Карлис Озолс - Мемуары посланника
В углу зала возвышался королевский трон, напротив портреты короля и Муссолини, символизируя величие этой страны и вызывая невеселые мысли о судьбе русского царя и его семьи.
Графиня требовала, чтобы к известному часу в посольстве царила полная тишина. Большинству это, конечно, не нравилось. Многие хотели жить по-своему, распоряжаться вечерами по желанию, требования графини казались стеснением личной свободы. Кто-то раскритиковал эти строгости и написал в Рим. Муссолини, прочитав послание, возвратил его графу Манцони с резолюцией: поступать с этим членом посольства по своему усмотрению. Все подтянулись. Меры и распоряжения графини можно только приветствовать, ведь дисциплина великое дело и сила государства исключительно в ней. Сменил графа Манцони Витторио Черутти, также приехавший со своей женой. Высокий итальянец и стройная, гордая, красивая венгерка, бывшая артистка, всегда находчивая, умная, резонная, презрительно относившаяся к большевистским порядкам. Сам Черутти внимательно наблюдал и отлично понимал, куда движется Россия. Он гордо носил фашистский значок и был фашистом.
С итальянским посольством у нас установились самые дружественные отношения, в чем я и моя семья могли лишний раз убедиться год назад, когда мы были в Париже. Нас, как старых друзей, пригласили в итальянское посольство, и мы вспоминали о нашей жизни и встречах в Москве, о том, что было и прошло. А пережито было так много, что невозможно ни рассказать, ни описать.
Граф Негри, секретарь Кварони, атташе граф Стафетти. Месье и мадам Рельн, в качестве представителей прессы, гармонично дополняли итальянское королевское представительство в Москве.
У мадам Черутти была страсть к коллекционированию индийских, китайских и японских богов. Их было у нее много. Одного из них, большое божество с множеством рук, она считала своим фетишем, он неизменно стоял у нее в правом углу салона. Она так же страстно любила музыку, устраивала музыкальные вечера, и у нее я впервые услышал Шопена в исполнении балалаечного оркестра.
Английское представительство
Тогда Англия имела в Москве только поверенного в делах сэра Роберта Ходсона, коммерческого секретаря У. Питерса с мадам Питерс, секретаря В. Бурбури с мадам Бурбури и состав консульских служащих. Сэру Роберту неизменно прислуживал один и тот же весьма степенный лакей, поляк, если не ошибаюсь, служивший у русского царя. Когда бы я ни приезжал к Ходсону, через несколько минут, как некий греческий бог, выходил он с подносом в руках в кабинет своего барина. Р. Ходсон прежде был консулом на Востоке, хорошо говорил по-русски, обладал широкими взглядами и основательно разбирался в политических вопросах. Мы часто вели с ним беседы о восточных и западных политических проблемах, которые особенно должны были интересовать Англию.
Вначале Ходсон охотно устраивал у себя большие вечера, приглашал деятелей искусства, русских артистов, людей аристократического круга, каким-то чудом еще уцелевших в тогдашней Москве. Однако после таких приемов советское правительство стало последовательно и непрестанно арестовывать этих лиц, и Ходсон их прекратил.
Само собой разумеется, английское представительство принадлежало к числу так называемых «беспокойных». Коммунистическая работа в Китае, Афганистане, Индии всегда так или иначе отражалась и на английском представительстве. Ходсон всегда должен был себя чувствовать на военном положении. Каждая секретная бумага хранилась у него в специальном ящике в шкафу, ключи от которого находились всегда при нем.
Его жена, русская, редко посещала Москву, жила в Западной Европе, воспитывала обожаемого ими сына, которого они боялись держать в Москве. Они уже пережили одну трагедию, когда погиб их первый сын, теперь все заботы и нежность они перенесли на этого мальчика.
Пючти все сотрудники Ходсона говорили по-русски, вращались в московских так называемых «общественных» кругах, все были хорошо информированы о положении в СССР, что, конечно, не могло нравиться советскому правительству. Секретаря Бурбури определенно называли агентом ЦРУ. Когда он заболел тифом и долгое время пролежал в московской больнице, это обстоятельство меня немного тревожило. Простой в обращении, сердечный, истинный джентльмен, он представлял собой цельный, законченный тип хорошего англичанина. После скандала в Лондоне и перерыва дипломатических отношений, чего, по-моему и по мнению самого Ходсона, не надо было делать, он получил место министра в маленьком государстве Албания. По пути в Лондон он заехал в Ригу со всей своей свитой, на станции я поднес букет роз мадам Питерс, сделав это намеренно. Я был уверен, что советские агенты, явные и тайные, сознательные и нет, при помощи интриг и иных средств в значительной степени способствовали служебному понижению этого талантливого дипломата. Я рад, что он снова назначен на трудний пост представителя Англии в Испании и от души желаю ему всяческих успехов.
Ход сон искреннейше, как и все его сотрудники, желал установить дружные и прочные отношения с СССР. К сожалению, Москва и в этом вопросе все истолковывала не так, как нужно, и не понимала политики и желаний английского представителя.
Посольства Средней зоны Европы
В 1934 году я прочел лекцию в Королевском институте международных дел в Лондоне на тему «Россия, Германия и Балтийские страны». В сокращенном виде лекция напечатана в журнале International Affairs. Все государства, находящиеся между Россией, с одной стороны, и Германией и Италией – с другой, я причислил к Средней зоне Европы. Сюда входят 16 стран: Швеция, Дания, Норвегия, Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша, Чехословакия, Румыния, Австрия, Венгрия, Болгария, Югославия, Турция и Албания. Продолжение лекции я прочел в 1937 году в Праге, в Свободной школе политических наук. Я развивал мысль, что Средняя зона Европы должна быть прочно объединена, и доказывал необходимость этого объединения в интересах не только 16 государств, но и всего мира.
СССР и Германия всеми силами и мерами сепарировали Среднюю зону, намеренно и неуклонно ее ослабляли. В этом отношении не без греха и Польша. Когда СССР увидел свои тяжкие ошибки, его место уже было занято Италией. Вместо Русско-Германской оси, о которой мечтал граф Брокдорф, образовалась другая ось, Берлино-Римская. Гитлер и Муссолини стремятся надеть на эту ось государства Средней зоны, точнее, превратить их в поддерживающие колеса, а может быть, и в бандажи Германии и Италии. Если есть или может быть опасность от Коммунистического интернационала, как и от германского супернационал-социализма, она одинакова для всех стран этой зоны. Вопрос только в очереди, чья раньше, чья позже. Исходя из такой предпосылки, я свои заметки о посольствах этих стран хочу делать под одним общим заглавием.
