. Корибут[46] вступил в Прагу 16 мая 1422 года во главе сильного польского отряда. Одним из первых его дел было усмирение восставших и восстановление в Праге власти богатого купечества.
Предательское убийство Желивского и последовавшее за ним падение влияния плебеев на управление столицей углубило пропасть между Табором и Прагой.
XXII. ПРАВЛЕНИЕ КОРИБУТА
Никто никогда не оспаривал военного гения Яна Жижки. Злейшие его враги, католические летописцы XV и XVI веков, со скрежетом зубовным признавали, что слепой полководец, не зная поражений, громил армии католиков и феодалов, превосходившие числом его собственные рати в три, пять и десять раз. Ученые монахи упорно искали возможности развенчать военную славу неугодного им героя. Мастера на выдумки, доминиканцы и иезуиты только и сумели придумать: бесчисленные победы добыты военным гением, данным Жижке не богом, а дьяволом, с которыми слепец заключил союз, запродав свою душу владыке преисподней.
По католическим летописям растеклась грязным потоком повторяемая несчетное число раз легенда о кровожадной свирепости вождя таборитов, о бессмысленных массовых убийствах, совершенных якобы ради удовлетворения его зверских инстинктов.
Постоянно повторяя эти басни, враги Жижки пытались унизить его в глазах народа.
Но чехи начисто отвергли эту поповскую оценку своего героя. В народе хранилась всегда и жива поныне, вот уж больше пяти веков, иная память о Жижке — грозном воителе, беспощадном к панам и утеснителям-чужеземцам, но преданном, бескорыстном, самоотверженном друге и заступнике народном.
С любовью покажет чешский крестьянин путнику камень, на котором, по преданию, сидел перед боем «наш Жижка», на холм, где, по народной памяти, стояли возы Жижки. И в коротком звучании имени героя, произносимого крестьянскими устами, всегда тесно слиты преклонение и любовь.
Многовековые усилия церковников так и не сумели вырвать из сердца народа память о лучшем его сыне.
Военная одаренность Жижки многогранна. Он был несравненным тактиком средневековой народной войны, прозорливым ее стратегом. Жижка замечателен и как военный организатор, первый из европейских военачальников наметивший путь от феодальной военной организации к армии нового времени.
Военный гений Жижки, создавший ему немеркнущую в веках славу, общепризнан и бесспорен. Какова была сила Жижки-политика? На плечах первого гетмана Табора лежала тяжесть руководства мощным крестьянским движением. Он определял ближайшие и дальние его цели, выбирал союзников, распознавал врагов. Как справился он с этим?
Время пощадило лишь немногие памятники таборитского движения, и они не позволяют дать на это полный ответ. Все же несколько основных выводов из них сделать можно.
Прежде всего — никто, как Жижка, не видел всей сложности и неизбежной длительности борьбы, поднятой Табором против внутренней феодальной реакции и чужеземной католической интервенции. Он был полководцем, и глубокое понимание движущих сил народной войны диктовало многое в его политических действиях.
«Все для конечной победы!» — так можно определить поведение Жижки как политического деятеля. Чтобы облегчить Табору непомерно трудную борьбу, Жижка всегда искал союзников, стремясь как можно дольше сохранить если не союзные, то хотя бы параллельные действия с могущественным блоком бюргерских сил — с пражанами и даже с панами-«подобоями».
Соглашения с пражскими бюргерами не раз бывали ему в тягость. Оправданием их в глазах Жижки были блестящие победы над феодальными полчищами первого и второго крестовых походов. Он считал, что, действуя порознь, обе ветви гуситства едва ли могли бы избежать в этих войнах поражения.
Такая политика Жижки была не по душе многим на Таборе. Первым восстал против нее Николай из Гуси. Руководимые им левые табориты видели и другую возможность: военную помощь народным низам Праги для установления совместными силами власти плебеев в столице и дальнейший тесный военный союз народной Праги и Табора.
