Кристиана Дерош-Ноблькур - Тутанхамон. Сын Осириса
Хеттские цари, однако, были более методичными. Их летописи, в отличие от переписки с Амарной, которая осуществлялась на аккадском языке, велись на нескольких других наречиях (анналы писались на несите или местном диалекте) и дают яркое представление о событиях, к которым египетские правители XVIII династии имели непосредственное отношение. В этой переписке мы обнаруживаем письмо от египетской царицы – документ настолько важный и неожиданный, что Мурсил II, сын Суппилулиумы, который вел летопись во время правления своего отца, посвятил ему целый раздел. Случилось невозможное: царица Египта фактически просила иностранного царевича жениться на ней и разделить с ней трон. Вдова Тутанхамона пошла на беспрецедентный шаг, как это видно из отрывка на хеттском языке:
«В то время, когда мой отец находился в стране Кар-кемиш, он направил Лупаккиша и Тешуба-Залмаша в страну Амка [область Антиохии]. Они отбыли; они разграбили страну Амка и привели моему отцу пленников и скот, большой и малый. Когда люди Мисры [Египта] узнали о разрушении Амки, они испугались, ибо их владыка, Бибхурия [Небхепруре, то есть Тутанхамон], только что умер, и овдовевшая царица Египта направила посла к моему отцу и написала ему следующее: «Мой муж умер, и у меня нет сына. Говорят, что у тебя много сыновей [или что у тебя взрослые сыновья]. Если ты направишь мне одного из своих сыновей, он станет моим мужем, потому что мне отвратительна мысль взять в мужья одного из моих слуг [подданных]». Когда мой отец узнал это, он собрал большой совет [и сказал им]: «Ничего подобного не случалось с незапамятных времен». Он решил направить Хатту-Зиттиша, управляющего, [наказав ему]: «Отправляйся, принеси мне сведения, достойные доверия; возможно, меня пытаются обмануть, и о том, правда ли у них нет царевича, возвращайся со сведениями, достойными доверия». Когда Хатту-Зиттиш находился в земле Египта, мой отец покорил город Каркемиш… Посланник Египта Ханис прибыл к нему. Потому что мой отец наказывал Хатту-Зиттиша, отправляя его в землю Египта, следующими словами: «Возможно, у них есть царевич; они, может быть, стараются меня обмануть, а на самом деле не хотят, чтобы один из моих сыновей правил ими»; египетская царица ответила моему отцу в письме в следующих словах: «Почему ты говоришь, что «тебя стараются обмануть»? Если бы у меня был сын, стала бы я писать чужеземному правителю в тоне, унизительном для меня и моей страны? Ты не веришь мне и даже говоришь мне это! Тот, кто был моим мужем, мертв, и у меня нет сына. Может, мне следует взять одного из моих слуг и сделать его своим мужем? Я не писала ни в какую другую страну, я написала [только] тебе. Говорят, что у тебя много сыновей. Дай мне одного из твоих сыновей, и он будет моим мужем и правителем земли Египта».
Поскольку мой отец был человеком щедрым, он пошел навстречу высокородной женщине и решил направить к ней своего сына».
Подобный обмен письмами и послами едва ли происходил без ведома «Божественного отца», Эйэ, визиря в Фивах; вполне вероятно, это была его идея. Молодая вдова определенно не отважилась бы на столь важный шаг без его поддержки или давления. В таком случае становится понятно, в сколь трудном положении оказалась Анхесенамон. Чтобы сохранить трон своих предков, она была вынуждена выйти замуж за царевича, который не имел никакого отношения к династии фараонов, но который таким образом обретал право на корону. В своем письме она открыто утверждает, что ей отвратительна сама мысль о том, чтобы взять в мужья кого-либо из «слуг». Этим «слугой» вполне мог быть «писец рекрутов», превратившийся в настоящего диктатора во дворце, Хоремхеб, но не «Божественный отец», Эйэ, как первоначально считалось, близкий родственник царицы, приходившийся, вероятно, ей дедушкой. Легко представить себе бурную жизнь двора, интриги и попытки жрецов Амона вмешаться в решение вопроса наследования трона. В течение семидесяти дней, требовавшихся для подготовки мумии Тутанхамона, посланники могли совершить несколько поездок между Каркемишем и Фивами, о которых сторонники Хоремхеба постоянно его информировали. Когда второй египетский посол отбыл в штаб-квартиру Суппилулиумы, после того как тот покорил Каркемиш, чтобы подтвердить настойчивое желание царицы породниться с царской семьей хеттов, Хоремхеб, должно быть, принял окончательное решение. Когда царевич хеттов Заннанза, исполняя волю отца, отправился на встречу с египетской царицей, отряд Хоремхеба, «люди и лошади Египта», подстерег его по пути и убил. Это привело к войне между Египтом и хеттами: Суппилулиума решил вторгнуться в Египет – или, по крайней мере, хвастливо заявил о своем намерении. В этой связи надо учитывать, что Сирия в то время была протекторатом Египта; так или иначе, Палестина вновь подверглась нападению. Убийц Заннанзы схватили, осудили и приговорили к смерти. Хоремхеб, вероятно, отправился защищать границы от вторжения хеттов, но, по всей видимости, никакого столкновения не произошло.
С этого времени небольшая группа знатных египтян, которая хранила верность еретической идее, больше не могла рассчитывать на возможность установления брачного союза между последней законной наследницей XVIII династии и чужеземным царевичем. В самом деле, только очень серьезные опасности – угроза мятежа и отчаянное положение царской семьи – могли оправдать этот безумный шаг. Приглашение хетта на трон Египта определенно было одной из самых больших ошибок амарнской династии. Но с точки зрения старого визиря Эйэ, который, видимо, по-прежнему был предан «интернациональным» идеалам Эхнатона, подобный союз мог влить новую кровь в ослабевшую династию и обеспечить Египту поддержку могущественного народа. Такая политика также могла служить противовесом растущему влиянию Хоремхеба.
После всего случившегося молодой вдове, питавшей отвращение к мезальянсу в своей родной стране, ничего другого не оставалось, как разделить свои обязанности и привилегии с соправителем. Будучи существом робким, совершенно не похожим на свою прославленную родственницу, соправительницу Хатшепсут, Анхесенамон выбрала на эту роль родного дедушку, визиря Эйэ. Решение было принято накануне официального погребения Тутанхамона, и «Божественный отец», Эйэ, облаченный в хепреш и шкуру животного, провел церемонию «отверзения уст и очей» в гробнице, как это делалось в течение веков царскими наследниками, занимающими место родных отцов. Предложенная реконструкция, однако, не помогает нам хоть как-то интерпретировать дальнейшее развитие событий. Выдвигалось предположение, что Хоремхеб казнил Анхесенамон одновременно с хеттским царевичем, но тогда как объяснить ее присутствие рядом с Эйэ, когда тот стал царем?
