Силия Ли - Черчилль. Династия на вершине мира
В тот день, когда Уинстон закончил свой тур лекций и отплыл на корабле домой – 22 января 1901 года – умерла королева Виктория. На следующий день принц Уэльский был провозглашен королем Эдуардом VII. Уинстон пошутил в письме к матери, спрашивая, будет ли «эта Кеппель», как они называли Элис, именоваться «Первой Камер-фрау». Все в семье возмущались той силой, с какой Элис завладела бывшим принцем Уэльским. Став королем, Эдуард получил доступ к бумагам британского кабинета министров и секретным документам, которые раньше были известны только его матери. Дженни уже не могла свободно обращаться к бывшему принцу с просьбами о продвижении политической карьеры Уинстона, хотя это был самый необходимый для него момент.
Уинстон занял свое место в Палате общин 14 февраля 1901 года и четыре дня спустя выступил со своей первой речью во время дебатов о политическом урегулировании в Южной Африке. Это была хорошая речь, с аргументами в пользу сдержанного подхода к бурам, чтобы заручиться их скорой капитуляцией и дружеским отношением в будущем.
Его следующим крупным незапланированным выступлением была речь в мае того года во время обсуждений бюджета для армии; он поднял над собой изорванный флаг, под которым много лет назад сражался его отец. Он горячо возражал против увеличения расходов на армию до 5 миллионов фунтов стерлингов / 24 миллиона долларов в год, но соглашался с тем, что Британскому морскому флоту нужно предоставить все необходимое.
Хотя эта позиция Уинстона вызвала раздражение в рядах консерваторов, его речь привлекла внимание либеральной партии, как когда-то случилось с его отцом. Уинстон особо отметил в своей речи лорда Розбери, большого друга лорда Рэндольфа. Какое-то время Уинстон даже надеялся, что он сможет создать новую, центристскую партию. Так же как и его отцу, ему было неуютно сидеть в рядах партии тори.
Примирение между Уинстоном и Памелой не произошло, и 3 апреля 1902 года состоялась свадьба Памелы и «другого мужчины» в ее жизни, Виктора, 2-го графа Литтонского, в церкви Святой Маргарет в лондонском районе Вестминстер[398]. Это была красивая светская свадьба, отец вел ее к алтарю, и на свадьбе присутствовало пять подружек невесты и пять мальчиков-пажей, сопровождающих невесту[399]. Уинстон и Памела, однако, остались друзьями.
Джек тем временем возобновил свою службу по выходным дням в полку Оксфордширских гусар, и его недавняя боевая практика была оценена по достоинству. В мае он прошел курс военного обучения в Алдершеме, готовясь к повышению в должность капитана и командующего эскадроном. Джек мог стать прекрасным командующим эскадроном. Он обладал превосходным искусством верховой езды и выиграл в этом виде соревнований кубок полка[400].
Уинстон тем временем начал работать, по совету некоторых издателей, над биографией своего отца. Он попросил Джека помочь ему разобраться с отцовскими бумагами. 15 августа 1902 года Уинстон писал Дженни о том, что Джек «очень занят» работой над письмами, принадлежащими лорду Рэндольфу, и что он привел их в полный порядок. Джек рассортировал и переписал сотни писем и речей отца, чтобы помочь Уинстону с его книгой. Джек взялся за эту работу, чтобы отвлечься от монотонности дней в лондонском Сити, где, как он жаловался матери в письме, офисы в летний период были душные и жаркие.
После всех проверок и осмотров, которые Джек провел в Египте для Касселя, на открытие Асуанской дамбы 10 декабря 1902 года в качестве почетного гостя был приглашен именно Уинстон – член британского парламента. Кассель, возможно, понимал, что Уинстон обладает большими будущими возможностями в парламенте, и он свободно предоставлял ему ссуды в надежде, что в дальнейшем они смогут пригодиться друг другу. 9 октября Уинстон писал Джеку, сообщая эту новость, а также наказывал ему тренировать лошадей во время своего отсутствия и предлагал поговорить с Касселем по поводу одномесячного отпуска для Джека, чтобы он смог провести эти дни в Бленхеймском дворце.
Это было отчасти признанием той помощи, которую Джек, работающий полные дни в Сити, оказал ему при работе над книгой. Уинстон поблагодарил его за то, что тот привел в порядок все «письма и черновики».
Между Дженни и королем Эдуардом VII, похоже, наступило перемирие после оппозиции короля в связи с ее замужеством с Джорджем. 23 марта 1902 года король писал ей, что устроил для нее пропуск на коронацию. 8 августа в Вестминстерском аббатстве Эдуард и Александра были коронованы как король и королева. На коронацию были приглашены некоторые из любовниц короля, и он предоставил им свою ложу в аббатстве. Граф Кроуфорд, исполнявший на коронации обязанности заместителя маршала и большой остряк, прозвал эту ложу «денником короля», что означает место для лошадей[401].
Все, что Дженни говорила наедине Уинстону об Элис Кеппель, не отражалось на ее поведении во время их встреч в загородных домах, и ею не было произнесено ни одного слова упрека. Дженни намеренно искала дружбы с Элис Кеппель, и часто на общественных приемах их заставали за оживленными беседами. Их фотографировали, сидящих вместе на заднем сиденье первой машины Берти, который сам сидел спереди. Берти и Элис вместе с Дженни и Джорджем часто обедали вместе. Но Джин Гамильтон в своем дневнике описывала, как во время одной из вечеринок в Нью-Йорке в доме свояченицы Дженни – леди Джорджианы Хоуве – они еле сдерживали свою злобу:
Миссис Джордж Вест с семьей уехали сегодня – это очень интересная и властная женщина; вчера мы вместе с ней возвращались с катка и она поведала мне, как на днях начала говорить что-то о бюджетно-налоговой политике, а леди Хоуве и вся ее компания так заскучали, что привели в гнев миссис Вест, которая сказала: «Ах, я забыла, что в этом доме можно говорить только о гольфе и бридже», и быстро вышла из комнаты. <…> Элис Кеппель, по ее мнению, очень старается быть осведомленной во всем и выдает себя за умную женщину… Просто шокирует, насколько посвящена во все ее дочь, Вайолет Кеппель. Когда рождественским утром миссис Вест сказала ей: «О, какая красивая у Вас брошь – это рождественский подарок? А кто Вам ее подарил?» Вайолет осторожно огляделась по сторонам и прошептала: «Король»[402].
Начиная с 1903 года Уинстона все более беспокоила проявляемая склонность консервативной партии к протекционизму – а именно протекционистская реформа, предусматривающая повышение тарифов на иностранные товары в пользу британской продукции. Консерваторы шли к явному провалу на выборах, и Уинстон предчувствовал смену партии, что было расчетливым шагом с его стороны.
