Теодор Кранке - Карманный линкор. «Адмирал Шеер» в Атлантике
Когда он подошел на достаточно близкое расстояние, стало видно, что на судне не горят обычные ходовые огни, что само по себе обещало многое. «Шеер» прошел мимо него с правого борта и повернул ему наперерез, тогда стали видны опознавательные огни незнакомца, хотя и сильно притушенные. «Назовите себя», — передали с «Шеера» морзянкой. По-видимому, капитану судна понадобилось некоторое время, чтобы оправиться от потрясения, но в конце концов он ответил на языке, которого связисты не знали. Начальник связи просмотрел сообщение и объявил, что это современный греческий. «Шеер» снова радировал морзянкой и потребовал ответить по-английски.
«Судно „Грегориос“, Греция», — последовал ответ. Итак, судно все-таки оказалось нейтральным. Вот незадача. Наверняка этот тип переполошит весь эфир подробными рассказами о случившемся и о том, кто его задержал. Но минутку, а что здесь вообще делать нейтральному греческому кораблю? Уж не везет ли он запрещенные товары? Кранке решил обыскать судно и убедиться лично.
Абордажная команда под руководством лейтенанта, снабженная детальными инструкциями, в особенности что касается вопроса о нейтралитете, отправилась на греческий корабль. Тем временем греки начали проявлять нетерпение и в свою очередь поинтересовались: «Кто вы?» Отвечать было не в интересах Кранке, но чтобы греки от волнения не взялись за радиопередатчик, он передал что-то успокоительное. Последовало долгое ожидание, и тогда уже Кранке стал проявлять нетерпение. Наконец катер с абордажной командой вернулся на «Шеер»; лейтенант сказал, что желает лично доложить капитану.
Судно на самом деле оказалось греческим пароходом «Грегориос» общей вместимостью 2546 регистровых тонн, оно шло из Нью-Йорка в Афины с грузом для Красного Креста. К большому разочарованию, все казалось в порядке.
— Погодите, — сказал Кранке, — если они идут этим курсом, им пришлось пройти через Суэцкий канал, значит, все-таки есть возможность, что груз предназначен для британцев. С другой стороны, это нейтральный корабль, и в транспортных накладных значится, что груз для Красного Креста, ведь у него заверенная декларация от Красного Креста. Боюсь, что делать нечего. — Кранке на минуту задумался и потом снова заговорил: — Вы спросили капитана, почему он решил огибать мыс? Так же выходит в пять раз дальше. Все равно что ехать из Гамбурга в Берлин через Мюнхен. Если он действительно везет груз для Красного Креста, какой прок делать такой крюк? Пока он доберется до места, груз успеет в несколько раз подорожать.
— Я спросил его, господин капитан, но он отговорился тем, что получил распоряжения от судоходной компании и сам ничего не решал. Еще он сказал, что в Средиземном море его могли задержать итальянцы или британцы.
— Ерунда! — раздраженно воскликнул Кранке. — Разве британцы не могли задержать его при проходе через Суэцкий канал? — и добавил: — Главного хирурга на мостик. Может быть, нам пригодятся медикаменты или лекарства из тех, что он везет. По правилам призовой юрисдикции мы имеем на это право. Потом только надо будет заплатить в призовом суде.
Главный хирург просмотрел подробную транспортную накладную, и его лицо прояснилось.
— Кое-что нам, безусловно, пригодится, — сказал он. — Во-первых, вата. Видите ли, мы столько ваты раздали на захваченные корабли, что у нас ее почти не осталось.
— Отлично, Шведер, составьте список того, что вам нужно, и лейтенант Конрад все вам привезет.
Хирург-лейтенант Конрад не откладывая отправился на греческий корабль, чтобы получить медикаменты по требованию начальника и восполнить дефицит «Шеера». Через некоторое время с палубы «Грегориоса» пришло сообщение: «Посылаю шлюпку с важной информацией».
Затем на мостике появились хирург-лейтенант Конрад и несколько матросов, несших взломанный ящик.
— Вы только взгляните на это, господин капитан, — сказал он. — В накладных значится вата, но вата лежит только сверху, а под ней пулеметные запчасти.
— Очень интересно, — сказал Кранке. — Вот вам случай еще раз вспомнить классику: «Бойтесь данайцев». Ладно, так и поступим. Во-первых, надо тщательно проверить остальной груз.
— Чтобы добраться до него, надо передвинуть ящики с какао и сгущенным молоком, — ответил лейтенант, очевидно получивший сведения от командира абордажной команды.
— Тем не менее придется это сделать, — сказал Кранке. — Я пошлю рабочую бригаду. Вряд ли на такой жаре кто-то может спать.
Рабочая бригада отправилась на греческое судно, и через несколько часов пришло новое сообщение: «Во всех осмотренных ящиках детали пулеметов. Кроме того, вместо перечисленных медикаментов для Красного Креста обнаружены листовой металл, пневматики, броневые плиты и другое военное имущество». Теперь представлялось уже совсем сомнительным, что пунктом назначения корабля действительно были Афины. Скорее Египет или Аден. Но так или иначе, «Грегориос» попался, и его капитан, поняв это, не протестовал. Разумеется, он прекрасно знал, какой груз везет под видом лекарств. А вот что удивляло, так это то, что США, нейтральная страна, самым вопиющим образом нарушает предписания Красного Креста. Это было уже второе нарушение нейтралитета со стороны Америки, с которым столкнулся «Шеер» на собственном опыте.
Прежде чем затопить греческий корабль, командир абордажной команды предложил перевезти на «Шеер» упаковки с какао, сложенные на палубе. Кранке дал согласие:
— Отлично. Вы должны закончить за час до рассвета.
Рабочая бригада взялась за дело засучив рукава, и вскоре какао было уже на «Шеере». Во время обычного обхода и проверки незадолго до того времени, на которое капитан назначил окончание перевозки, он обнаружил, что проход на среднюю палубу загроможден коробками.
— В чем дело, Грубер? — спросил он первого помощника. — Корабль должен быть в полной боевой готовности. Все это нужно убрать.
— Больше нигде нет места, господин капитан, — ответил помощник, и в его голосе явно слышался упрек. Капитану самому было прекрасно известно об этом. — Все кладовые забиты до отказа.
— Верно, — сказал Кранке. — Соберите команду, и пускай каждый матрос возьмет себе несколько упаковок какао. Скоро от них ничего не останется.
Так и поступили. Через полчаса груда коробок растаяла. Вдобавок решение капитана пришлось по вкусу матросам. Хоть что-то они привезут своим женам и детям и не услышат укоризненных слов: «Ты там пировал, а для нас ничего не приберег, ни единого яичка, ни крошки масла, ни пачки какао. А нам здесь это так пригодилось бы…»
В 7.20 над тем местом, где стоял «Грегориос», сомкнулись волны, и он пошел на дно. На этот раз гибель корабля никого особенно не тронула.
